Книга Богиня по зову сердца - Филис Кристина Каст

В голове промелькнула строка Шекспира, и я прошептала:

«Редчайший дар, для мира слишком ценный!»

Затем ощущение чуда прошло. Я погладила напоследок колонну, опустила руки и обернулась.

Аланна с Каем внимательно за мной наблюдали.

Он с вами говорил! — заметил парень.

Не совсем, хотя я почувствовала кое-что совершенно чудесное, — только и удалось мне выговорить.

Я все никак не могла отвести взгляд от удивительного мрамора и не знала, какими словами описать то, что произошло.

В какой день вы родились? — взволнованно спросил юноша.

В последний день апреля, — опередила меня Аланна, и я удивилась, что она ответила правильно.

На выразительном лице Кая промелькнуло понимание.

А, знак Тельца. Конечно! Вы связаны с землей так же сильно, как и со своей Богиней.

Я понятия не имела, о чем он говорил. Конечно, я знала, что родилась под знаком Тельца, и в прошлом страдала, выслушивая лекции нескольких отвергнутых любовников насчет моего упрямства. Кто станет слушать парня, получившего отставку? Но я никогда не обращала внимания на гороскопы и тому подобное. Да, раньше не обращала, до того, как оказалась здесь.

Аланна радостно закивала в знак согласия.

Что ж, приятно узнать, — запинаясь, сказала я.

Грохот копыт возвестил о прибытии кентавра, в котором я узнала одного из курьеров моего мужа.

Миледи! — изящно поклонился он. — Клан-Финтан просит вас присоединиться к нему в конюшнях.

С Эпи все в порядке? — встревожилась я.

Она очень волнуется, и шаман полагает, что ваше присутствие ее успокоит.

Передайте ему, что я сейчас приду. — Я повернулась к Каю, — Спасибо, что поделились со мной… — Я замялась, подбирая точное слово. — Своим волшебством.

Не за что, миледи, — Улыбка на его лице говорила о том, что слово я выбрала верное.

Я уже начала поворачиваться, но замерла, протянула руку и на прощание похлопала по гладкому камню. Он по-прежнему был теплым.

Рия, — сказала Аланна, когда мы пробирались сквозь строительный лабиринт, — Мне следует проверить, как идут приготовления к пиру по случаю Самайна. Работы еще целый воз, а вы, как я думаю, не захотите наблюдать за выбором блюд.

Угу, — согласилась я. — Ступай вперед. Не забудь позаботиться, чтобы на столе было побольше кентаврских лепешек и вареного риса. Я загляну к Эпи, а потом встречусь с тобой и Кароланом где-то около полудня, за ланчем, — Я улыбнулась, — То есть если ты, конечно, не против рискнуть и еще раз оказаться со мной за одним столом.

Так и быть, рискну, — улыбнулась подруга в ответ, — Но сяду подальше.

Какая умная, — буркнула я и, подумав немного, добавила шепотом: — Эй, откуда ты узнала, что мой день рождения тридцатого апреля?

В этот день родилась Рианнон, — прошептала она в ответ, чуть скривившись.

Странное совпадение, — сказала я.

Одно из многих, — задумчиво проговорила она.

Угу, — лаконично отреагировала я и повернулась к ожидавшему кентавру, — Веди меня.

Мы резвым шагом направились к красивому входу в конюшни.

Помещение, в котором содержалась Эпи, представляло собой невероятное сооружение, подобного которому я прежде никогда не видела. Оно тоже было сложено из сияющих мраморных глыб, пригнанных друг к другу мастерами-каменотесами. Я другими глазами взглянула на массивные колонны, служившие опорой для красивого купольного здания, и подумала, что чувство покоя и признания, охватившее меня еще в первый раз, когда я сюда вошла, было, наверное, вызвано не только присутствием чудесных лошадей. Я решила прийти сюда еще раз и потрогать мрамор после того, как Эпи успокоится.

Центральный проход был широким и длинным. По обе стороны от него располагались просторные, безукоризненно чистые стойла, в каждом из которых обитала кобыла, уникальная по своей красоте и темпераменту. Пока я торопливо проходила мимо, меня приветствовало тихое ржание. Я обращалась к каждой кобыле по имени, жалея, что нет времени остановиться и погладить блестящие морды.

— Здравствуй, Пасифая, чудная девочка… Лилит, сладкая моя, перестань дергать сетку с сеном… Хекет, девочка, ты слишком красивая, чтобы смотреть на меня такими печальными глазами.

И так далее, стойло за стойлом, где каждая кобыла сочетала в себе лучшие черты своей породы. В конце прохода нужно было свернуть налево, но не успела я дойти туда, как услышала беспокойное ржание и грохот копыт красавицы, представлявшей собой исключительный экземпляр даже среди этих лучших лошадей Партолоны.

Завернув за угол, я оказалась в огромном круглом помещении, в котором располагалось просторное стойло и личный загон Эпи. Мой муж и Дугал стояли перед закрытым стойлом вместе с несколькими служанками помятого вида. Все они не сводили глаз с нервозной кобылы, метавшейся из одного угла стойла в другой.

Красота Эпи была какой-то нереальной. Цвет ее шкуры сочетал серый и белый тона, создававшие впечатление серебристости. Она сияла, как разлитая ртуть, только вокруг глаз и у колен меняла свой оттенок на черный. Эпи была рослой, примерно пятнадцати ладоней в холке, — идеальный экстерьер. Я обожала все ее черты.

Кобыла словно почувствовала мое присутствие — у нее и на самом деле имелась такая способность! — повернулась и уставилась на меня своими бездонными глазами. Воздух сотрясло громкое ржание.

Здравствуй, дорогая! — весело рассмеялась я и поспешила к ней. — До меня дошли слухи, что ты не даешь никому покоя.

Как хорошо, что ты пришла, — с облегчением произнес Клан-Финтан.

Все остальные, похоже, разделяли его чувства. Небольшая группка расступилась, чтобы я могла войти в стойло.

Эпи ведет себя так с тех пор, как привезли Урана, — сказала я, оглаживая красивую голову и целуя бархатную морду, — Его поместили в стороне от храма, но она знает, что он здесь, и сама не своя уже несколько дней, — Лошадь потерлась об меня головой и пожевала край накидки.

Ей нужен ее приятель, — сказал Клан-Финтан.

Что ж, она его получит, но только завтра вечером.

Я уже несколько недель готовилась к церемонии Самайна и тоже нервничала по поводу предстоящего ритуала спаривания. Он якобы должен был обеспечить плодородие земель Партолоны на следующие три года.

Я прислонилась к Эпи лбом.

Как насчет прогулки? Не думаешь ли ты, что она поможет тебе немного расслабиться?

Эпи пожевала немного мою накидку и мягко выдохнула мне в лицо. Я восприняла это как лошадиное «да».

Одна служанка уже набрасывала ей на спину мягкий потник, другая надевала на голову лошадке красиво украшенный недоуздок. Эпи сильно нервничала, но я осталась довольна, видя, что она не дергается, не закатывает припадок, обычный для лошадей, оказавшихся в такой вот ситуации. Эпи понимала, что происходит, и реагировала в своей обычной доброжелательной манере.