Книга Сова была раньше дочкой пекаря. Ожирение, нервная анорексия и подавленная женственность - Мэрион Вудман

Наследственное заболевание ожирением может быть связано с серьезным нарушением работы ЦНС. Это может быть результатом слишком интенсивной работы тех механизмов, которые обеспечивают нас запасом энергии. Это было необходимо для выживания наших далеких предков, но для нас в нашем изобильном обществе их интенсивная работа становится источником неприятностей[64].

Один из наиболее убедительных выводов из этого исследовании — «непроизвольно потолстевшим людям требуется почти в два раза меньше калорий для поддержания состояния ожирения, чем для исследованных добровольцев»[65].

На основе своих исследований доктор Ричард Нисбетт делает предположение, что у многих людей с «лишним весом», соблюдающим диету, чтобы соответствовать медицинским стандартам, на самом деле вес недостаточен, и они постоянно испытывают голод. Далее он показывает, что у животного, лишенного пищи в течение семи дней, происходит определенное функциональное нарушение в области вентромедиального гипоталамуса. Это нарушение приводит к тому, что животное начинает есть больше и быстрее, слишком остро реагировать на еду, оно становится намного более пугливым и подверженным вспышкам ярости, чем нормальное животное, и у него снижаются двигательная активность и сексуальность. Он делает вывод: «Параллели между голодом и поведением человека с ожирением представляются слишком выраженными, чтобы быть просто случайными»[66]. Но, тем не менее, сложная система функциональных процессов в мозгу, образующих т. н. «аппестат»[67], до сих пор остается загадкой.

Этого краткого обзора вполне достаточно, чтобы показать всю сложность проблемы и многообразие посвященных ей исследований. Дж. Тепперман с уверенностью предсказывает, что уже совсем скоро к ожирению будут относиться как к такому же симптому, как повышению давления или температуры, и будет возможно относить пациентов с ожирением к различным патофизиологическим группам. «Наиболее впечатляющий факт, полученный нами в ходе эксперимента, — это разнообразие причин, по которым животные толстеют»[68].

Представления Юнга о психике и теле

Возвращаясь от новаторской работы Кэннона к работе Юнга, можно увидеть, что, пока Кэннон изучал непроизвольные физиологические реакции на страх и гнев, Юнг исследовал психологические реакции на сильные эмоции в Ассоциативном эксперименте. Оба ученых доказывали существование у индивида двух систем: произвольной и автономной. Однако Юнг пришел к определенным заключениям, которые придали работе Кэннона телеологический смысл, выходящий не только за пределы понимания Кэнноном того явления, которое он исследовал, но также и за пределы работы Фрейда, признание которого Юнг получил после того, как создал Ассоциативный эксперимент.

В конечном итоге Юнг не мог не прийти к заключению, что разнообразные телесные симптомы служили посланиями самой психики. Поэтому им можно было придать символическое значение, быстрее всего раскрывавшееся через образы сновидений. Сон выполнял роль посредника между физиологическим и психическим, соединяя их вместе, так же как и проекции, направленные вовне на объекты, связаны с символами, направленными внутрь на самость. По мнению Юнга, исцеляющую силу несет в себе сознательное восприятие символической природы сновидений, придающих психическое значение тем телесным симптомам, с помощью которых дух пытается сообщить о своем состоянии и своих потребностях. Посредством образов сновидений тело связывается с духом. Для осознанного отношения к телу и его действиям следует для начала осознать дух. Поэтому процесс индивидуации можно наблюдать и по телесным проявлениям. С учетом этого ожирение необходимо трактовать на языке символа. В этой трактовке заключается лечение и возможность исцеления.

В своих ранних исследованиях, наблюдая за кривой, записываемой гальванометром, подключенным к добровольцу, реагирующему в ответ на заданный стимул, Юнг смог выявить сильную чувственную окраску комплекса, наряду с некоторыми физическими реакциями. В то же самое время он использовал пневмограф для изучения кривой дыхания. Он обнаружил, что между дыхательной функцией и бессознательными эмоциями не было столь глубокой взаимосвязи, как между этими эмоциями и системой внутренних желез. Он сделал вывод:

Возможно, что в кривой гальванометра раскрываются бессознательные эмоции, вызванные вопросами или словами, затронувшими глубоко запрятанные комплексы души, между тем как кривая пневмографа остается относительно неизменной. Дыхание является инструментом сознания. Человек может сознательно его контролировать, тогда как кривую гальванометра он контролировать не может[69].

Как и Кэннон, Юнг продолжил исследовать вопрос о том, почему эти осознаваемые и не осознаваемые комплексы эмоционально окрашенных представлений имеют над индивидом ту власть, которую они проявляют в ассоциациях.

Комплекс отнимает у Эго свет и пищу, так же как рак лишает тело его жизненных сил. Последствия действия комплекса вкратце таковы: уменьшение психической энергии, ослабление воли, потеря объективного интереса к жизни, снижение концентрации внимания и самоконтроля и увеличение нездоровых истерических симптомов. Эти симптомы могут также проявиться в ассоциациях[70].

Юнг признавал, что сила комплекса может вызвать патологические изменения в теле:

Возможно, что предрасположенность к dementia praecox обуславливает определенные непоправимые органические нарушения, такие, например, как образование метаболических токсинов[71].

Он неоднократно подчеркивал, что главным фактором, обусловливающим патологические ассоциации, служит не интеллект, а эмоции, и что «все аффективные процессы с большей или меньшей очевидностью связаны с физическими проявлениями».[72]

Если мы представим, что в нашем организме запускаются механизмы бегства или нападения, описанные Кэнноном в отношении мира животных, как прямая реакция или как реакция, запущенная ассоциацией, мы сможем соотнести такие бурные ответы с аффективными элементами комплекса, как его понимал Юнг. Он определял «комплекса как