Книга Блондинка или брюнетка? - Фиби Конн

Уилл тем временем присоединился к Эвану и оставался с ним до тех пор, пока оба не протрезвели. Протрезвев же, они поняли, что вели себя на редкость глупо — ведь в любой момент их мог настигнуть венецианский корабль и пришлось бы принять бой. И кроме того, Эван беспокоился за Бьянку. Время шло, а она все не появлялась на палубе. Но Эван был слишком горд, чтобы спуститься за ней. Он вернулся в каюту лишь к ужину, и жена встретила его молчанием. Было очевидно, что Бьянка по-прежнему сердится.

— Дорогая, прости, что сегодня я так плохо развлекал тебя, — проговорил Эван. — Но мы с Уиллом вдруг вспомнили войну и…

— Ты часто так проводишь время? — перебила Бьянка. — Хвастаешься своими победами и напиваешься так, что даже не можешь быть учтивым с собственной женой… Если так, то, пожалуйста, в следующий раз предупреди меня заранее, чтобы я не мешала тебе.

Эван понимал, что жена права, поэтому не стал спорить.

— Хорошо, — кивнул он, — так я и поступлю. А сейчас иди сюда. Кок приготовил замечательный ужин, и я не хочу, чтобы он остыл. — Эван наклонился, чтобы поцеловать жену, но тотчас же понял, что подобная ласка придется ей не по вкусу. Усевшись за стол, он коснулся ее руки. — Я впервые плаваю вместе с женой… и если иногда буду вспоминать свои холостяцкие привычки, то, надеюсь, ты простишь меня…

— Но кто же будет командовать на корабле, раз вы с Уиллом так любите предаваться воспоминаниям? — язвительно усмехнулась Бьянка.

— На судне много толковых людей, но тебе достаточно знать только меня. — Эван нахмурился, выпил вина и молча принялся за еду. Что ж, если жена отказывается принять его объяснение, то он больше извиняться не станет!

Бьянка тоже молчала. Весь день она чувствовала себя ужасно одинокой и очень переживала из-за ссоры с мужем — ведь в последние дни все у них было хорошо… Наконец, не выдержав, она проговорила:

— Так нельзя начинать совместную жизнь.

— Прошу прощения… Что ты сказала? — Эван так задумался, что не расслышал слов жены.

Бьянка с трудом удерживалась от слез.

— Я пыталась быть образцовой женой… в меру своих сил. Если же тебе так плохо со мной, что ты напиваешься подобным образом, то, наверное, нам обоим будет лучше, если ты высадишь меня в первом же испанском порту. Ты так гордишься своим богатством, что, я надеюсь, выделишь мне что-нибудь на жизнь. Можно просто забыть, что мы когда-то обвенчались.

— Ты шутишь! — Эван закашлялся.

Когда он отдышался, Бьянка с невозмутимым видом заявила:

— Напротив, я никогда еще не была так серьезна. И я не желаю быть женой человека, пьющего вино без всякой меры. К тому же тебя явно тяготит мое общество. Зачем же нам оставаться вместе?

— Во-первых, я не пью без меры, и ты это прекрасно знаешь. Я объяснил, что произошло утром, и могу заверить тебя, что больше подобное не повторится. А во-вторых, меня вовсе не тяготит твое общество, и я ни за что на свете не высажу тебя на берег. Это было бы просто нелепо! — Эван перевел дух и продолжал: — Если уж я женился на тебе, то ты должна быть моей женой, черт побери! Я не желаю с тобой расставаться! И кроме того… Ты уверена, что причина не в тебе? Может, это тебе здесь скучно? Я знаю, что тебе нравится внимание мужчин, особенно когда их много. Может, тебе одного мужа недостаточно?

Вскочив из-за стола, Бьянка закричала:

— Убирайся! Убирайся отсюда и больше не возвращайся! Я не потерплю подобных оскорблений!

Эван в изумлении уставился на жену. Немного помолчав, он проговорил:

— Но ведь и ты меня оскорбила, обвинив в пьянстве. Так что садись и успокойся.

— Не желаю! — закричала Бьянка.

— Не желаешь — что? — поинтересовался Эван. — Садиться или успокаиваться?

Зеленые глаза Бьянки пылали. Глядя в лицо мужа, она угрожающе прошептала:

— Да как ты смеешь надо мной насмехаться? Ты оскорбляешь меня, а потом еще и насмехаешься!

Схватив свою накидку, Бьянка выбежала из каюты. Быстро поднявшись по трапу, она сначала убедилась, что никому не помешает. Затем подошла к поручням. Ночь была тихая и ясная, а яркие звезды висели так низко, что казалось, до них можно дотронуться рукой.

Увидев Бьянку, Уилл поискал глазами Эвана. Но того нигде не было, и капитан подошел к поручням.

— Добрый вечер, миссис Синклер, — сказал он. Бьянка холодно взглянула на него.

— Добрый вечер, — ответила она. Ей очень хотелось высказать Уильяму Саммеру все, что она о нем думает. Однако Бьянка решила не оскорблять капитана дважды за один день — ведь у нее на судне не было друзей.

Уилл же был полон решимости извиниться перед красавицей.

— Миссис Синклер, мы еще не привыкли к тому, что на борту находится леди. Так что иногда забываемся и поступаем необдуманно. Надеюсь, вы простите нас?..

— Вы пытаетесь извиниться, сообщая мне о том, что муж будет забывать обо мне? Не очень-то приятно слышать подобные извинения! — Бьянка повернулась к капитану спиной, давая понять, что разговор окончен.

— Миссис Синклер! — взмолился Уильям. — Я извинялся не за Эвана, а за себя!

У Бьянки не было ни малейшего желания беседовать с капитаном, однако он, похоже, этого не понимал. В конце концов, немного успокоившись, она повернулась к нему и проговорила:

— Капитан Саммер, возможно, мой муж снова забудет обо мне. В таком случае я буду вам признательна, если вы напомните ему о моем существовании. Тогда я с удовольствием прощу вас… в виде исключения.

Капитан кивнул и воскликнул:

— Поверьте, Эван ни на минуту не забывал о вас! Но я напомню ему о его долге перед вами, если возникнет подобная необходимость. — Уилл прекрасно понимал, что Синклер не прислушается к его словам. — Становится прохладно. Пожалуй, мне следует проводить вас в вашу каюту.

— Спасибо, капитан, но мне совсем туда не хочется.

Бьянка не знала, где будет ночевать, но у нее не было ни малейшего желания спать этой ночью в одной постели с мужем. Если бы он действительно любил ее, то не напился бы и не грубил бы ей.

Саммер нервничал. Эван все не появлялся, и сейчас он, капитан, нес ответственность за его молодую жену. Но Уилл понятия не имел, что предпринять в подобной ситуации, даже не знал, о чем поговорить с очаровательной венецианкой.

— Вы много путешествовали? — спросил он наконец.

— Нет, — ответила Бьянка, немного удивившись вопросу.

Разочарованный ее односложным ответом, Уильям сказал первое, что пришло ему в голову:

— Но вы с такой уверенностью расхаживаете по палубе… Я и не думал, что это ваше первое плавание.

— Мы, венецианцы, на воде чувствуем себя так же уверено, как и на суше. Я слишком много времени провела в гондолах, чтобы меня укачало на «Фениксе». — Сама мысль об этом показалась Бьянке настолько нелепой, что она рассмеялась. — Я знаю, что вы впервые в Средиземном море. А где вы еще плавали?