Книга Игра в имитацию - Эндрю Ходжес

В «Клок Хаус» еще были живы воспоминания о Кристофере Моркоме и повсюду ощущалось его присутствие. Но как же такое могло быть? Неужели клетки мозга Алана ощущать присутствие бесплотного «духа» подобно радиоприёмнику, принимающему сигналы другого мира, который незаметен человеческому глазу? Вероятнее всего, именно во время этого пребывания в гостях у миссис Морком, он написал ей следующее объяснение своему ощущению:

Природа духа

Раньше в науке существовало мнение, что если человечеству станет все известно о Вселенной в конкретный момент, мы сможем предсказать, что с ней станет в будущем. Эта идея во многом возникла благодаря значительному успеху предсказаний астрономов. Тем не менее, современная наука пришла к выводу, что, когда мы имеем дело с атомами и электронами, нам остается неизвестным их истинное состояние. Таким образом, идея о возможности понять истинное состояние Вселенной становится невозможной. В таком случае теория, по которой утверждается, что затмения и т. п. предопределены, как и были предопределены. Все наши действия также становится невозможными. Человек обладает волей, из-за которой становится возможным определить характер взаимодействий между частицами в небольшом отделе мозга или даже по всему мозгу. Все остальное тело реагирует на их сигналы и отвечает действием. Таким образом, возникает вопрос, на который необходимо найти ответ: что же отвечает за работу остальных частиц во Вселенной? Вероятно, согласно подобному закону происходит косвенное влияние духа на наш мир, но поскольку не существует усилительного устройства, эти влияния носят чисто случайный характер. Очевидная неопределенность физики является лишь комбинацией случайностей.

Как ранее в своих работах показал Мак-Таггарт, материя не имеет смысла вне связи с ее духом (здесь надо сказать, что под материей я не подразумеваю то, что может принимать твердое, жидкое или даже газообразное состояние или быть рассмотрено законами физики, например, свет или гравитация, то есть то, что формирует вселенную). Лично я полагаю, что дух навеки связан с материей, но, разумеется, не всегда в одном и том же теле. Я действительно уверовал в то, что дух человека может выйти из тела и вновь стать частью вселенной, но теперь я считаю, что связь между материей и духом настолько сильна, что у такого утверждения возникает внутреннее противоречие. Однако я не отвергаю возможность существования таких вселенных.

Тогда, принимая во внимание существование связи между материей и духом, что тело по причине того, что является живым организмом, может «притянуть» и удерживать «дух», и пока тело продолжает жить и находится в состоянии бодрствования, материя и дух остаются крепко связанными. Когда тело находится в состоянии сна, мне сложно предположить, что происходит. Но когда тело умирает, этот «механизм» удержания духа прекращает свою работу, и дух рано или поздно находит новое тело, возможно, даже в сам момент смерти.

Что касается вопроса, почему нам тогда дано тело, почему мы не можем жить, как свободные духи, и таким же образом взаимодействовать друг с другом, полагаю, что мы могли бы существовать подобным образом, но в таком случае не смогли бы ничего делать. Тело служит духу чем-то вроде инструментария.

Вероятно, Алан почерпнул эти идеи из работ Эддингтона, когда еще учился в школе. Тогда он сказал миссис Морком, что ей понравится «Природа физического мира», ведь Эддингтон смог примирить науку с религией. Он нашел разрешение старой проблемы детерминизма и доброй воли, разума и материи, в новой теории квантовой механики.

Та идея, о которой в начале своего письма упоминает Алан, была знакома каждому, кто изучал основы прикладной математики. В любом вопросе, изучаемым в университете или школе, всегда существовала достаточная информация о некоторой физической системе, чтобы определить все его будущее. На деле предсказания не могли быть выполнены кроме как в некоторых самых простых случаях, но по сути не существовало никакой разграничивающей линии между ними и сложными системами. Верно также было и то, что некоторые науки, например, термодинамика и химия оперировали лишь усредненными величинами, а в их теориях информация могла как появиться, так и исчезнуть. Когда кусочек сахара растворяется в чае, если говорить в рамках средних величин, не остается никаких следов того, что он изначально принимал кубическую форму. Но в принципе, при достаточно детальном рассмотрении, это можно легко определить по движению атомов. Эта идея нашла свое выражение в работе французского математика маркиза де Лапласа еще в 1795 году:

Интеллект, располагающий точными и подробными сведениями о местонахождении всех вещей, из которых состоит мир, и действии всех природных сил и способный подвергнуть анализу столь огромное количество данных, смог бы запечатлеть в одной и той же формуле движение самых больших тел во Вселенной и мельчайших атомов: для него не оставалось бы неясностей, и будущее, как и прошлое, показалось бы ему настоящим.

С этой точки зрения, независимо от того, какая наука описывает окружающий нас мир (химия, биология, психология или любая другая), существует единое описание микромира на физическом уровне, в рамках которого каждое событие определяется прошедшим временем. По мнению де Лапласа, не существует возможности для какого-то ни было неопределенного события. Они могут казаться неопределенными, но такое происходит лишь по причине невозможности представить на практике необходимые системы мер и прогнозы.

Трудность заключалась в том, что существовал один уровень описания мира, который люди использовали чаще остальных, а именно языковой уровень, в рамках которого существовали категории решения и выбора, справедливости и ответственности. И основная проблема заключается в отсутствии какой-то бы ни было связи между этими двумя уровнями восприятия. Физическое представление «необходимости» не имеет ничего общего с психологической, ведь никто не представляет себя марионеткой, движимой только за счёт действия законов физики. Как заметил Эддингтон:

Моя интуиция работает быстрее, чем что-либо, относящееся к миру материальных объектов. Поэтому к настоящему моменту нигде в мире не существует ни следа наиболее важного фактора, влияющего на мое решение поднять правую руку или левую. Это зависит от ничем не стесненного акта воли, еще не изъявленной или предвещаемой. Моя интуиция заключается в том, что будущее способно показать решающие факторы, не скрытые от прошлого.

Тем не менее, он не желал сдерживать «науку и религию в водонепроницаемых отсеках», как он однажды выразился. Ведь не существовало ни единой возможности, по которой тело могло не подчиниться законам вещества. Существовала необходимость найти связь между уровнями восприятия — некоторое единство, некоторая целостность видения. Эддингтон был не христианином, а квакером и приверженцем идеи свободного сознания и способности чувствовать «духовную» или «мистическую» истину. Он пытался связать эти идеи с научным представлением законов физики. Тогда как, задавался он вопросом, «все эти атомы могли соединиться в один механизм, обладающий мышлением?». Со своей пытливостью юного ума Алан задавался тем же вопросом. Ведь он все еще верил в то, что Кристофер все еще помогает ему, возможно, при помощи «интуиции, работающей быстрее, чем что-либо, относящееся к миру материальных объектов». Но если не существовало никакого не имеющего материальную природу разума, значит, нечему было выжить и не было ни единой возможности для выжившего духа действовать в рамках его разума.