Книга Моя единственная надежда - Элли Блейк

Один неверный шаг – и все может пойти прахом.

* * *

Райдер толкнул дверь в студию и вошел внутрь.

После такого дня ему хотелось быть где угодно, только не на стройке. Он привык заниматься важными вопросами, связанными со значимыми проектами, и этот день, состоявший из одних мелочей, довел его до такого раздражения, что им владело единственное желание – бросить все к чертовой матери.

По контрасту в студии царил благословенный покой. Полумрак. Полосы холодного лунного света проникали через ничем не занавешенные окна, рисуя узоры на истертом деревянном полу. Райдер бросил лишь один небрежный взгляд на красивые потолочные балки. Он пришел за другим.

Прошло три дня с того вечера в обшарпанной Надиной квартирке. Три долгих дня с тех пор, как после долгого поцелуя он оставил ее на пороге с мягким выражением облегчения на лице. Райдер поехал домой. Потом на работу. И делал вид, как будто это было самое обычное свидание.

К несчастью, делать вид еще не означало, что это действительно так.

«Обычное» означало для него никаких обещаний, никаких неожиданностей и, главное, никаких проблем на следующее утро. Надя перевернула все с ног на голову и вывернула его наизнанку. И хотя он понятия не имел, что его ждет и с какой ипостасью этой женщины он встретится, Райдер только и думал, что о вечере вторника.

Он бросил свою одежду на изъеденный молью старый стол и огляделся вокруг. Где же она, черт возьми? Его окружала пугающая тишина. Он прошел вдоль стены с окнами, со смешанным чувством тревоги и предвкушения прислушиваясь к каждому скрипу старых половиц, шороху пыльных занавесей в застывшем напряженном воздухе.

– Привет, – резко зазвенел позади него голос Нади.

Райдер повернулся на каблуках и увидел, что она стоит рядом с большим старым занавесом. Маленькие завитки волос, выбившихся из пучка, обрамляли ее лицо, глаза выразительно темнели, соблазнительные губы изогнулись в улыбке. Ее лицо и шея блестели от пота, остальное было скрыто под топом с длинными рукавами и короткой черной юбкой, надетой поверх трико в сетку. На ногах он заметил туфли на высоченном каблуке.

– Надя, – с трудом выговорил он.

Ее глаза с сожалением сверкнули, скользнув по его костюму.

– Как работа, профи?

– Бесконечна. – Весь день он бился с профсоюзами, клиентами, сотрудниками, строителями и поставщиками вместо того, чтобы трудиться над очередным проектом, что предполагала его профессия. – А у тебя?

– Если честно, тяжело. – Она сделала несколько круговых движений плечами и вытянула ногу. – Хочешь посмотреть, на что я способна?

У него снова возникло беспокойное ощущение внутренней неуверенности, но он все равно сказал:

– Еще бы.

Не говоря больше ни слова, Надя распахнула занавес в углу комнаты.

– Пресвятая Дева… – произнес Райдер, и ноги сами понесли его вперед, а глаза впились в переплетение черных строп, свисавших с потолочных балок поверх полотнищ красного шелка и державших блестящий серебристый хулахуп на высоте шести футов от пола.

Он пробежал взглядом по толстому тросу, идущему вверх и обмотанному вокруг балок.

– Похоже, ты немного обалдел, дружок.

Райдер бросил взгляд на Надю и увидел, что она, скрестив руки на груди, наблюдает за ним. Как будто собирается обороняться. Догадка холодком пробежала у него по спине. Значит, вот какой ее следующий ход в игре. Маленькая учительница танцев бросает ему перчатку.

Изобразив на лице полнейшее равнодушие, Райдер слегка улыбнулся:

– Смею ли я спросить, для чего все это?

Надя с беззаботным изяществом дернула бедром. Нарочно. Теперь он знал изгибы этого бедра, вкус этой влажной кожи, знал этот манящий рот, знал свет, озарявший эти осторожные глаза.

– Может, я лучше покажу? – С этими словами она расстегнула юбку и сбросила туфли, оставшись в одном топе с длинным рукавами и сетчатом трико, надетом поверх черного бикини. Черт побери!

С привычной легкостью Надя нацепила перчатки без пальцев, с шумом застегнув кнопки на запястьях. Беги, шепнул тихий голосок у него внутри. Более громкий голос велел оставаться на месте.

Она несколько раз потянулась и сделала вдох. Потом выдохнула и вытерла подошвы ног о полотенце, лежавшее на полу, вытянула пальцы, успокоила дыхание. Потом встала под стропами и, обмотав вокруг запястий, натянула их. Потом она бросила быстрый взгляд через плечо и спросила:

– Готов?

– Как всегда.

Надя с улыбкой подняла ноги над землей и, сделав несколько искусных переворотов и манипуляций со стропами, взлетела вверх.

Райдер и раньше не сомневался в грациозности каждого ее движения. Он танцевал с ней, обнимал ее, занимался с ней любовью и был околдован тем, как хорошо она знает свое прекрасное тело и владеет им.

Но когда она начала вращаться на блестящей черной стропе, то обматываясь ею, то освобождаясь только за счет силы своего маленького тела и принимая самые невероятные позы, единственное, что пришло ему в голову, – это вверх тормашками и наизнанку.

Она двигалась без музыки в своем гипнотическом танце, и тишину нарушали только звук летнего ветра, стучавшегося в окно, свист строп, когда Надя вращалась в воздухе, и громовые раскаты его сердцебиения, когда ему казалось, что она может упасть.

Но она точно знала, что делает.

Это было какое-то чудо.

Наконец она полетела вниз, сбросив стропу, обмотанную вокруг нее.

Страх сковал Райдеру горло, но она приземлилась на ноги, и ее волосы, завязанные в конский хвост, со свистом упали ей на шею. Ее грудь поднималась и опускалась. Волосы прилипли к влажной шее. Горящие глаза смотрели прямо на него, словно говорили, что он даже думать не смеет, что достоин такого существа.

Но впервые в жизни Райдер даже в шутку не сомневался, что достоин. Он был весь во власти инстинктов. Страх и голодное первобытное желание, как распрямившаяся пружина, вели его прямо к цели.

Надя снова намотала стропы на запястья, пока ее руки не вытянулись вверх.

– И что ты думаешь?

Как будто она не понимала, что кровь стучит в его венах с такой силой и скоростью, что он вообще не в состоянии думать.

– Если это вторая часть того, чему я должен здесь научиться, то Сэм должна подумать еще раз.

В ее темных глазах сверкнуло удивление, а потом Надя негромко рассмеялась.

Ее пальцы расслабились, как будто она собиралась выпустить стропы. Но Райдер совсем чуть-чуть покачал головой в знак неодобрения. И тогда, после долгой томительной паузы, когда кровь, словно бурная река, стучала у него в ушах, Надя снова намотала стропы на руки, вытянув их так, что между топом и трико блеснула серебристая полоска тела.