Книга Между ангелом и бесом - Ирина Боброва

— Вот те раз, — не удержался ехидный черт, — я думал, ты Марту начнешь жалеть, ан нет, о кляче печешься!

— При чем здесь Марта, я про его, можно сказать аморальное и преступное, поведение говорю! Гуча, он — клептоман.

— Точно, клептоман законченный, — согласился Гуча. — В некоторых странах таким, как он, руки по локоть отрубали! Попробуем?

— Нет, это слишком жестоко, — поморщившись, сказал Бенедикт, частенько не понимавший, когда Гуча шутит, а когда говорит серьезно.

Самсон, придавленный чувством вины, снял с шеи цепочку с золотым медальоном и, потупясь, протянул черту.

— Это не надо, зачем свои вещи-то отдавать? — удивился тот. — Беда в том, что ты не понимаешь, когда украсть — подвиг, а когда — откровенная глупость! Вот смотри — перстень волшебника Амината. Как ты думаешь, что он с тобой сделает, когда узнает, кто спер его любимую вещицу? Молчишь? Он снова подвесит тебя к столбу. И хорошо, если в Последнем Приюте — там тебя мамка кормить будет, а если в пустыне? А Евдоким Третий? Он на собственную жадность наступит, награду за твою голову назначит. И за наши головы тоже, прими это к сведению. Если мы были рядом с тобой, когда ты воровал, то любой нас с Бенедиктом назовет твоими подельниками — и прав будет! Тебе наплевать на свою жизнь, что ж, твое дело — как сдохнуть, но нас-то зачем подставляешь?

— Ребята, я не специально, не подумал как-то, что это на вашем здоровье отразиться может.

— То, что отразится, это ты верно заметил. И очень скоро отразится. Прямо сейчас— Гуча кивнул головой в северном направлении, откуда приближалось плотное облако пыли — их нагонял отряд вооруженных дубинами солдат. — На лицах особенно отразится, так что готовьтесь.

Стражники, даже не взглянув на Гучу и Бенедикта поколотили Самсона и, собрав все украденные в Рубельштадте вещи, включая подковы старой клячи так же быстро унеслись прочь.

— В очередной раз убеждаюсь, — прокомментировал сие явление черт, — чтобы заработать большие деньги, надо хорошо разбираться в людях. Умница Марта — быстро вычислила, кто есть кто. Одевайся, горе луковое, отправляться пора. А синяки до свадьбы заживут. Может, во Фрезии нам повезет больше.

— Повезет, как же, — улыбнулся ангел. — Он трон украдет. Или государственную границу.

— Придушу, — зловеще прошипел черт, увязывая в узел то, что не взяли стражники. — Чего расселись, идти пора, остолопы!

— Ого, а я-то чем провинился? — начал ангел, но, посмотрев на сердитого Гучу, осекся. Самсон, у которого голова гудела от побоев, счел за лучшее вообще промолчать и беспрекословно подчиняться.

Пустыня все больше заявляла свои права, расстилалась морем оранжевого песка, взметалась суховеями. Мимо усталых путников проплывали миражи сказочных замков, нереальные пейзажи вырастали прямо из песка и в песок же осыпались.

Пару минут на горизонте пробежала пропавшая башня Амината. Один раз в небе завис ковер-самолет.

— Ну сколько можно над собой издеваться?! — наконец не выдержал Самсон. — Что мы пешком топаем, когда средство передвижения у Гучи в кармане!

— Ты это о чем? — не понял его Бенедикт.

— О платке. Забыл, что ли, как у отшельника оказался?

— Забыл, — честно ответил ангел, — я как увидел Марту, так обо всем и забыл.

— Кажется, я чего-то не знаю?

— Понимаешь, Гуч, тогда, на привале… — хотел объяснить Самсон, но не успел — к ним приближались всадники верхом на верблюдах.

