Книга Египетский манускрипт - Борис Батыршин

В Москву Дрон приехал мрачный и подавленный – и ожил, услышав рассказ Геннадия о перспективах путешествий во времени. В Бригаде Дрон держался особняком, общаясь в основном с Геннадием, – тот явно доверял школьному приятелю больше, чем остальным.

Последним членом БПД была Вероника – миниатюрная, решительная, смахивающая на мальчишку-подростка девица, пришедшая из ролевого движения и исторического фехтования. В группу ее привел Олег; девушка оказалась студенткой исторического факультета пединститута и охотно приняла участие не только в вечеринке (на которой, собственно, и состоялось это примечательное знакомство), но и в спонтанно возникшей дискуссии о Первой мировой войне и революции. К концу вечера она стала уже своей. Вероника проявляла некоторые способности к исторической науке и даже собиралась переводиться на истфак МГУ. Она легко нашла общий язык с Дроном, вместе с ним устраивала для Бригады выезды в лес, тренировки по страйкболу и обращению с холодным оружием. На дилетантском уровне, конечно, но и это оказалось для вновь сколоченной «боевой группы» чрезвычайно полезным, не давая скатиться в форумную «борьбу».

К маю 2014-го на счету БПД уже было участие в нескольких законных и не слишком акциях – от «болотных» выступлений до беспорядков на московских окраинах, заселенных гастарбайтерами. Геннадий тянул своих соратников в эти дела для того, чтобы, как он выражался, «закалить волю к борьбе и освоить методику городской партизанской войны». О том, чем им предстоит заниматься, когда «придет время», не говорилось – Геннадий старательно сколачивал группу людей, преданных ему лично и держащихся друг за друга, не давая им задуматься о текущих вопросах политики. И когда Ольга позвонила ему и рассказала о невероятной истории с морским офицером, появившимся из 1886 года, – он увидел в этом шанс. Тот самый, единственный и неповторимый, который выпадает раз в жизни и упустить которого ни в коем случае нельзя.

Геннадию было нелегко заставить себя отнестись к этой по любым меркам фантастической истории серьезно. Но, убедившись, что это не розыгрыш или какая-то дикая случайность, он с головой ушел в рискованную и головокружительную затею – и теперь ради ее успеха готов был пожертвовать чем угодно.

«Да, чем угодно», – горько думала Ольга. И для начала Геночка легко и непринужденно пожертвовал их отношениями. Элементарно: раз ради Великого Дела надо отказаться от интрижки с симпатичной подружкой и с ее помощью захомутать полезного общему делу лейтенанта – какие могут быть сомнения? Вперед!

Больше всего Ольгу поражало то, с какой безропотностью она сама соглашалась с планами Геннадия; как охотно делала все, что он говорил. А ведь можно было бы и иначе.

Девушка помотала головой, отгоняя ненужные мысли. Нет уж, романтика романтикой – но что она сможет одна? Да, Никонов, кажется, влюблен в нее, но разве ей одной справиться с грузом такой тайны? Или же – остаться там, в девятнадцатом веке, навсегда? А что! Супруга блестящего морского офицера, балы, выезды, платья, шляпки, Ницца, особняк в Петербурге…

Ольга горько усмехнулась. Ну да, а заодно – туберкулез, войны, революции, отсутствие привычных удобств, и главное – то, что тайна портала между веками известна отнюдь не ей одной. А значит – в любой момент можно ждать какого-нибудь пакостного сюрприза. И рано или поздно кто-то из «современников» до нее доберется – и тут уж никакой муж, будь он хоть адмиралом, не спасет. Зачем, спрашиваете, доберется? А затем… Найдет причину. А может, и не сам доберется – поставит это уютное, спокойное время на уши в угоду своим амбициям – примерно так, как собирается это сделать Геннадий. И что ей тогда делать? Нет уж, лучше держаться, пока возможно, за друзей… они ведь ей и правда друзья?

