Книга Черный хрусталь - Алексей Бессонов

Он буквально тонул в зелени. Среди пышных садов и искусственных парков возвышались необычные ступенчатые дворцы и здания поскромнее – тяжеловесные и в то же время преисполненные своеобразного зловещего изящества, словно дракон, вставший на дыбы. У некоторых самых высоких строений я насчитал до десятка этажей! Прямоугольные, узкие, словно воздетый к небесам палец, башни удивительным образом перетекали в легкие многоэтажные конструкции с острыми, часто сверкающими на солнце крышами, которые, в свою очередь, увенчивались миниатюрными «беседками» со шпилями поверху.

Это была Пеллия, которую мне предстояло узнать и, очень скоро – полюбить…

На корабле началась суета. Матросы поволокли на палубу какие-то тюки и ящики, я услышал резкий голос Иллари, приказывавшего быть поаккуратнее с сундуками командира. Вскоре с высоты мостика я увидел Эйно, с трубкой в зубах и в шляпе, который подошел к правому борту и в глубокой задумчивости уселся на вытащенный из трюма сундук с толстыми серебряными оковами. К нему приблизился Иллари; я не услышал их короткого разговора, но сумел уловить тревожные нотки в голосе князя. Иллари вскоре спустился вниз. Эйно продолжал сидеть, наблюдая за приближающимся берегом. Перт, мастерски маневрируя, подвел барк почти к самому причалу – между кораблем и серым влажным камнем оставалась лишь узкая полоска воды. Загрохотали заранее приготовленные якоря. Нас протащило еще несколько сот локтей, и «Бринлееф» наконец плавно остановился.

Не зная, что мне делать, я спустился на палубу и обратился с этим вопросом к Эйно.

– Собираться, – устало произнес он, не поднимая на меня глаз. – Мы прибыли.

Меня удивило его состояние – князь выглядел не столько задумчивым, сколько измученным, словно некий червь точил его изнутри. Пожав плечами, я поспешил к себе в каюту и принялся укладывать свой нехитрый скарб. Когда я, неся в руках лекарский ящик и тючок с одеждой, поднялся на палубу, с корабля уже были переброшены сходни, а на пристани стоял большой, похожий на чемодан черный экипаж, запряженный четверкой рослых флегматичных коней. Матросы с «Бринлеефа», покрикивая на суетившихся рядом портовых грузчиков, переносили к нему множество окованных железом сундуков и ящиков. Первым меня заметил Иллари.

– Сейчас подойдет карета, – сказал он, – поедешь вместе с Утой, она знает дорогу.

– Поеду – куда? – немного растерянно поинтересовался я.

– В замок, разумеется, – махнул рукой Иллари. – Это там, почти на горе…

Я окинул долгим взглядом палубу «Бринлеефа». Чисто вымытый металл, кое-где, в особенности ближе к полубаку, обшитый полированными красноватыми досками, радостно сверкал на солнце. В окошках надстроек поигрывали веселые золотые блики. На секунду мне стало грустно. Улучив момент, когда сходни оказались пусты, я перебрался на берег и остановился возле экипажа, в который грузчики запихивали пожитки Эйно.

Вскоре к кораблю подъехала наемная карета, и возница, одетый в нарядный коричневый костюм и широкополую шляпу с пером, вежливо поинтересовался у меня, кого он должен везти.

– Меня, по-видимому, – ответил я, – и еще молодую даму.

– Давайте ваш багаж, господин, – кучер спрыгнул с козел и помог мне погрузить ящик и тюк в специальное отделение меж осей экипажа. – Далеко вам ехать?

– Я, признаться, не в курсе…

Но по сходням уже спешила Ута, два матроса несли вслед за ней ковровые чемоданы и короткий футляр на пару карабинов. Когда кучер закончил размещать наш багаж, она протянула ему серебряную монету и скомандовала:

– Наверх, в Альдоваар!

Изнутри карета была обита хорошей светлой кожей. Устроившись на широком диване, я приготовился насладиться зрелищем неведомого мне города, но Ута вдруг задернула темные шторы на окнах.

– Потом, – непонятно сказала она.

Лошадки резво взяли с места, и мы помчались по лабиринту улиц. Четверть часа спустя я почувствовал, что дорога идет вверх. Ута, сидевшая спиной к вознице, раскрыла какой-то лючок и громко приказала:

– К замку Лоер, любезный!

* * *

Замок, принадлежащий Эйно, князю Лоттвицу, мог бы потрясти мое воображение. Я говорю «мог бы» – потому что в книгах покойного судового доктора я видел множество превосходно выполненных рисунков и гравюр, изображавших картины из пеллийской жизни, и был как-то подготовлен к тому, что мне пришлось увидеть. У меня на родине любой принц крови счел бы за честь просто погостить в таком имении; все начиналось с огромных кованых ворот, за которыми шел парк.

Это был настоящий пеллийский парк, в котором совершенно дикие, заросшие лесом участки необыкновенным образом вплетались в удивительный узор вылизанных, подстриженных рощиц, прудов и холмиков, на которых росли восхитительно ароматные хвойные деревья. Пруды соединялись между собой ручьями, через которые были переброшены узкие мостики из хорошо пригнанных камней, обрамленные драгоценными перилами красного дерева. Кое-где посреди прудов находились искусственные островки, на которых, в зарослях пушистого кустарника, темнели изящные беседки. А в глубине этого парка возвышался причудливый, мрачный и элегантный одновременно, замок – ступенчатая семиэтажная громада со множеством галерей, башенок, и узких граненых шпилей.

Наша карета остановилась возле одного из боковых подъездов, и тотчас же по каменному дворику застучали каблуки множества слуг. То ли «Бринлееф» был замечен ими еще до прибытия в порт, то ли кто-то послал в замок скорохода, не знаю – но нас явно ждали.

Молодой парень с тщательно отращиваемыми усиками принял мой багаж и почтительно предложил следовать за ним. Вскоре я оказался на четвертом этаже правой боковой башни, в несколько сумрачных, но все же роскошных, по моим понятиям, апартаментах.

– Здесь ванная и водопровод, господин, – слуга распахнул передо мной тяжелую гладкую дверь. – Горячую воду подадут по первому вашему требованию.

Я оглядел полукруглый бассейн, отделанный светлым камнем, длинные носики медных кранов, и вздохнул. Нечто подобное, как я слышал, было устроено во дворце герцога Геррна, правившего моей родной провинцией.

– Если господину будет угодно помыться с дороги, он может вызвать горничную – шнур звонка висит в вашей гостиной, а также в спальне… если господину будет угодно, чтобы горничная согрела ему постель, он должен только позвонить…

– Я разберусь, – пряча смущение, отозвался я и поспешно выпихнул слугу в коридор.

В моем распоряжении оказались три комнаты – гостиная с камином, где на обитых темным шелком стенах висели портреты суровых мужчин в разнообразных, как правило, вычурно-пышных костюмах, а так же превосходные батальные сцены, спальня с небольшой печуркой и умиротворяющими пейзажами в светлых рамках, и уютный кабинет.

Кабинет освещался высоким окном, напротив которого я обнаружил еще один камин, поменьше чем в гостиной, и главное – множество застекленных шкафов с книгами. Я с любопытством пробежался взглядом по тусклой коже корешков, с ходу отметил пару томов каких-то хроник, и отправился в ванную. Как пользоваться кранами, я догадывался, ибо читал описание системы, при которой слуги по трубам накачивают воду в комнаты господина. И действительно, стоило мне нагнуть надраенный носик, как в ладонь мне брызнула струйка холодной чистой воды.