Низкорослые, кривоногие джигиты дико вопили и махали кривыми саблями. На их головах были намотаны тюрбаны черного цвета, свисающий конец которых закрывал нижнюю часть лица. Те, что горячие парни настроены агрессивно, было ясно даже Бенедикту. Бандиты окружили путников. Один из них, кругленький коротышка, как оказалось потом, главарь, спросил:

— Кто ви такие? Зачем нарушили благословенную границу Фрезии, а? — Говорил он так же округло, с мягким акцентом и тянул гласные.

— Пешеходы, — ответил Гуча, кляня себя за то, что не удосужился расспросить Марту о ее ближайших соседях.

— Вах! А я, глюпый Хасан, думал, что вы наездники! — пошутил главный. Остальные с готовностью рассмеялись, будто замечание было очень остроумным. — Зачем в столицу идете?

— Может, мы не в столицу, — огрызнулся Самсон.

— Ха-ха-ха! — громко рассмеялся главарь. — Куда еще можно идти во Фрезии, как не в столицу? У нас в стране только один город, и это великий город!

Бандиты сняли тюрбаны и почтили величие главного города в королевстве. Горячее солнце поплясало на лысинах и брызнуло в стороны. Друзья зажмурились.

— Слюшай, я тебя спрашиваю, зачем идете. А ты что мине говорить? Иду — не иду! Ай-ай-ай, нехорошо над старым человеком смеяться. Зарежю. — Толстый предводитель протер саблю полой своего развевающегося одеяния и нахмурился. — Ну?

Прежде чем осторожный черт успел придумать подходящий ответ, Самсон влез в разговор:

— Жениться на вашей принцессе идем, или королеве, или кто у вас там! Так что повежливее, вы разговариваете с будущим правителем этой страны!

Смеялись бандиты долго, ржали даже их верблюды, с зависшего в небе ковра-самолета тоже донесся тонкий женский смех.

— Дорогих женихов надо с почетом проводить до дворца. — Главный слегка кивнул головой, и дюжие молодцы из его отряда разостлали на песке три разноцветных ковра. — Ложитесь! Замуж выходить будем!

— Драться мы сейчас будем, — мрачно проговорил черт поудобнее перехватывая посох. — Э, дарагой, зачем так обижаться, у нас договор с Гуль-Буль-Тамар. Лицензия на извоз тоже в порядке, налоги платим исправно, так что прошу на ковер, пожалуйста!

— Самолет? — поинтересовался Бенедикт.

— Самолет, — подтвердил главарь таксистов.

— Может, поедем, а? — неуверенно подал голос Самсон.

— Не нравится мне все это, — с сомнением проговорил Гуча. — Подвох здесь какой-то, нутром чую!

— Вай, дарагой, ты что такой недоверчивый? Все равно в столицу идете, садись, подвезем! — Главарь сделал широкий жест рукой, указывая на ковры.

— А на одном что, нельзя?

— Слюшай, ты сколько весишь, а? Не знаешь? Вот, а говоришь, на одном! Меня за перевозку лишнего груза лицензии лишат.

— Кто? — удивился черт.

— Кто-кто! Служба безопасности воздушного пространства, вот кто!

Гуча пожал плечами и кивнул спутникам, соглашаясь продолжить путь предложенным способом. Они покидали на ковры пожитки и устроились на мягких подушках, которые быстро положили разбойники чином помладше. Пилоты, если можно так назвать водителей летающих половиков, уселись рядом и принялись бормотать заклинания.

В воздух поднялись одновременно, и, сохраняя одинаковую высоту, три ковра-самолета полетели на юг. Гуча довольно спокойно переносил полет, Бенедикт, привыкший к перемещениям по воздуху — тоже, а вот Самсону пришлось туго. Его замутило в первую же минуту. Рыжий принц попробовал было посмотреть вниз, но отшатнулся от края, позеленев лицом. Так и просидел всю дорогу — вцепившись в длинный ворс и закрыв глаза.