Глава 12

По ушам ударил грохот копыт – троица арабов в очередной раз пронеслась мимо дома. Олег Иванович привычно повел стволом, выцеливая среднего всадника. О том, чтобы не задеть араба, он уже не думал – захватил азарт боя. «Лебель» грохнул, всадника мотнуло в седле, будто кто-то невидимый резко дернул его за плечо, но он удержался – и конники влетели в мертвую зону. За спиной Олега Ивановича прогрохотала лупара Ивана, заглушая щелчок бандитского ружья, и тут же торопливо захлопали выстрелы чего-то помельче. Мужчина обернулся – сын с двух рук палил в окно из большого револьвера незнакомой модели и орал какую-то похабщину. Грохот копыт стих – бедуины в очередной раз унеслись вдаль. Олег Иванович перевел дух и улыбнулся:

– Ну что, сын, как воюется?

Ваня попытался солидно кивнуть, но не вышло – мальчика била крупная дрожь, и кивок получился судорожным.

– Н-ничего, – голос его срывался. – Только ни в кого так и не попал, очень уж быстро скачут, твари.

– Не попал – и не надо. – Олег Иванович откашлялся; горло было забито пылью и пороховой гарью. – Постреляют-постреляют – да и отстанут. Или караван подойдет…

Ваня затряс головой:

– Не, какое там! Мы же после этого гадского села почти час шли, да еще и все время рысью. А паломникам тащиться не меньше пяти часов. Да еще и у колодца сколько простоят…

– Да, сынок, – невесело подтвердил Олег Иванович. – Похоже, мы все же влипли. И дернул черт нас польститься на этих лошадей… как они там, кстати?

Лошади были в порядке. Иван привязал их к жерди, заделанной одним концом в стену; животные так и стояли, отделенные от хозяев полуразрушенной перегородкой высотой по пояс. Казалось, пальба и вопли бедуинов совершенно их не беспокоили – лошади принимались крутиться и мотать головами, только когда снаружи раздавалось ржание других коней – несомненно, хорошо им знакомых.

– Может, попробуем на прорыв? – предложил Иван, проследив за взглядом отца. – А что? У них кони устали, да и подранили мы кой-кого. Дадим пару залпов – и карьером, вон в ту сторону, – и он ткнул стволом револьвера на пролом в стене. – Вполне может и прокатить. Вокруг холма – и навстречу каравану. Вряд ли он так уж далеко…

– Если недалеко, то зачем рисковать? – покачал головой отец. – Проще уж тут дождаться, патроны пока что есть. Если караван далеко – то нам от арабов верхом не уйти, не те мы с тобой кавалеристы. А на то, что лошади у них устали, я бы не рассчитывал. Они же по очереди на нас кидались, да и невелика скачка – пять сотен шагов туда-сюда. Нет уж, под пули я не полезу и тебе не дам. Ты лучше скажи – что это у тебя за чудище такое? – И Олег Иванович кивнул на револьвер, который сжимал в руке Иван.

– А это… – Мальчик смутился. – Это я… ладно, потом расскажу, зарядить надо. – Он засуетился, откинул предохранительную скобу своего оружия, отчего барабан вместе со стволом и половиной рамы уехал вперед, и принялся ловко набивать гнезда патронами.

Олег Иванович удивленно поднял брови – такой конструкции он еще не встречал. А вот Ваня управляется с ловкостью, говорящей о некотором опыте. Интересно, когда это он успел? А заодно – где раздобыл эдакий раритет?

Со стороны дороги раздались громкие, хотя и приглушенные расстоянием вопли, а потом – частая ружейная пальба. Олег Иванович вскинулся, но вовремя подавил порыв броситься к окну – и краем глаза увидел, как то же самое сделал сын. Иван вообще показал себя весьма достойно – видимо, сказывалась страйкбольная выучка. Мальчишка не пытался позировать в оконном проеме со стволом в руке, не переводил понапрасну патронов; стрелял из глубины комнаты, умело меняя позиции. В общем – вел себя как осторожный и, на взгляд Олега Ивановича, грамотный боец. Вот и сейчас, вместо того чтобы метнуться к оконному проему, Иван присел на корточки, попятился вглубь комнаты и медленно, осторожно приподнялся, обозревая окрестности…