Книга Русский Рэмбо для бизнес-леди - Александр Звягинцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ишь птица божия по зиме на весну распелась.
К добру это, прости, господи, за предсказание.
* * *
Утро было ясное, морозное. За вокзальным шпилем в чистом небе по бокам от солнца стояли еще два небольших радужных полумесяца, словно обрамляя светило. Скиф подумал, что три – число счастливое, и тут же сплюнул три раза.
В электричке напротив Скифа села девушка с огромными голубыми глазами, удивительно похожая на Ольгу из его старых снов.
Портрет Ольги на экране телевизора отдавал холодностью и искусственностью ретуши. Ту Ольгу, с экрана, он, пожалуй, не сразу бы узнал, сядь она вот так напротив него в электричке.
За Малоярославцем по вагону прошествовала процессия нищих беженцев. Впереди шел человек, тюбетейка которого едва не упиралась в потолок вагона.
На нем был стеганый цветастый халат из подкладочного материала. На босу ногу шлепанцы, сделанные из обрезанных солдатских сапог. За ним шла женщина в плюшевой жакетке и шелковых шароварах с монистами на грязной шее.
Замыкал процессию бритоголовый босоногий смуглый мальчишка лет семи. В руках он держал кусок картона от упаковочного ящика, на котором карандашом были наслюнявлены буквы:
БЕЖЕНЦИ ТАДЧИКИ С АФГАНИСТОНИ
ДАЙТЕ ДЕНЬГА
КУШАЙ НАДА
Мальчишка подошел именно к нему, сложил руки лодочкой и недетскими черными глазами долго испытывал Скифа взглядом.
– Дай… Дай… Отдай…
Скиф порылся в Карманах и выгреб мелочь." Мальчишка не обратил внимания на скудное подаяние, а продолжал стоять с протянутыми руками, пока всех беженцев не вспугнул милицейский патруль, обходивший вагоны.
– Во горлохваты, – пробурчал пьяный сосед у окна. – Им только дай волю, они не только твой карман, они тебе голову отрежут.
Он бережно проверил, цела ли на голове бобровая шапка, подоткнул руки под мышки, оперся на черный кейс и снова визгливо захрюкал во сне…
У Скифа не сохранилось фотографии, на которой они были бы сняты вдвоем с Ольгой. Она моложе его на пять лет, скоро ей исполнится тридцать три. На семейной фотографии, если бы они решили сняться вместе, Ольга бы выглядела сейчас как его дочь, по крайней мере как племянница. Но у них есть Вероника. Жаль, Скиф не знал дня рождения дочери. Из короткого намека жены в последнем письме, которое он получил в лагере, он мог рассчитывать лишь год рождения ребенка. Она никогда не видела отца. Захочет ли она видеться с таким бородатым дедом? Еще вчера Скиф был убежден, что Ольга примет его любого. Даже если замужем, все равно должна вернуться к нему, потому что такой любви, какая была у них, на свете не встретишь…
Ему чертовски захотелось закурить. Он вышел в тамбур. Там было пусто и холодно. На грязном полу валялись монетки и мелкие купюры. Скиф присмотрелся: это была та мелочь, которую он дал "голодному" афганскому цыганенку.
За Внуковом промелькнуло Солнцево. Электричка Калуга – Москва приближалась к конечной станции.
Еще раз почистили вагоны афганские цыгане. Босоногий оборвыш снова пристал к Скифу: "Дай, дай…
Отдай!" – но он только отвернулся, вспомнив рассыпанную в тамбуре мелочь… Мальчишка, уходя, плюнул в его сторону, а дервиш на деревянных колодках пропел петухом, кружась на цыпочках.
– И-и-и, проспит Москву запойный! – прошамкала беззубым ртом старушка, кивая головой на пьянчугу в бобровой шапке. – Назад в Калугу поедет.
После станции Москва-Сортировочная Скиф несколько раз толкнул выпивоху под ребро. Тот замычал и всего лишь перестал храпеть.
– Вставай – Москва скоро! – Скиф приподнял соседа за воротник и встряхнул, как пыльный мешок. – Проснись, а то оберут!
Мужичок очнулся, замотал головой, потом ошалело уставился в залитое солнцем, изукрашенное морозными узорами окно. Зачихал, громко закашлялся, слышно испортил воздух и суетливо начал обтирать руками одежду на себе.
– Нет… Что?.. Нет… Москва?.. Нет, а ты кто?
– Да никто я тебе…
Скиф направился было к выходу, но проснувшийся вцепился за его куртку:
– Нет, ты погодь… Я сперва свое богатство проверю.
Он сильно трясущимися руками раскрыл сначала пухлый бумажник, затем свой черный кейс, где Скиф заметил несколько толстых пачек американских долларов.
– Нет, ты парень честный… Нет, ты погодь… Нет, я в командировке… Нет, я из Барнаула, с завода "Алтайдизель"… Я в Калуге был по делам на турбинном заводе… Нет, ты погодь, меня встречают. Выведи меня. Вот номер машины на бумажке.., посади меня в нее, а то меня штормит и буквы перед глазами прыгают… Нет, я тебе налью за это.
Скиф без труда разыскал серебристый "Опель" и загрузил в него барнаульца. Босоногий мальчишка закричал ему вслед что-то обидное на своем языке.
Скиф хотел захлопнуть дверь, но барнаулец и на этот раз вцепился в него.
– Нет, не уйдешь так просто. Нет, я тебе налью…
Сиди тут, карауль машину, а мы с водилой по ларькам побегаем.
Барнаулец с водителем надолго припарковались у пивного ларька. Скиф снял трубку телефона в автомобиле, раскрыл блокнот и набрал номер. За десять лет телефонный номер его тещи не изменился – для жильцов сталинских небоскребов в стиле "Победа" все даруется на века.
– Марья Александровна? Здравствуйте, я Игорь Беспалихин. Мы с Олей в одной группе учились, помните меня?
Голос тещи был звонкий, как у девушки:
– Беспалихин? Уже не помню, столько лет прошло. А кто ваши родители?
– Я из детдома в Иванове для детей зарубежных коммунистов… Вот только что вернулся из долгосрочной командировки на Тайване, сто лет в России не был. Хочу пригласить к себе всех бывших однокурсников по институту. Позовите Олю, пожалуйста.
– Игорь, вы опоздали. Оля давно живет в своей квартире на Кутузовском… Запишите ее домашний и рабочий номер, если захотите. Я продиктую…
– Спасибо, записал уже…
Командированный из Барнаула теперь пристал к симпатичной лоточнице, которая постукивала от мороза тяжелыми валенками, и предлагал ей согреться водочкой. Скиф набрал новый номер телефона.
– Алло, это телевидение?
– Какое к разэдакой матери телевидение? Это компания.
– Мне Ольгу Коробову, если можно, позовите.
– Ольга Викторовна с вами лично знакома?
– Еще как знакома… А какая это компания?
– Компания "СКИФЪ".
– Как-как?.. Повторите!
