Книга Кто готовил развал СССР - Александр Шевякин

Однако, если напасть на Египет, существовала угроза, что вмешается СССР и направит свои войска на помощь египтянам. Англия, Франция и США формально были союзниками по НАТО, и открытое вооруженное противостояние между ними было маловероятным — воевали спецслужбы, а политики улыбались и притворялись, что дружат.

Вооруженному вмешательству СССР в защиту Египта никакая игра перед избирателями не препятствовала, поэтому Советский Союз надо было отвлечь какой-нибудь проблемой, причем настолько серьезной проблемой, чтобы ему стало не до Египта.

Такой проблемой стал контрреволюционный мятеж в Венгрии 1956 г., в возникновении которого решающую роль сыграли органы государственной безопасности Венгрии и СССР.

Венгрия в 1944—45 гг. была освобождена и по договоренности вошла в советскую сферу влияния. К власти советские войска привели коммунистов: их партия до 1948 г. называлась Венгерская КП, а с 1948 г. — Венгерская партия трудящихся (ВИТ). Политический режим в Венгрии был скопирован со сталинского, только в еще более жесткой форме, а местным венгерским «вождем» стал М. Ракоши — бывший работник Коминтерна, привезенный из СССР. Венгрия беспрекословно выполняла все указания из Москвы, руководство объявило курс на строительство социализма.

19 июля госсекретарь США Д. Даллес официально заявил, что план финансирования Асуанской плотины отменяется, и тем самым спровоцировал национализацию Суэцкого канала. Но английская разведка узнала о готовящемся заявлении Даллеса значительно раньше (оно стало сюрпризом только для Э. Идена и Насера — все, кому надо, уже давно были в курсе) и поэтому успела разработать план действий и согласовать его с друзьями из КГБ.

А 18 июля в социалистической Венгрии произошел государственный переворот. М. Ракоши был смещен с занимаемой должности, и его место занял Э. Гере, который был министром государственной безопасности. С 1919 г. по 1945 г. он жил в СССР, работал в Коминтерне и в НКВД, во время Гражданской войны в Испании был направлен туда в командировку и за свое пристрастие к расстрелам получил прозвище «Мясник из Барселоны».

Политический режим М. Ракоши был гораздо более жестким, чем сталинский. (Тому было много причин, отметим такую: если из поляков, чехов и словаков, румын и югославов были созданы части, сражающиеся против Гитлера, то венгры и немцы не сражались на стороне русских — А.Ш.). А тут еще Венгрию возглавил после него «Мясник из Барселоны». Казалось бы, он должен был закрутить все гайки до такой степени, чтобы ни один противник социализма ни пикнул (если таковой хоть один еще на свободе остался). Но получилось совершенно наоборот. В стране, как на дрожжах, вдруг неожиданно расплодились демократы и диссиденты. По Венгрии прокатилась волна антикоммунистических и антисоветских настроений, студенты стали толпами выходить из комсомола, интеллигенция требовала демократических преобразований, возникает «Кружок Петефи» и масса других диссидентских организаций, требовавших демократизации Венгрии.

Давайте зададимся вопросом: откуда при тоталитарном коммунистическом режиме могли взяться целые толпы демократов? К тому времени, как шеф венгерского МГБ возглавил страну, никаких демократов в Венгрии не наблюдалось (ибо он их всех пересажал, а многих и перестрелял по заданию тов. Ракоши), но стоило Э. Гере самому «встать у руля» — тут демократы как из-под земли вдруг появились, да еще и в огромных количествах.

Чтобы это понять неспециалистам, необходимо прочитать появившуюся в 1991 г. книгу А Экштейна «Дневник стукача» [28].

А. Экштейн, раскаявшийся бывший советский «стукач», в своей книге рассказывает о том, как в 1977 г., отбывая наказание в местах лишения свободы, он был завербован оперчастью колонии и стал агентом (сексотом, стукачом — называйте это как хотите), получил агентурный псевдоним «Назаров».

Агент «Назаров» стал тайно информировать оперуполномоченных о совершившихся и готовящихся правонарушениях; при этом, для повышения своего авторитета среди осужденных, ему разрешалось устраивать драки, употреблять и иметь безнаказанно наркотики, не работать, и даже, для повышения авторитета, он мог ударить сотрудника администрации (точнее, ему это предписывалось. — А.Ш.), после чего имитировалось его наказание, а авторитет и уважение среди осужденных повышались до небес. Несколько раз он подбрасывал наркотики другим заключенным, прессовал неугодных администрации и т.д. После освобождения из мест лишения свободы в 1989 г. Экштейн предложил свои услуги КГБ, и ему дали задание вступить в местное неформальное политобъединение в Таганроге и информировать КГБ о его деятельности, затем он информировал КГБ о деятельности других местных организаций демократов. Затем А. Экштейна замучила совесть (или по каким-то другим причинам), и он решил публично признаться в стукачестве.

Признался один, а сколько их таких — большой вопрос.

Генерал П. Судоплатов сообщает, что его жена также работала в НКВД, и «с 1934 г. в ее обязанности входила работа с сетью осведомителей в только что созданном Союзе писателей и в среде творческой интеллигенции»; у легендарного разведчика Н.И. Кузнецова, до войны работавшего в управлении НКВД по Москве, «была сеть осведомителей среди московских артистов»; профессор К. Гамсахурдиа, «являлся старейшим осведомителем НКВД»; в Новодевичьем монастыре «большинство служителей монастыря были тайными осведомителями НКВД» [21].

Ныне утверждается, что у бывшего министра безопасности России В. Баранникова был список из 2200 политических деятелей новой независимой России, ранее являвшихся агентами КГБ [5.4]. Т.е. стукачей среди советской интеллигенции и разных демократических и антикоммунистических организаций перестроечного периода была огромная масса, а если учесть, что «стукач по сути и по смыслу провокатор», то сами эти организации вполне могли создаваться по заданию кураторов из госбезопасности, чтобы спровоцировать какие-то события. А венгерское ГБ, как уже говорилось, формировалось и обучалось советским ГБ, и работало теми же методами.

В реалиях венгерского тоталитарного режима это вообще был единственный способ создания демократических организаций — в условиях, когда всех инакомыслящих тут же «закладывали», после чего они или попадали на нары или их ставили к стенке; демократы в большом количестве могли появиться только одним путем — если вдруг оперативники из местного ГБ дали стукачам задание меньше стучать, а больше провоцировать.

Понятно, что не обошлось без эксцессов, многие сотрудники МГБ даже были убиты во время последующих событий (т.к. толпа, подстрекаемая провокаторами, может стать неуправляемой и начать крушить и ломать даже то, что заранее не было запланировано), но в пользу именно стукаческой природы тех событий говорит и такой факт: после подавления восстания служба госбезопасности была полностью расформирована и заново создана с нуля, из новых людей. Т.е. всем прежним сотрудникам госбезопасности новые власти Венгрии не доверяли автоматически, а значит — считали именно их виновными в провоцировании событий.

Но при этом надо уточнить, что об истинной природе революционных выступлений знают не все гбшники, а только те, которые конкретно занимаются внутренней агентурой. И заранее предусматривают для себя лично пути отхода (как правило, отъезд за границу). А все документальные следы их участия в революции уничтожаются.