Книга Геном - Сергей Лукьяненко

– Ну как это – наверное? Ким, каждый ребенок-спец знает, кемон будет. Если девочка-гейша и мальчик-врач играют в доктора, они играютпо-разному. Девочке будет интересна эротическая составляющая, она изучаетпростейшие сексуальные реакции; мальчик попытается выслушать ее дыхание, пульс,прощупать костную систему и осмотреть гланды. Если ребенок-архитектор строитзамок из песка, этот замок простоит неделю. Как ты играла в детстве? Любила драться?

– Да.

– И побеждала?

– Конечно.

– А в куклы играла?

– Я и сейчас бы поиграла. – Ким вдруг хихикнула. – Когдаудрала из дома, взяла с собой Люситу. Это моя любимая кукла. Только онаосталась с сумкой… на одном корабле.

Алекс потер лоб. Ему не приходилось видеть девочек-спец,заточенных под специальность бойца. Играют ли они в куклы? Может быть, нопочему-то ему казалось, что будущий спец будет обходиться с куклой как сманекеном для отработки ударов…

– В доктора я тоже играла, – неожиданно сказала Ким. –Только я не знаю, что мне было интереснее… пульс или сексуальные реакции.

– Ким, на мой корабль нужен боец-спец.

Девочка обернулась.

– Правда?

– Да. Но у тебя нет документов. И сертификата бойца тоженет. Что ты скажешь, если завтра мы пойдем в ближайшую клинику, проведем генныйанализ и ты получишь свои документы?

– Нет!

– Почему?

– Меня искать будут, как ты не понимаешь?

– Ты прошла метаморфоз. Теперь ты совершеннолетняя. Дажеесли по условиям спецификации ты должна выплатить родителям ее стоимость, этоне ущемляет твоих прав как личности…

– Нет!

Ее голос взвился до крика. Настаивать дальше смысла неимело.

– Но против работы на корабле ты ничего не имеешь?

– Не имею.

– Я что-нибудь придумаю, Ким. Если ты действительнобоец-спец, то все в порядке.

Девочка, насупившись, смотрела на него. Алекс терпеливождал.

– Почему ты со мной возишься?

– Что ты знаешь о пилотах-спец? – вопросом ответил Алекс.

– Ничего! Ну, ты сказал, что у вас крепкие кости, хорошийглазомер…

– У нас еще повышенное чувство ответственности. Пилотникогда не бросает пассажиров и экипаж.

– Но… я ведь еще не твой экипаж… – Девочка подошла к нему,села у кресла, заглянула в глаза.

– Вчера у меня не было никакого экипажа, Ким. Я помог тебе вмоноре, накормил… дальше все покатилось. Так что не стоит благодарить меня задоброту и бескорыстие. Я просто такой. Понимаешь?

– Как странно… – Все ее недавние слезы исчезли бесследно.Ким протянула руку, коснулась лица Алекса. – Так ты… несвободен?

– Почему?

Ее рука гладила его лицо – медленно, изучающе, будто девочкабыла слепой.

– Ты принужден быть добрым и заботливым…

– Ким, все мы к чему-то принуждены. Солдат обязан отдатьжизнь за человечество, врач – спасать жизнь больного, пилот – беречь экипаж. Инатуралы ничуть не свободнее нас. Мы меняемся в миг метаморфоза, когдасрабатывают нуклеиновые бомбы. Натуралов принуждают всю жизнь: родители, школа,общество.

– Это другое.

– То же самое, Ким. Я знаю, что у меня усиленаответственность за других. Ну и что? Разве это плохо? Вот если бы я былциничной равнодушной сволочью… как следователь-спец, например… тогда стоило быпереживать.

– Ты бы не переживал. Ты бы считал, что это правильно.

– Ким…

Алекс мягко поднял ее с пола, посадил к себе на колени.

– Ты в чем-то права, конечно. Но меня ничуть не смущаютдетали моей специализации. Это как сетовать на красоту, здоровье, ум. Если бывсе проходили специализацию хотя бы по ряду моральных качеств, жизнь стала былучше.

Ким кивнула. И все-таки ей явно было не по себе. Неужелииз-за того, что за поведением Алекса стояли материальные основы?

– Ким… не комплексуй. Я рад, что смог тебе помочь. Я сделалбы это без всякой специализации. Ты очень хорошая девочка.

– Я тебе нравлюсь? – Она посмотрела ему в глаза.

– Да.

– Алекс… – Ее пальцы скользнули в волосы пилота. – Поймименя правильно, ладно?

– Я постараюсь.

– Ты можешь подумать, что я тебя жалею. Это не так. Или чтоя плачу за добро. Это тоже не так…

Алекс осторожно закрыл ей рот ладонью:

– Ким. Не надо.

Девочка мотнула головой.

– Нет! Ты не понимаешь! Алекс… ну так не бывает, я знаю. Тымне не веришь!

– Ким, я тебе верю, но…

– Не веришь! Ты думаешь, что я маленькая развратная сучка.Что и с Эдема я так добиралась…

Алекс промолчал. Он не исключал эту возможность, но иединственно реальной ее не считал.

– Или думаешь, что я хочу как-то свой долг отдать… но делоне в этом. Правда! Ты мне веришь?

Секунду пилот смотрел в ее глаза. Да, искусство вратьдоступно многим. Но разве можно врать так?

– Ким, я тебе верю. А ты уверена, что это надо?

Вместо ответа она прильнула к его губам. В ее поцелуе небыло вечной неумелости гейш-спец, заточенных под образ нимфетки, не было исводящего с ума мастерства нормальной спец-гейши. Обычный поцелуй девочки снебольшим сексуальным опытом. И в то же время…

Алекс понял, что отговаривать Ким ему абсолютно не хочется.

Несколько минут они целовались, жадно и исступленно. Алексстянул с Ким узкий пиджачок, расстегнул блузку. Не отрываясь от его губ,девочка повела плечами, выскальзывая из одежды. Она все время прижималась кАлексу – будто стесняясь наготы, и это уносило прочь назойливые воспоминания опрошедшей ночи, когда в ее обнаженном теле не было никакой эротики, одна лишьболь и страх…

Черт…

Черт!

– Ким, – отстраняясь, сказал Алекс. – Ким, Ким, остановись…

Девочка замерла, чуть испуганно глядя на него. Она ужеуспела расстегнуть и наполовину стащить брючки… вот уж точно сцена изэротической комедии…

– Ким… ты только из метаморфоза…

– Ну и что?

Голос у нее подрагивал, она возбудилась куда сильнее Алекса.