Книга Эликсир любви - Тереза Саутвик

— Нет, лучше мы останемся.

Он засмеялся.

— Будь реалисткой. Пи Джей. Принцесса Надутые Губки останется?

— Конечно. Я уговорю ее.

— Она обиделась, когда мальчики пошли в кино без нее. Ты же видела, как ей нравится ездить на лошади. Скажи честно, ты действительно уверена, что она согласится отказаться от настоящего конного похода с ночевкой?

— Ну, я не думаю…

— Говори правду. Ты действительно хочешь позволить своему страху лишить девочку возможности испытать радость конной прогулки? Проехаться по окрестностям. Познакомиться с природой.

Она беспомощно опустила руки.

— Не слишком увлекайся, ковбой.

— Как скажешь, тебе решать, — сказал он, засовывая руки в карманы джинсов.

Кейд наблюдал за идущей в ней борьбой. Вот она закусила нижнюю губу. Он вспомнил вкус этих губ, ощутил их припухлость, и на мгновение у него перехватило дыхание. Их притяжение никуда не исчезло, оно стало сильнее. По крайней мере, с его стороны. И надо признать, не гормоны взыграли в нем при виде симпатичной женщины. Чем больше он узнавал ее, тем больше она ему нравилась как человек.

Он не успел остановить себя, и сумасшедшая мысль овладела им. Что, если он стал дорог ей и она могла бы остаться здесь? Его остановило сослагательное наклонение предположения. Если бы он был тем мужчиной, которого могла полюбить такая женщина! И есть еще Эмили.

Покачав головой, Кейд снова напомнил себе, что ему нечего дать им обеим.

В конце лета ранчо станет его. Во многом благодаря Пи Джей. Они с Эмили уедут домой, но, пока она здесь, он мог бы подарить ей радость верховой езды.

— Так что скажешь?

— Что езда на лошадях не входит в круг моих рабочих обязанностей.

— И все же… — подсказал он.

— Хорошо, — она с прищуром посмотрела на конюшню. — Надеюсь, мне не придется об этом жалеть. Если, конечно, выживу…

— Я не допущу падения, — пообещал он.

Он протянул руку. К его удивлению, она взяла ее. Он почувствовал дрожь в пальцах и ободряюще сжал их. На секунду ему даже стало досадно, что ее доверчивость продиктована не желанием быть ближе к нему, а лишь страхом перед лошадьми.

Они вошли в конюшню. Мальчики уже все закончили и отправились в дом мыться. Он шел мимо денников с лошадьми, оглядывая каждую и отмечая с удовлетворением, что все сделано правильно и ребята ничего не упустили.

— Парни хорошо потрудились, — сказал он Пи Джей.

— Я рада, что ты не разочарован. Надеюсь, я тоже не оплошаю.

— Ты справишься.

Он оглядел лошадей, мысленно выбирая среди них одну. Очень важно правильно выбрать подходящую лошадь. Кейд не хотел использовать лошадей, на которых учились мальчики. Они уже установили с ними контакт, который пригодится в походе. Все его лошади были хорошо обучены, и все же для Пи Джей нужна особенно миролюбивая, спокойная лошадка. Его взгляд остановился на Ласточке. Ее назвали так по двум причинам — из-за окраса и мягкого нрава. Отлично, подумал он.

Он решительно провел Пи Джей к деннику и открыл дверцу. Подтолкнув женщину внутрь, он как бы представил:

— Это Ласточка.

— Да? — Она недоверчиво оглядела лошадь.

— Она тебе отлично подойдет, такая прелесть, — продолжил он. — Вот увидишь, вы подружитесь. Помнишь, как я учил Эмили кормить Леди?

Пи Джей кивнула, но глаза ее потемнели от страха.

— А это необходимо? Говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок — ой, извини, всегда говорю глупости, когда нервничаю.

Он предпочел не уточнять, что она его повар, поэтому довольно далеко продвинулась к его сердцу. Не стоит отвлекаться, решил он.

— У нее такой большой рот и такие большие зубы.

Пи Джей снова заколебалась.

— Мы начнем с простого, — не давая ей опомниться, он встал сзади, взял ее руку и положил на шею Ласточки. — Просто потрогай ее.

Пи Джей сделала несколько неловких движений.

— Так? — спросила она.

Кейд одобрительно погладил ее руку. Для моральной поддержки, сказал он себе.

— Не напрягайся. Я здесь.

— Вижу, — сказала она охрипшим голосом — из-за боязни или соприкосновения их тел, он не знал точно, но надеялся, что виной тому — ее чувства к нему.

— Стань поближе к ней. — Он легонько подтолкнул женщину вперед. Лошадь стояла совершенно спокойно, терпеливо ожидая. — Видишь, какая она смирная?

— Верю тебе на слово, — ответила Пи Джей.

— Она и мухи не обидит.

— Но я учительница английского из монастырской школы, — сказала она, опуская руку вниз.

Кейд снова взял ее руку и положил на шею лошади.

— Погладь ее, — попросил он. — Нежными, долгими движениями. Теперь похлопай. Почеши ухо, как будто она кошка.

— Которая смотрит на меня сверху вниз, и я не могу положить ее на колени. — Однако она сделала, как он просил.

Кейд прекрасно ощущал ее состояние и в какой-то момент уловил, что Пи Джей начала успокаиваться. Она гладила теперь не только шею, но спину и бока животного.

— У тебя отлично получается, — сказал он. — Все нормально?

— Пока да. Теперь что?

— Продолжай так же. Можешь мне поверить, она скоро поймет, что ты не собираешься сделать ей больно.

— Это называется строить мосты взаимного доверия?

Он улыбнулся.

— У учительницы английского вторым предметом явно шла психология.

— Я не права? — спросила она, глядя на него через плечо. В глазах се засветились озорные искорки.

— Права, — он сделал шаг назад.

— Куда ты? — спросила она, мгновенно напрягаясь.

— Никуда. Освобождаю тебе место для возведения мостов.

И немного места для своих неуемных желаний, подумал он, сдерживать которые было уже совсем непросто. Следовало немного отступить на время.

Он отошел и стал по другую сторону лошади, продолжая наблюдать за Пи Джей. Ее тонкие брови сдвинулись от напряжения. Непроизвольно она облизнула свои пухлые губы, и он чуть не застонал. Трудно теперь решить, какая из пыток худшая — касаться ее тела или смотреть на нее издалека.

Через некоторое время напряжение ушло с ее лица и она доверчиво улыбнулась ему.

— Она такая мягкая…

Он кивнул, тяжело сглотнув. То же самое можно сказать в отношении Пи Джей. Ему опять безумно захотелось поцеловать ее. Если бы они продолжали стоять, плотно прижавшись, он бы не удержался, обхватил ее руками и совершил то, к чему звали его инстинкты. Обучение начинало становиться сплошным кошмаром.