Книга Остров любви - Констанс Холл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она представила, как он разглядывает ее в зеркале — руки, шею, волосы.
— Ты развратница, Регана Саутуорт, — сказала она, глядя в зеркало.
«Примирись, ты не хотела, чтобы он уходил».
Она была готова поклясться, что эти слова исходили прямо из стен. Регана судорожно потянулась за одеждой, ей хотелось убежать из этой комнаты.
Лахлан шел к себе, слушая голоса.
«Ты хочешь вернуться к ней».
Он уже привык к голосам замка, но никому не говорил, что слышит их. Его отец тоже слышал голоса, но, когда рассказал об этом, его посадили под замок. И чтобы избежать подобной участи, Лахлан молчал.
Лахлан чувствовал, что руки его вспотели и мушкет вот-вот выскользнет из них. Мысли о мисс Саутуорт преследовали его. Он только что видел все ее прелести и, наверное, до самой смерти не забудет это прекрасное зрелище. Безупречная линия бедер, приподнятые груди с тугими сосками… Чувственность, с которой она распускала волосы.
Неужели Макаскил видел эту девушку обнаженной? Ревность жгла его словно огнем. Ничего подобного он еще не испытывал.
Лахлан чувствовал какую-то странную власть над собой этой девушки. Стена безразличия, которую Лахлан воздвиг вокруг себя, помогала ему в детстве жить, мириться с тем, что придется всю жизнь провести в замке Друидхан, охраняя его секреты. Но стоило ему оказаться рядом с Реганой, как он чувствовал, что стена эта потихоньку рушится. И, несмотря на коварные советы замка, старался держаться от мисс Саутуорт подальше.
Лахлан шел в северное крыло, за ним неотступно следовали собаки. Когда-то эта часть замка была его любимой. Он укрывался здесь от пьяного отца, от равнодушия матери. Только сейчас, с приходом мисс Саутуорт, он осознал, насколько изолирована была эта часть замка.
Лахлан остановился и стоял около двери своей комнаты, пока Джиллис не открыл ее.
— Добрый день.
Лахлан молча вручил ему мушкет:
— Убери это.
В замке существовал многовековой обычай хранить оружие под замком. Он появился после того, как пятый лорд Макгрегор застрелил свою жену, слугу, которого застал в ее постели, судью и нескольких приставов. Жизнь его закончилась в петле.
Джиллис взял оружие и, нахмурившись, спросил:
— Что случилось?
— Ничего.
— Прошу прощения, но я знаю вас с пеленок и вижу, когда вас что-то беспокоит. Может быть, нога? Неужели припарка не действует?
Джиллис был не просто слугой, он был другом.
— Нет, не нога.
— Тогда это мисс Саутуорт.
— Она спрашивала тебя о моей матери?
— Нет еще. — Джиллис отвернулся, и Лахлан не видел выражения его лица. — Вам известно, что ее интересует в кромлехе?
— Пока нет. Но я намерен это выяснить. Если она спросит о матери или о ее исчезновении, ничего не говори и доложи мне.
— Непременно. — Джиллис нахмурился.
— Она говорила что-нибудь о Макаскиле? Джиллис покачал головой:
— Ни слова. Думаете, она увлечена им?
— Не уверен. — Лахлан до боли стиснул зубы.
— Вы должны положить конец этому знакомству. Макаскил — негодяй.
— Знаю.
— Вы сказали ей об этом?
— Пока нет.
— Может, уже пора? Лахлан не ответил.
— Вы питаете какие-нибудь чувства к этой девушке? Молчание Лахлана было весьма красноречиво.
— На мой взгляд, это не так уж и плохо.
— Опасно. — Лахлан опустил глаза.
— Вам давно пора жениться и обзавестись наследником.
— Я закрыл эту тему. Никаких наследников. Пора положить конец безумию.
Джиллис пристально посмотрел на Лахлана:
— Ваши дети могут оказаться совершенно нормальными.
— Я не стану рисковать.
— Вижу, с вами бесполезно разговаривать. Как долго мисс Саутуорт пробудет здесь?
— Столько, сколько сочту нужным.
После того как Дарси несколько раз натерла Регане спину мазью, Регана почувствовала себя гораздо лучше, но Макгрегор настоял, чтобы она провела еще один день в постели. Два дня в постели? Невероятно. После смерти матери ей приходилось заботиться о трехлетней Эмме. Потом заболел отец. И сейчас Регана чувствовала себя виноватой, что приходится проводить без дела столько времени.
Ее не покидала мысль о Макгрегоре. Она вспоминала, как он уложил ее на кровать, велел раздеться, а потом касался ее тела. Ей казалось, что она до сих пор ощущает его прикосновения. Макгрегор словно околдовал ее.
Взгляд Реганы упал на подоконник, и она вспомнила о дневнике.
Боль еще давала о себе знать, однако Регана поднялась с кровати, оделась и достала из тайника дневник.
Почерк был неразборчив — видимо, писавший очень спешил.
«3 марта 1774 г .
Сегодня после выступления лорд Балморал Макгрегор прислал мне дюжину роз. Он посещал мои выступления всю неделю. Он привлекателен, со знаменитой белоснежной прядью на виске, но розами меня не удивишь. Лучше бы подарил бриллианты. Я слышала, он очень богат, владеет островом. Он пригласил меня на ужин. Разумеется, я отказалась. Не стоит пока проявлять интерес. А то растеряю всех поклонников».
Джиллис говорил, что отца Макгрегора зовут Балморал, и Регана не сомневалась, что дневник принадлежит леди Макгрегор.
«5 марта 1774 г .
Сегодня лорд М. прислал мне чудесный бриллиантовый браслет. Он будто прочел мои мысли. Возможно, я соглашусь с ним поужинать. Лар заявил, что у него больше нет средств содержать театр. Я очень расстроилась. Разумеется, меня примут в любой театр, куда бы я ни приехала. Публика мне благоволит. Но мне претит сама мысль о том, что придется покинуть Бат. Здесь столько веселья, наслаждений, любовных приключений, поклонников».
«12 марта 1774 г .
Сегодня лорд М. признался мне в любви и сделал предложение. Я не давала ему ни малейшего повода.
Благородные джентльмены никогда не женятся на актрисах, как, например, сэр Джон. Он знал, что я в него влюблена, однако жениться на мне не стал. Бесчувственный мерзавец! Никогда больше не буду влюбляться. Но лорд М. не должен об этом знать. Он просто глуп, если прислушивается к зову сердца. Сегодня мой последний спектакль. Завтра театр закрывается. Мне предстоит готовиться к роли леди Макгрегор и наслаждаться жизнью».
Кто-то постучал в дверь.
— Минуту. — Регана спрятала дневник. — Войдите.
В комнату вошла Эмма. Широкая улыбка озарила лицо Реганы. Несколько мгновений девушки смотрели друг на друга, затем Эмма бросилась к сестре и обняла ее.
