Книга Капелька скандала - Амелия Грей

Линетт проговорила эти слова таким тоном, словно то была самая чудовищная вещь, которая может случиться с молодой леди. Миллисент целовали пару раз в щеку, и она не понимала, что плохого в одном-двух поцелуях. Но те поцелуи были в высшей степени скучны. Однако от сегодняшних поцелуев лорда Данрейвена у нее закружилась голова и перехватило дыхание.

– В тех случаях, когда он наносит леди визит, он неизменно приносит один и тот же подарок.

Очевидно, Линетт еще не собиралась менять тему разговора, поэтому Миллисент спросила:

– Вот как? И что же это такое?

– Абрикосовые пирожные. Его повар, говорят, делает самые вкусные пирожные во всем Лондоне. – Она склонилась ближе к Миллисент. – Если он принесет их вам, оставьте мне одну штучку, хорошо? Я просто мечтаю их попробовать.

Миллисент на мгновение замялась, но быстро нашлась:

– Конечно, но, право же, Линетт, я никак не поощряла лорда Данрейвена и не жду, чтобы он или какой-то другой джентльмен нанес мне визит.

– Он может это сделать. Он с вами танцевал.

– Как и многие другие. Уверяю вас, это леди Хиткоут устроила так, что мне пришлось с ним танцевать. Он пошел на это неохотно. У вас нет оснований беспокоиться, что он опутает меня своими волшебными чарами.

– Если не опутает, то вы будете первой. В прошлом году лорд Труфитт высказал предположение, что лорд Данрейвен встречается с леди Ламсбет. Выяснилось, что он действительно навещал ее тайком, пока муж леди находился во Франции.

Миллисент изумилась:

– Замужнюю женщину?

Линетт кивнула.

– Но теперь вы, конечно, знаете, что лорду Данрейвену очень трудно отказать.

«О да. Я это знаю!»

– Лорд Ламсбет узнал обо всем, вернувшись в Лондон. Он отправился в «Уайтс», вынул шпагу и потребовал у лорда Данрейвена сатисфакции.

– И что же было дальше?

Линетт сделала несколько глотков чаю, а потом ответила:

– Друзья лорда Ламсбета схватили его за руку и заставили убрать шпагу. Все понимали, что он слишком стар, чтобы вызывать на дуэль такого молодого человека. Я слышала, что они с женой немедленно уехали в Париж, тем дело и кончилось. О любовницах лорда Данрейвена постоянно ходят слухи, как и о том, что он крадет поцелуи в садах, однако ничто так не рассердило его, как упоминание в разделе скандальной хроники его имени в связи с леди Ламсбет.

– Неудивительно. Ведь она замужем. Это могло стоить ему жизни. – Вот еще одно доказательство того, что Миллисент была права, убеждая себя быть осторожной во всем, что касается лорда Данрейвена.

– Каждый год появляется молодая леди, которой кажется, что она может поймать в ловушку одного из этих графов. В этот раз это мисс Бардуэлл.

– Да, – кивнула Миллисент. – Я ее видела.

– Вчера вечером она устроила так, что все трое с ней танцевали. Она кажется более развязной, чем прежние молодые леди, и ее отец позволяет ей вести себя очень свободно. А бедная мисс Доналдсон совсем пала духом. Ей кажется, что отец хочет выдать ее за пожилого холостяка, который упрямо ухаживает за ней, но ее вовсе не радует его внимание.

– Откуда вы все это знаете? – спросила Миллисент, удивляясь и любопытствуя, почему Линетт знает так много о том, что происходит в свете.

– Я уже говорила вам. Я слушаю все, что говорят вокруг меня. Обычно из осторожности я не повторяю того, что слышала, но с вами почему-то очень легко разговаривать. Надеюсь, вы не возражаете, что я пришла к вам побеседовать?

– Ну разумеется, нет.

– Наверное, я доверяюсь вам потому, что вы, по вашим словам, пробудете в Лондоне всего один сезон. Жаль будет, если вы влюбитесь в того, кто для вас недосягаем.

– Вы совершенно правы, – согласилась Миллисент, но в глубине души она знала, что ей очень нравится внимание лорда Данрейвена, пусть он и вел себя точно так же с сотней девиц до нее и пусть даже это ставит под удар ее репутацию.

Пока Линетт пила чай, Миллисент смотрела на нее и вдруг поняла, что эта молодая леди – просто кладезь в смысле нужных ей сведений. После их разговора Миллисент уже почти могла написать свой раздел. Это ее окрылило.

Чандлер стряхнул с фрака капли дождя и вошел в темную таверну рядом с Боу-стрит. Многочисленные вечерние посетители еще не собрались, и в тусклом свете было нетрудно заметить того, с кем он должен был здесь встретиться.

Низкорослый худощавый человек, сидевший за столиком, встал при появлении Чандлера.

– Лорд Данрейвен, я не думал, что вы захотите так скоро меня увидеть.

– Доултон, я полагаю, что вы должны были бы видеться со мной ежедневно до тех пор, пока я не услышу от вас, что вор пойман и ворон найден.

Чандлер взял стоявшую на столике бутылку портвейна и плеснул в стакан, который Доултон пододвинул к нему.

– Скажите, чем я могу быть полезен вам сегодня? – спросил Доултон.

Чандлер прищурился.

– Не лучше ли нам начать с того, что вы расскажете мне, как продвинулась ваша работа за вчерашний день?

Доултон сжал руки и положил их на стол перед собой. Он усиленно заморгал.

– Хорошо. – Доултон откашлялся и поерзал на стуле, отчего стул противно заскрипел. – Я докладывал вам вчера, что два моих лучших сотрудника расспрашивали гостей, которые присутствовали на тех трех приемах, во время которых произошли кражи. Кто-то непременно должен был видеть что-нибудь подозрительное, но ведь поговорить нужно с сотнями людей. На это требуется время, лорд Данрейвен.

– В таком случае, как мне кажется, этим делом должны заниматься не два полицейских, а несколько больше.

– Я подумаю. Вероятно, это можно будет сделать.

– Сегодня?

– Да, сегодня. – Доултон снова заерзал. – Вы знаете, люди начинают склоняться к мысли, что кражи совершает привидение.

– Привидение? – Чандлер с любопытством уставился на собеседника. – Откуда это пошло?

Доултон заморгал еще чаще.

– Я не знаю, откуда это пошло, но странно, что никто не видел, как вор выходил из дома с пропавшими вещами. И никто не сообщил, что видел во время приема какого-либо незнакомца.

– Так, значит, и вы считаете, что все это проделывает привидение?

– Нет, нет, я так не считаю.

– И правильно, потому что, уверяю вас, ворона украло не привидение. Проклятие! Наверное, какая-нибудь скандальная газетенка пустила этот дикий слух точно так же, как это было, когда его назвали светским вором.

– Вы знаете, сейчас, когда вы упомянули об этом, – взволнованно сказал Доултон, – я, кажется, понял, откуда это идет.