Книга Сталинский социализм. Практическое исследование - Клаус Хессе

Однако в своей работе «Уроки Октября» Троцкий упрекнул своих неквалифицированных противников, «недоверчивых революционеров», в том, что своим отказом, своей неуверенностью, своим «организационным консерватизмом» они предали революционные цели Октября.

Только что разрешенные разногласия вспыхнули снова. В споре относительно статьи «Уроки Октября» Троцкий назвал Каменева и Зиновьева главными оппонентами в партии. Они, в свою очередь, отреагировали требованием исключить Троцкого из руководящих органов и из партии. Однако это ходатайство было отклонено. Но, согласно некоторым источникам, 26 января 1925 г. Троцкий был освобожден от занимаемой должности наркома.

Записи из других источников говорят о том, что 15 января 1926 г. Троцкий сам согласился уйти с должности и подал заявление в ЦК, в котором просил освободить его «от обязательств председателя революционного военного совета». 26 января он был освобожден от своих обязанностей Фрунзе. Доказательства этого события еще предстоит найти. Как и доказательства того, что в январе 1925 г. после сложения с себя обязанностей народного комиссара по военным делам и делам военно-морского флота он потерял свое влияние на армию. С приобретением места председателя Комитета концессий он отошел от разработки важных решений по вопросам внутренней и внешней политики.

Результатом совместного заседания ЦК и центральной контрольной комиссии в июле 1926 г. стало возобновление обострившихся внутрипартийных столкновений между Зиновьевым, Каменевым и Троцким и большинством членов ЦК. В своем выступлении Каменев дал понять, что, независимо от его ответственности как наркома торговли, он выступает против экономической политики партии. Он и заместитель Дзержинского Пятаков использовали свои функции в центральном руководящем органе партии, чтобы добиться демагогической клеветой изменений в центральных руководящих органах. Объем этой интриги объясняет вспышку сильных эмоций. Рыков, Рудзутак и другие осуждали этот подход самым решительным образом. Дзержинский был настолько возмущен происходящим, что скончался от сердечного приступа после своей неоднократно прерываемой речи. Каменев заявил, что не может больше выполнять функцию наркома по делам торговли без доверия ЦК. Выдвинутый против воли Микоян был вынужден взять на себя эту должность по решению Политбюро. Но из разговора с Каменевым перед принятием служебных обязанностей ему стало ясно, какими важными были противоречия в оценке сложившейся ситуации. Микоян, которому только что удалось стабилизировать партийную организацию и органы Советской власти на Северном Кавказе, чувствовал себя столкнувшимся с непонятным ему прочным объемом капитулянтства.

В беседе от 17 августа 1926 г. Каменев объяснил свое положение следующим образом: «1. Вы взяли на себя кучу барахла. 2. Комиссариат находится без идеологии и без перспективы. 3. Производство в стране растет, а экспорт сокращается. 4. Причина: объем потребления в стране увеличивается так быстро, что нет никакой возможности увеличить экспорт. 5. Положение такое безнадежное, потому что здесь были необходимы меры, которые зависели от всего руководства партии, а не от народного комиссариата. 6. Союз частных торговцев вообще не представляет никакой опасности, разговор об их политической опасности высосан из пальца. 7. Комиссариат не имеет авторитета – его критикуют со всех сторон. В результате у сотрудников возникает чувство неуверенности и отчаяния. 8. Материальное положение Комиссариата катастрофическое». Из этой оценки Каменев сделал политические выводы: «1. Мы приближаемся к катастрофическому развитию революции. 2. По всем законам марксизма девятый год революции не может пройти без глубокого кризиса. 3. Этот кризис разразится скорее в партии, чем в стране, поэтому пролетарским тенденциям нужно дать свободное пространство. Нам нужна легальная оппозиция».

В этом контексте нужно было принять во внимание не только то, что на данном этапе могли произойти крупные кадровые изменения в партии и государственном аппарате. Гораздо важнее было то, что озвученные Каменевым умонастроения были широко распространены среди многих работников Советов и среди тех, для кого членство в правящей партии казалось прежде всего возможностью сделать карьеру.

Речь шла не только о практических последствиях, которые были связаны с этой глубокой трансформацией государственной администрации.

Эти цифры позволят понять, на какие силы должны были опираться представители внутрипартийной оппозиции: в 1920 году только в Москве насчитывалось 231 000 человек (то есть одна треть рабочего населения), которые работали в учреждениях государственного и партийного аппарата. В конце 1921 года зданий царского административного аппарата в Петербурге, прежде вмещавших администрацию всей России, уже не хватало для того, чтобы разместить управление северо-западных провинций. С проведением давно запоздавшей административной реформы и оптимизации административного аппарата были связаны массовые увольнения, которые стали причиной возникновения неудовлетворенности у особенно пострадавших от этих увольнении москвичей и ленинградцев. (Только в народном хозяйстве число ведомств сократилось с 50 до 19, причем число занятых работников уменьшилось на 2/3.) Многие из пострадавших воспринимали эту ситуацию как следствие административной деятельности Сталина и поэтому были готовы присоединиться к самой влиятельной в этих кругах, а теперь еще и открыто выступившей троцкистской оппозиции и поддержать ее цели.

Тем не менее реализация оспариваемой в Политбюро ориентации на расширение промышленности столкнулась со скептицизмом и организованным сопротивлением не только среди крестьян и предпринимателей. Снова и снова это требование обсуждалось в спорах между преследующими свои интересы профсоюзами, Советом по труду и обороне, народным комиссариатом по вопросам тяжелой промышленности.

Эти не раз вспыхивающие конфликты использовались троцкистской оппозицией для критики политического руководства и чтобы вновь приобрести влияние.

В этом контексте, однако, следует также отметить, что у работников центральных, региональных и местных руководящих органов партии, то есть там, где решения о развитии соответствующей зоны ответственности должны были приниматься или, по крайней мере, утверждаться, существовали огромные пробелы в образовании.

Другими словами: несмотря на то что ответственные лица не были в состоянии понять все последствия решений, они принимали решения. Следовательно, горизонт интересов тех, кто мог сказать что-то в этой ситуации, влиял и на их указания и ориентацию. В анализе, который Маленков, ответственный за кадры партии Секретарь Центрального комитета, представил на пленуме в феврале – марте ЦК в 1937 году (!), было обнаружено, что только 15,7 % секретарей силовых органов имели высшее образование, а 70,4 % в это время, то есть спустя 20 лет после Октябрьской революции, имели очень низкий уровень образования. В городском управлении этот процент упал до 9,7 и 60,6 %, а в районных комитетах выглядел еще хуже – 12,1 и 80,3 %.

При этом речь шла не только о вводе в эксплуатацию всех имеющихся в наличии производств. Индустриализация на уровне 1913 года уже не соответствовала требованиям социалистического преобразования крестьянской России в современную индустриальную страну с эффективной экономикой. Здесь снова дифференцируются цели доселе в высшей степени единодушного состава руководителей. Сталин, Оржоникидзе, Куйбышев и другие ведущие большевики отстаивали выраженную Дзержинским ориентировку на ускоренное расширение металлургии, машиностроения, химической и электротехнической промышленности. В ускоренном развитии современной промышленности они видели единственный шанс в течение относительно короткого периода времени достигнуть такого общего уровня развития, чтобы снабжать сельское хозяйство современной техникой, сделать Советский Союз независимым от импорта современных машин, оборудования, текстиля и создать материально-технические условия для создания военной защиты СССР. Только в этом контексте могли быть приведены в движение те социально-экономические процессы, которые были разработаны во время Октябрьской революции.