Книга Операция "Единая Россия". Неизвестная история партии власти - Людмила Романова

Возглавив правительство и поняв, что он, возможно, будет следующим президентом, Путин всерьез задумался о верных ему кадрах. Путин был в Москве всего три года и неформально общался по большей части с питерцами. В управлении делами президента он проработал слишком недолго, чтобы быть встроенным в команду Павла Бородина. Главное контрольное управление, которое Путин возглавлял в 1997–1998 годах, находилось несколько «на отшибе» от других президентских структур: Борис Ельцин не забыл «бунта» своего первого главного контролера Юрия Болдырева и не стремился поднимать статус этого ведомства. Наконец, ФСБ, которое Путин возглавлял в последний год перед назначением премьером, было слишком закрытой корпоративной средой, и Путину, не имевшему генеральских погон, самому непросто было там утвердиться. «Тяжеловесы» 1990-х годов в свое время занимали куда более высокие посты, чем тогдашний заместитель Анатолия Собчака – ему было непросто выстраивать с ними взаимоотношения по схеме «начальник – подчиненный». Многие соратники Бориса Ельцина к 1999 году или ушли в политическое небытие, или перешли в оппозицию. С другими чиновниками, находившимися на ключевых постах в госаппарате, Путин вообще не был знаком. Положение осложнялось и тем, что многие госслужащие класса «А» обслуживали те или иные олигархические группы, а это снижало доверие к ним со стороны будущего президента. Московская элита в том числе и поэтому вызывала психологическое отторжение у выходца из Питера, далекого от столичных олигархических кланов. Путину нужно было выращивать своих чиновников класса «А» и своих олигархов, которые бы зависели лично от него.

Отсюда и необычный для российских условий тех лет выбор – сделать ставку на продвижение на «знаковые» места на госслужбе людей, лично знакомых президенту по предыдущим этапам его карьеры, которая проходила не в Москве.

Предшественники Путина в СССР и России последнего двадцатилетия действовали по-другому. Они дольше работали в столице и успевали «обрасти» связями. Горбачев «продвинул» на сколько-нибудь значимые посты лишь нескольких своих бывших коллег по Ставрополью. Ельцин в первой половине 1990-х годов тоже «притянул» из Свердловской области только несколько человек, да и то определил их на не самые ключевые посты. И тот и другой к моменту своего назначения уже были крупными политическими лидерами, которые оценивали прежде всего деловые качества своих подчиненных. Для Путина же главным критерием была личная преданность, но времени на ее проверку явно не хватало. Поэтому практически все ключевые посты заняли либо однокурсники, либо коллеги по работе в КГБ или мэрии, либо знакомые, с кем он сталкивался по работе, опять же не в Москве, а ранее.

Алексей Макаркин в статье «Питерская команда Владимира Путина: тектонические сдвиги» всех чиновников класса «А» разделил на подгруппы, связанные с Путиным по прежним годам жизни. И лишь один человек из числа ключевых государственных фигур попал в разряд «знакомый знакомых». Это был Борис Грызлов. Во-первых, он руководил избирательной кампанией Виктора Зубкова, претендовавшего на пост губернатора Ленинградской области, а Зубков работал заместителем Путина в Комитете по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга. Во-вторых, за него мог поручиться Николай Патрушев, кстати, сосед Зубкова по даче. Он, собственно, и свел Грызлова с Зубковым. В общем, после сорока лет, политическая карьера Грызлова только началась.

