Книга Достойна ли я счастья? - Мэри Берчелл

Но сейчас ей нельзя было размышлять на эту тему. С решительным видом Мэриголд вошла в лифт, отделанный деревянными панелями, который поднял ее на последний этаж, где располагалась квартира Линдли.

Оказавшись в коридоре, устланном коврами, Мэриголд поняла, что плата за такой комфорт должна быть непомерно высока. Линдли явно ни в чем себе не отказывал. Маленький коттедж Стефани по сравнению с этим домом казался особенно скромным и непритязательным. Но Мэриголд вдруг затосковала по нему с такой силой, что чуть не заплакала.

Впрочем, вышколенный слуга, впустивший ее, был не тем человеком, перед кем стоило проливать слезы.

Он привел Мэриголд в длинную просторную комнату с толстыми кремовыми коврами, черной мебелью и старинными портьерами золотого цвета. С кресла у окна поднялся Линдли и, улыбаясь, пошел ей навстречу. Мэриголд тут же забыла об окружавшей ее роскоши и думала только о том разговоре, который ей предстоял.

— Моя дорогая, как это мило! — В присутствии слуги Линдли был образцовым хозяином. — Проходи и выпей чего-нибудь перед ленчем.

Мэриголд нехотя согласилась выпить, надеясь, что это поможет ей успокоиться.

— Я не могу остаться на ленч, Линдли. Я просто собиралась с тобой поговорить…

— Ерунда. Разумеется, ты должна поесть. Ты ведь потом вернешься на работу?

— Да, конечно. Но я возьму сандвич или что-нибудь другое.

— Глупости. — Он с улыбкой протянул ей бокал. — За что мы выпьем? За будущее счастье?

Мэриголд робко выпила, не глядя на Линдли, затем подняла на него глаза, досадуя, что сидит в таком низком кресле. Она сразу почувствовала себя просительницей, причем не имеющей особой надежды.

— Это очень любезно с твоей стороны — я имею в виду ленч. Однако мне очень нужно серьезно поговорить, Линдли. Но это невозможно, когда здесь все время слуга…

— Хорошо, хорошо, понятно. — Он улыбнулся с показным равнодушием. — О чем же мы будем говорить?

— О твоем разводе.

— О, мой развод. Как приятно, что ты проявляешь такой интерес к моим делам.

— Линдли, к сожалению, все это касается и меня. Ты слышал, что сказал Пол. Ты знаешь, какова ситуация. Он не имеет ни малейшего представления, что я… была с тобой. Если это когда-нибудь откроется… — Мэриголд в отчаянии замолчала, но, так как Линдли выжидающе смотрел на нее, она упорно продолжала: — Я люблю его, Линдли, я…

— Ты думала, что любишь меня, — сказал он мягко.

— Да, я знаю. Но это было другое. Поверь мне, это была всего лишь влюбленность. Но я поступила очень нехорошо. Особенно по отношению к тебе.

— Это правда.

— Но и ты не слишком хорошо поступил со мной, Линдли. Ты намекнул мне… Впрочем, это не имеет значения. Я пришла сюда не для того, чтобы тебя упрекать.

— Неужели? Я так и не понял, для чего ты пришла.

— Я пришла посоветоваться, можем ли мы что-нибудь сделать, чтобы Пол ничего не узнал.

— Так ты не хочешь, чтобы Стефани разводилась со мной? — любезно поинтересовался Линдли. — В таком случае твои желания совпадают с моими.

— Нет, — решительно произнесла Мэриголд. — Нет, я не это имею в виду. Я думаю… я думаю, Стефани станет счастливее, если разведется, да и ты вряд ли выиграешь от того, что удержишь ее. Только я не хочу, чтобы мое имя фигурировало в деле о разводе. Я понимаю, что есть только одна возможность избежать этого…

— Какая? — холодно промолвил он, и Мэриголд показалось, будто ее сердце остановилось.

— Я подумала… — Она запнулась. — Я подумала, что раз уж Пол не знает, кто был с тобой в те выходные, то лучше тебе не раскрывать мое имя. Как ты считаешь?

Линдли взял сигару, задумчиво обрезал кончик и молча закурил. Наконец, когда Мэриголд уже решила, что ее нервы больше не выдержат, он заговорил.

— Моя дорогая Мэри, есть очень важный фактор, который ты, кажется, совсем не учитываешь. С точки зрения закона наш с тобой случай не может считаться доказательством.

— Я знаю. Но есть же книга регистрации постояльцев отеля, мы представлены как…

— Ну и что? — пожал плечами Линдли. — Разумеется, Пол найдет свидетелей — горничную, например. Но между нами ничего не было, так ведь?

— Разве записи в регистрационной книге недостаточно?

— Недостаточно, — улыбнулся Линдли. — Есть возможность сохранить твое имя в тайне и сослаться только на запись в регистрационной книге, но это не лучший вариант. Самое главное, что, как только твоя личность будет установлена, у тебя окажется железное алиби. Ты покинула отель довольно рано, причем с мужчиной, который сейчас является твоим мужем. Поэтому, сама понимаешь, мне трудно будет скрыть твое имя.

— Но ты имеешь в виду… — Мэриголд взглянула на него в испуге, ее серые глаза казались почти черными на побледневшем лице. — Ты имеешь в виду, что умышленно откроешь мое имя?

Линдли смотрел куда-то в сторону, улыбаясь спокойно и надменно.

— Извини, Мэри. Поверь, мне действительно жаль. Но я не намерен давать развод Стефани. Что касается раскрытия твоей личности, то я могу благодаря этому избежать развода. И между прочим, представлю Пола Ирвина полным идиотом, — добавил он с явным удовольствием.

— Ты не можешь так поступить, Линдли! Подумай, что это значит для меня. — Теперь она, несмотря ни на что, умоляла, хотя и не собиралась делать этого.

— Но, моя дорогая, что же станет со мной, если я не открою твое имя? Запись в регистрационной книге может быть признана решающим доказательством. Знаешь, на самом деле ты требуешь от меня невозможного.

— Но ведь тебе безразлично, что Стефани разводится с тобой! — воскликнула Мэриголд. — Ты никак не можешь утверждать, будто твое счастье как-то связано с сохранением вашего брака. Это так мало значит для тебя, Линдли, и так много значит для меня…

— Боюсь, ты делаешь слишком поспешные выводы, Мэри, — добродушно заверил ее Линдли. — Хотя мой брак со Стефани и не идеален, он чрезвычайно устраивает меня во многих отношениях. Нет необходимости говорить об этом с тобой. Наверное, ты подумаешь, что мои побуждения — ничто по сравнению с твоим намерением оставить Пола в счастливом неведении. Но, как ты уже могла догадаться, я эгоистичное создание. Я не собираюсь быть другим, — улыбнулся он, как будто это его оправдывало, — и, если честно, в этом деле я учитываю только свои интересы.

Мэриголд молчала, онемев от ужаса, пока весь смысл сказанных им слов не дошел до ее сознания.

— Линдли, — наконец вымолвила она и неожиданно залилась краской. — Я не могу поверить, что ты умышленно все испортишь. У меня есть всего один шанс, и ты можешь мне его дать. Это ведь совсем не трудно. Ты говоришь, что Стефани вряд ли удастся получить развод на основании записи в регистрационной книге. Но я так хочу, чтобы она его получила. Бедная Стефани! У нее сейчас такой отвратительный период. Она заслуживает счастья.