Книга Беда не приходит одна - Наталья Косухина

* * *

В себя я приходила с очень большим трудом. Горло, нос — все болело, словно их продрали до крови. Голова гудела.

Приоткрыв веки, я узрела склонившегося надо мной Велора.

— М-м-м-м… — простонала и закрыла веки обратно.

Почему мне постоянно видятся кошмары? — Она очнулась! — крикнул дракон, и каждое его слово отдалось у меня в голове.

— Вот неужели нельзя потише? Изверг… — Надя, как ты себя чувствуешь? — послышался голос Славы, и я почувствовала на лбу прохладную руку младшего дракона, который моментально снял боль.

— Спасибо, — прошептала я. — Что случилось после того, как я спрыгнула в воду? — Мы тебя спасли, — спокойно пояснил Велор.

— Не нужно было тебе прыгать, — сказал Слава. — Мы и так успели бы… — Нет, не успели бы, — оборвал его Велор. — Это было мудрое решение, хоть и опасное. Нужно будет направить в Академию рекомендации по поводу вашей подготовки.

Тем, что ничего не можешь, ты делаешь тройку уязвимой, — сказал наследник, выходя.

У меня зачесались руки, и я бросилась вперед, не в силах совладать с собой. Ребята схватили меня за плечи, не позволяя двинуться.

— Надя... — начал Дима.

— Пусти! Я его удавлю. Вот что за гад? Мою просьбу, естественно, не выполнили. Потрепыхавшись, я смогла вырваться и отправилась на речку. Надо остыть, пока я не бросилась на противного ящера и меня не побили.

Раздевшись, я погрузилась в теплую приятную воду в гроте недалеко от нашей хижины.

Блаженство... Может, переселиться сюда? И уйти от мужчин, с которыми приходится рядом спать? Правда, они хоть не храпят, но иногда во сне порыкивают или щелкают зубами.

Первое время я даже просыпалась ночью от кошмарных звуков, а потом нормально, привыкла.

Наплескавшись вдоволь в прозрачной водичке и отмывшись специальной травой, я хотела уже вылезти на берег, как заметила Велора.

Дракон пристально наблюдал за мной. Я на него зашипела: — Как ты посмел смотреть? Не было никакого сомнения: Велор разглядел меня всю. Будь проклято его умение двигаться бесшумно! — А что у тебя есть такого, чего нет у другой женщины? — приподнял бровь дракон. — Хоть ты и притягательна — именно животной привлекательностью, магнетизмом — но не красавица. Так что не нужно скромничать и смущаться: это тебе несвойственно.

— Да откуда ты знаешь, что мне свойственно? — психанула я.

— Я знаю.

— Так, значит?..

Совершенно спокойно я вышла из воды, не торопясь обтерлась и оделась в чистую одежду. Все это время дракон, чуть склонив голову набок, рассматривал меня.

— Ты просто так зашел? Меня посмотреть? — Нет. Новость принес. Из-за того, что ты устроила в лесу пожар, народец лапринов требует разговора с тобой. Я пойду как охранник.

Опять новые знакомства с непонятными мне существами. Ну не получается у меня общение с лесными пигмеями.

— А отказаться? Велор покачал головой: — Академии не нужны проблемы с лесным народцем. Придется идти. И радуйся: тебя будет охранять один из лучших воинов королевства драконов.

— Главное, скромный очень. Еще новости? — В ближайшие дни мы получим инструкции о том, откуда нам нужно доставить в форт новый артефакт.

Я вопросительно приподняла брови, застегивая брюки.

— Прошлый не выжил после вашего совместного купания, — пояснил дракон.

Какая неприятность.

— А...

— Обязательно.

Ни дня покоя.

Едва я оделась, Велор встал и направился прочь. Особой реакции его тела на мою наготу я не заметила. И не то чтобы меня это волновало или я имела на него виды, но женское самолюбие было задето.

— Велор, — позвала я, зная, как его бесит, когда я к нему по имени обращаюсь.

Он остановился, но не обернулся.

— В следующий раз будешь подглядывать — сил не пожалею и сожгу тебя к черту.

Велор обернулся, про черта не спросил, видимо поняв смысл, но глаза его сверкнули опасным огнем.

— Не забывайся, — сказал он таким голосом, что меня страх пробрал до самых костей.

Но взгляд я не отвела. Единственное, что у меня есть в этом мире, — это я сама, и жить тут буду с чувством собственного достоинства. Чего бы мне это ни стоило...

Дракон стал приближаться ко мне, а я активировала щит от физических атак и приготовила заклинание воспламенения.

Приблизившись практически вплотную, он оскалился, демонстрируя острые зубы.

— Нахалка-а-а… — протянул дракон. — Готова пожертвовать жизнью ради своих странных принципов.

Последние слова змей буквально прошипел, ибо ничего человеческого в Велоре сейчас не было: зрачки вытянулись, кисточка на кончике хвоста из милого пушистика превратилась в грозное оружие.

Страх сдавил горло. Сила, исходящая от Велора, подавляла, пугала, деморализовывала.

— Да, — задрала я подбородок.

— Еще и дура. Так я и подозревал, — хмыкнул ящер и, развернувшись, ушел.

Ну и кому я что доказала? Почему-то у меня создалось впечатление, что дракон остался очень доволен мной, а я не то что ничего не выиграла, но и действительно чувствовала себя дурой.

Несмотря на то что дракон и являлся божьим существом, но по своей натуре тоже в каком-то роде тварь.

Прикрыв глаза, я облокотилась на валун.

* * *

К лесному народцу мы отправились на следующий день. За последние сутки наши отношения с Велором достигли критической точки. Я не могла находиться рядом с этой божьей тварью.

Когда вернулась с купания, меня просто трясло и физически, и морально.

Жестокий гад. Вот кто действительно должен быть королем.

Ребята, почувствовав мое состояние еще на реке, встретили меня с тревогой на лице.

— Надя, что там у вас случилось? Велор вернулся довольный и злой. А тебя трясет, — всполошился Слава.

— Где он? — нервно огляделась я.

— На охоте, — ответил оборотень. — Он там ничего с тобой...

— Нет! — воскликнула я, едва поняв, на что намекает оборотень.

— Мой брат никогда бы не пошел на насилие! — бросился на защиту Дима.

— Когда твой брат вернулся, в нем мало осталось человеческого, им полностью владело животное.

— Прекратите говорить об этом! — потребовала я. — У нас с Велором все хорошо.

Естественно, ребята мне не поверили. Они обсуждали между собой то, что наша неприязнь в разы усилилась. И они не понимали причины.

Вот только никакого «все хорошо» на самом деле не было. Если до этого с драконом мы худо-бедно уживались, то теперь с трудом переносили друг друга.