«Единство», чья избирательная компания так лихо прогремела в стране, и «Единство» как фракция в Думе – разные вещи. Назначение кандидатуры Грызлова как раз и означало – будущей корпорации власти не нужны сильные, смелые, самостоятельные лидеры, ей требуются грамотные, техничные организаторы. Руководителем фракции Грызлов был малопримечательным. Но в этом и состояла его примечательность. В новой России еще никогда не было таких лидеров. Что Жириновский, что Зюганов, что Явлинский – все они были людьми яркими, готовыми поспорить с кем угодно на любую тему. Грызлов же спорить не собирался и любые комментарии давал только после выработки общей позиции с фракцией и совещаний с кураторами из Кремля. Газета «Известия», публикуя первое интервью с Грызловым, уже в 2000 году пишет, что партийный начальник и руководитель думской фракции не посвящен во все тайны организации, которую он представляет. «Борис Вячеславович очень органично вплетает в свою речь полувоенные термины – фракцию «Единства» он, например, сравнивает с десантом, высаженным во власть и имеющим определенные задачи. Но даже выверенные формулировки не могут скрыть очевидное: многое решается какими-то другими людьми».

Когда в 2001 году встал вопрос о назначении нового министра внутренних дел, Путину предложили кандидатуры профессиональных милиционеров. Но на каждого из них нашелся компромат. В конце концов президента убедили, что на эту должность нужен политик. Им оказался тогдашний лидер фракции «Единство» Борис Грызлов. Бывшие одноклассники стали руководить двумя главными силовыми ведомствами страны.

Назначение Грызлова для всех стало полной неожиданностью. Депутаты-единороссы за несколько дней до назначения, услышав от Путина фразу: «Не назначить ли нам Грызлова, например, главой МВД?», подумали бы, что это шутка, и рассмеялись. Сам Путин назначение назвал «политическим». На одной из важнейших должностей во внутренней политике ему нужен был близкий человек, которому бы он доверял. И желательно не связанный личными интересами с МВД: затевалась большая реформа.

Уже через пару месяцев был подписан указ о реформировании министерства. Реформа предусматривала создание главных управлений МВД при федеральных округах, изменение порядка назначения руководителей областных и республиканских органов внутренних дел (было решено, что отныне их будет назначать министерство, не согласовывая кандидатуры с региональными властями), а также организацию внутри МВД трех служб: криминальной милиции, общественной безопасности и тыла. Понятно, что за такой короткий срок Грызлов бы не смог подготовить реформу сам: она была спущена сверху, а Грызлов как антикризисный менеджер, не связанный корпоративными интересами с МВД, должен был ее провести. Основная задача была чисто технической – устранить параллельные структуры, все подразделения напрямую подчинить руководителю УВД в регионе. Сами региональные руководители милиции должны будут подчиняться министерству в Москве, и губернаторы не имеют права вмешиваться в их деятельность. Но главной задачей Грызлов видел создание такой ситуации, чтобы граждане не боялись человека в форме, а сами приходили в милицию за помощью. Проводя параллель с образом шерифа в американских кинолентах как защитника обиженных граждан, Грызлов напомнил, что «когда-то у нас был свой киногерой – участковый Анискин. К этому человеку шли со всеми своими бедами – он всегда поможет». В заключение глава МВД сказал: «Если нам удастся восстановить доверие к человеку в милицейской форме, будем считать, что реформы удались».

С тех пор телевидение и кино далеко продвинулись в исполнении мечты Грызлова. Сериалы «Менты», «Улицы разбитых фонарей» множатся с огромной скоростью, полюбившийся всем персонаж из «Ментов» Дукалис, он же актер Сергей Селин, даже вступил в ряды сторонников «Единой России», а потом и в партию. С народной любовью дело не задалось. Уровень доверия к милиции так и не вырос, под выборы разговоры о реформе плавно сменились более зрелищными делами: министр затеял борьбу с «оборотнями в погонах» – так Грызлов назвал арестованных милиционеров из МУРа, которые сколотили группировку и подрабатывали шантажом и рэкетом, подбрасывая наркотики и оружие особенно несговорчивым. Правда, борьба за рейтинг одного члена «Единой России» била по другому ее члену. Самый высокопоставленный арестованный «оборотень» – начальник управления безопасности МЧС Владимир Ганеев – был прямым подчиненным Шойгу. Следствие шло три года, и лишь в 2006 году Ганееву выписали двадцатилетний срок.