Книга Во имя рейтинга - Сергей Мусаниф

За годы своей профессиональной деятельности я научился разбираться в людях не хуже Одиссея и прекрасно видел, что передо мной далеко не весь Гектор. Да, Гектор в мирной жизни именно таков. Но я знал, что Гектор на войне будет совсем другим.

Меня не могла обмануть нарочитая медлительность его движений и неуклюжая, чуть косолапая походка.

Равно как и нежелание брать в руки меч.

Гектор не был героем и не хотел им быть. Зато он был солдатом, что куда более ценно.

Армия, состоящая из солдат, всегда справится с армией, состоящей из сплошных героев.

Дэн

Одной из главных интриг нашего большого шоу должно было стать противостояние Ахиллес — Гектор, но никакой интриги я пока не видел.

Ахиллес раздавал авансы направо и налево, постоянно упражняясь с оружием и сражая рабов Ликомеда чуть ли не каждый вечер. Но даже мне было видно, что он не воин. Пока.

Похмельный Диомед и то выказывал больше мастерства, чем горячий сын Пелея. Оно и понятно, если на тебе нет непробиваемой брони, покрывающей тело от головы до пятки, тебе просто необходимо хорошо владеть оружием, чтобы выжить. Единственным весомым козырем Ахилла была его неуязвимость.

Конечно, Ахилл молод, и у него нет никакого боевого опыта. Возможно, мастерство к нему еще придет. Должно прийти, коли уж он стал величайшим воином в мире. Но сейчас я видел только честолюбивого юнца, мечтающего о славе.

Аякс был сильнее его.

Диомед был лучше на мечах и на копьях.

Одиссей и Тевкр могли дать ему большую фору в стрельбе из лука.

Менелай превосходил его в колесничном бою.

Патрокл ничем не уступал ему в скорости.

Правда, все они были уязвимы, а он — нет.

Неужели этого хватит, чтобы войти в историю?

Его главного противника уважали все. кроме наших зрителей. Даже надменный Агамемнон отдавал Гектору должное и призывал всех своих соратников избавиться от Приамида в первую очередь. Крупный Аякс похвалялся, что проломит Гектору голову своим молотом, но и в его глазах мелькала тень сомнения.

Жалко, что мы не включились в их эпоху чуть раньше. Хотелось бы посмотреть, как Гектор добился такого пиетета.

Сейчас Гектор не делал ничего, что дало хотя бы ничтожную возможность заподозрить в нем воина.

Из всех троянцев лучший у зрителей рейтинг имел Эней Основатель. Он и красавец, он и на мечах дерется, пока, правда, на деревянных, он и вина выпить не дурак, и чужих жен соблазнять мастер не хуже Париса. Он и будущий основатель Римской империи. Наслаждается жизнью по полной программе.

Парис был хорош только в стрельбе из лука. Тут он мог потягаться с самим Одиссеем или с Тевкром. Во всем остальном сын Приама был посредственностью. Даже заполучив себе в жены прекраснейшую женщину всех времен и народов, он предавался плотским утехам лишь раз в неделю.

Единственным всерьез озабоченным войной троянцем казался Циклоп. Он без устали муштровал свою армию чуть ли не круглые сутки, ежедневно докладывал о своих достижениях Приаму и постоянно отправлял гонцов в близлежащие деревни и города за подкреплением.

И именно здесь мы нашли первое крупное несоответствие действительности и рассказов Гомера и прочей честной компании. В союзники Трое никто особо не рвался. Правители ближайших государств, прослышав о войне, посылали Приаму заверения в полной поддержке, обозы с оружием и провизией, но на этом их поддержка и заканчивалась. Если они и отправляли в Трою свои отряды, то обычно это была сотня-другая воинов, среди которых превалировала романтически настроенная молодежь, служащая в бою разменной монетой.

Лишь десяток опытных воинов и ни одного ветерана.

Похоже, троянцам предстояло умирать в одиночестве.

В «Илиаде» Гомер хотел показать, как сплачиваются народы в минуту опасности, реальность же была более логичной. Кто хочет умирать за чужую бабу?

И хотя кое-кто и понимал, что, быстро захватив Трою, Агамемнон не остановится, соседи предпочитали выжидать. А вдруг Троя окажется крепким орешком и простоит лет десять, пока у Агамемнона и его армии пропадет желание продолжать поход?

Пока полковник Трэвис наслаждался плаванием в обществе Одиссея и Диомеда, Приам собрал в Трое военный совет.

Присутствовали: сам Приам, двое его сыновей — Гектор и Парис, их дальний родственник — Эней и конечно же деятельный Циклоп. Узкий круг доверенных лиц.

— Ахейцы готовы выступить в течение месяца, — сказал Приам. — Их основные силы уже собраны в Авлиде. Ждут они только опоздавших и попутного ветра.

— Мы собрали двадцать тысяч человек, — сказал Циклоп.

— Этого мало, — сказал Гектор. — По сообщениям наших лазутчиков, Агамемнон готов выставить против Трои семьдесят тысяч воинов.

Парис нахмурился. Чувствует часть своей вины? Или просто боится?

— Так называемые союзники шлют нам заверения в своей дружбе, — сказал Циклоп. — Провизию, оружие, но не войска. Они уже списали нас со счетов.

— Этого следовало ожидать, — сказал Гектор. — Сила ахейцев уже запугала всех остальных.

— Пафлагонцы еще не прислали ответ, — сказал Циклоп. — Но…

— Помощи со стороны не будет, — сказал Гектор. — Нам надо рассчитывать только на себя.

— Мы будем драться, — заявил Эней. — А боги решат, кто больше достоин победы.

— Мне кажется, они уже решили, — сказал Гектор. — Нам нет надежды на людей и на богов. Судьба Трои безразлична Олимпу. Это в лучшем случае.

— Не оскорбляй богов, сын. Они могут разгневаться.

— А что, может быть еще хуже? — Гектор горько усмехнулся. — Отец, мы одни в этой войне. Помощи ждать неоткуда. Но глупо сидеть, сожалеть о боязливости соседей и безропотно ждать Агамемнона. Надо действовать.

— И что ты предлагаешь?

— В первую очередь нам надо вывести наш флот из бухты, — сказал Гектор. — Если мы не сделаем этого вовремя, то потеряем его.

— Вывести из бухты? — спросил Циклоп. — Но куда?

— Навстречу ахейцам, — сказал Гектор.

— Сотня наших кораблей против полутора тысяч ахейских судов? — спросил Приам. — Это просто безумие, сын.

— Нет, если мы не ввяжемся в крупное сражение, — сказал Гектор. — Наши корабли быстроходны, и мы должны перенять тактику пиратов. Ударить быстро, нанести максимальный урон и раствориться в море. Мы не сможем потопить флот Агамемнона, но нанесем ему ущерб, и ахейцы задумаются, будет ли все так просто, как они полагают.

— И кто возглавит этот флот самоубийц?

— Я, — сказал Гектор.

— Я поплыву с тобой! — воскликнул Эней.