Книга Охота. Я и военные преступники - Чак Судетич

«Я не могу, — объяснила я. — Это не моя юрисдикция… Пилот не относится к командному звену». Нам следовало получить разрешение на посещение натовских баз в Авиано и Неаполе, а также штаб-квартиры НАТО в Брюсселе. Только там мы могли выяснить, получил ли пилот приказ на вторую бомбардировку обреченного моста, хотя командование знало, что на мосту находится поврежденный поезд. Спустя несколько лет Слободан Милошевич в качестве доказательства представил запись переговоров между пилотом и теми, кто руководил его полетом из Авиано. Я поехала в Брюссель и попросила НАТО представить свои записи этих переговоров. Мне сообщили, что найти их невозможно.

В пятницу 2 июня 2000 года я обратилась к Совету безопасности ООН. Я публично объявила о своем решении не начинать полномасштабного расследования по поводу воздушной кампании НАТО. Через десять дней я опубликовала доклад комитета. В нем содержались выводы, основанные на информации, которой располагал комитет, в том числе и предоставленной случайными свидетелями, правительством Федеративной Республики Югославии и организацией Human Rights Watch:

Бомбардировки промышленных предприятий, химических и нефтеперерабатывающих заводов нанесли ущерб окружающей среде Сербии и Черногории. Но размеры ущерба, причиненного натовскими бомбардировками, не превысили порога, после которого эти действия можно было бы расценивать как нарушение существующих законов. В докладе ООН говорится, что загрязнение окружающей среды в Сербии и Черногории по большей части нельзя списывать на разрушения, вызванные натовскими бомбардировками.

Бомбардировка штаб-квартиры телерадиокомпании Сербии в Белграде, во время которой погибло 17 человек, была частью усилий по уничтожению и снижению статуса военного командования Югославии, систем управления и связи, частью которых и являлся телецентр. (Позже я обсуждала бомбардировку телецентра с натовскими чиновниками на коктейле в штаб-квартире НАТО в Брюсселе. Я узнала, что Милошевич был заранее предупрежден о готовящейся бомбардировке, и что он сознательно приказал вывести ряд сотрудников из здания, но все же оставить там часть персонала.)

Ракетная атака на китайское посольство в Белграде, во время которой трое граждан Китая погибли, а 15 получили ранения, было, согласно имеющейся информации, ошибкой. (Надеюсь, что чиновники министерства обороны администрации Клинтона и американские военные когда-нибудь сообщат все, что им известно об этой бомбардировке, и о том, не была ли она связана с тем, что сербским войскам удалось сбить бомбардировщик «стеле».)[12]

Несмотря на мое обращение к Совету безопасности, я не потеряла интереса к натовским бомбардировкам. В начале моей деятельности было невозможно провести серьезное расследование, но я была готова открыть это дело вновь, если появятся доказательства или доступ к записям, позволяющим начать полномасштабное расследование. Я думала, что мы могли бы накапливать доказательства постепенно, не привлекая внимания, и тогда обвинение можно было бы выдвинуть в конце моего должностного срока, то есть ближе к завершению работы трибунала, когда этот институт перестал бы зависеть от поддержки НАТО. Но время шло, доказательства не появлялись, а доступа к документам, которые позволили бы выдвинуть обвинения против высокопоставленных офицеров НАТО или политических лидеров, по-прежнему не было. Позже мне сообщили, что в Пентагоне меня объявили персоной нон грата. Я не была там вплоть до 2005 года.

Спустя несколько лет генерал Уэсли Кларк, бывший верховный командующий войсками НАТО в Европе, давал показания по делу Милошевича. Во время перекрестного допроса Милошевич начал задавать генералу вопросы о натовских бомбардировках. Я слушала очень внимательно, надеясь, что слова Кларка позволят мне начать расследование. Но председательствовавший на заседании сэр Ричард Мэй остановил Милошевича, не позволив ему задавать подобные вопросы. Я была глубоко разочарована. Это был единственный момент, когда я почувствовала симпатию к Милошевичу. После слушаний я подошла к назначенному судом адвокату из Белграда и попросила его сообщить Милошевичу, что хотела бы обсудить с ним натовские бомбардировки, чтобы выяснить, что он знает обо всей операции и о бомбардировке поезда. Адвокат согласился выполнить мою просьбу Спустя несколько недель мне передали, что Милошевич отказался обсуждать этот вопрос.

Глава 3

Борьба с геноцидом в Руанде

В туристических буклетах Руанду называют «африканской Швейцарией», но я никогда не бывала в этой стране до назначения меня прокурором трибунала по расследованию военных преступлений. Руанда — страна вулканов. На земле цвета корицы растут бананы, целые поля сорго и кукурузы, в густых джунглях обитает множество животных. По вечерам повсюду слышны гипнотические звуки национальных песен, в которых сочетаются ритмы местного языка киньяруанда и искаженного французского. Должна признаться, что в Руанде я чувствовала себя гораздо комфортнее, чем в Голландии.

До этой поездки я даже представить не могла, что одно короткое посещение католической церкви сможет пошатнуть мою веру в способность человечества удерживать свои дикие инстинкты под контролем. До Руанды я никогда не встречала жертв геноцида, которые сожалели бы о том, что им удалось выжить, и жертв насилия, которых родственники изгоняли в джунгли, чтобы родившиеся дети не оскорбляли их чувств. До Руанды я никогда не думала, что трибунал может освободить человека, обвиняемого в геноциде, на основании одних лишь процедурных тонкостей. Мне посчастливилось узнать, что многие африканские государства, в том числе и самые бедные в материальном отношении, но не в отношении человеческой гордости и упорства страны, сотрудничали с трибуналом по Руанде. Эти государства арестовывали виновников геноцида и передавали их в руки правосудия. По данным американской неправительственной организации, Коалиции за международное правосудие, к концу 2000 года Бенин передал трибуналу двух обвиняемых, Буркина-Фасо — одного, Камерун — девятерых, Кот-д'Ивуар — двоих, Мали — одного, Намибия — одного, Южная Африка — одного, Того — двоих, Танзания — двоих и Замбия — троих. Кения передала 13 обвиняемых. В ходе одной из операций, организованных Луизой Арбур, кенийские власти за один день задержали семерых руандийских лидеров, которым было предъявлено обвинение, и впоследствии передали их трибуналу. Однако кенийцы знали, что могли бы задержать и передать в руки правосудия гораздо больше преступников. Одним из тех, кто укрылся в Найроби, был Фелисьен Кабуга, богатый бизнесмен, который оказывал милиции хуту финансовую поддержку и участвовал в планировании геноцида. Впрочем, к концу 2000 года самая мощная армия мира, войска НАТО, патрулировала Боснию в течение уже пяти лет, однако, на территории этого государства успешно скрывались 18 военных преступников, разыскиваемых Международным трибуналом, в том числе и Радован Караджич. Когда я ездила по европейским столицам, пытаясь заручиться поддержкой для ареста югославских военных преступников, то постоянно вспоминала сотрудничество со стороны африканских государств. Я говорила об этом на личных встречах с лидерами западных стран. В то время казалось, что, благодаря усилиям африканских стран, трибунал по Руанде добьется больших успехов, чем трибунал по Югославии. Я думала, что по результатам работы трибунал по Руанде сможет соперничать даже с Нюрнбергским трибуналом.