Книга Мой милый друг - Лаура Кинсейл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все так неудачно складывается. Я должна была предвидеть!
– Предвидеть? Как можно предвидеть такое странное поведение? Не нравится мне, что вы остановились здесь без пожилой компаньонки.
– Да, и я тоже об этом думала, – с несчастным видом согласилась Фоли. – Я решила, что жена мистера Кэмбурна еще жива. Но… он опекун Мелинды, а я – почтенная вдова. Нам ничто не угрожает.
– Почтенная вдова! – усмехнулся сэр Говард. – Вы послушайте! Да вы сами только-только из классной комнаты. Почтенная вдова! Ха! Нет, миссис Гамильтон, я вам вот что скажу: не следует вам здесь с ним оставаться. По-моему, он немного не в себе.
– И я того же опасаюсь! Думаю, он сумасшедший.
– Сумасшедший? – удивленно переспросил сэр Говард.
– Ах, мне не следовало так говорить, – виновато заметила Фоли.
Сэр Говард задумчиво потер подбородок.
– Нет-нет, кажется, я понимаю, что вы имеете в виду. В нем есть что-то странное…
Фоли потупилась, и взгляд ее упал на столик, на котором до сих пор лежал бутон желтой розы. Подарок от ее Роберта. Он помнил, какой у нее самый любимый цветок.
– Мне надо идти – проведать мисс Мелинду. Я бы хотела завтра нанести визит леди Дингли – если к тому времени ее самочувствие улучшится.
– Надеюсь, что да, моя дорогая. Для вас у нее непременно найдется время! – По тому, как он произнес последнюю фразу, Фоли поняла, что миссис Дингли ее непременно примет или ей придется горько об этом пожалеть. Фоли слегка улыбнулась. – А сейчас позвольте откланяться. Похоже, наш хозяин не намерен со мной прощаться. Вам ничто не угрожает?
– О нет, – сказала Фоли, беря со столика свечу. – Лэндер проводит меня наверх.
Сэр Говард склонился над ее рукой и слегка подмигнул.
– Счастлив познакомиться с вами, миссис Гамильтон. И при таких обстоятельствах!
Фоли улыбнулась и присела в реверансе.
– Я тоже рада познакомиться с вами.
Сэр Говард вышел из комнаты. Фоли смотрела на захлопнувшуюся дверь. Щеки ее горели. Она не привыкла выслушивать комплименты – вот и все.
– Я распорядилась подать экипаж еще час назад, – удивилась Фоли.
Они с Мелиндой вышли на крыльцо особняка в шляпках и перчатках, готовые отправиться с визитом к леди Дингли. Лакей с поклоном отвечал:
– Мне доложили, мэм, что конюхам это запрещено.
– Запрещено?
– Да, мэм. Прошу прощения, мэм, таков приказ.
– Так нам не подадут карету?
– Нет, мэм.
– Это неслыханно! – воскликнула Фоли. – В таком случае объясните нам, как пройти к Дингли-Корту. Мы пойдем пешком.
Лакей встревожился.
– Я не очень-то хорошо знаю дорогу туда, мэм. Может, сторож вам объяснит?
– Идем, Мелинда, – скомандовала Фоли.
Утро выдалось холодное и туманное, ботинки увязали в грязи, но Мелинда не жаловалась. Они шли быстро, и Фоли злобно представляла, что каждый ее шаг – кинжал, вонзающийся в горло Роберта Кэмбурна. Увлеченная своими мыслями, она даже не заметила кролика, шмыгнувшего с тропинки в кусты.
Задыхаясь от быстрой ходьбы, они наконец подошли к сторожке. Кованые ворота были наглухо закрыты. Фоли приблизилась к зеленой двери сторожки и постучала.
На стук появился дюжий сторож – видимо, Роберт Кэмбурн предпочитает нанимать таких громил. Он извинился, как и лакей, и отвечал, что ему не велено открывать ворота.
– Что? – нахмурилась Фоли. – Не может быть!
Сторож молчал, склонив голову.
– Мы что же, узницы? – возмущалась Фоли. – Просто ушам не верю!
– Таков приказ хозяина, мэм, – отвечал сторож, комкая шляпу в руках. – Что вы узницы, про то ничего сказано не было, а только мне велели ворота вам не открывать. Прошу прощения, мэм.
Фоли охватила паника. До сих пор она и представить не могла, что все зашло так далеко. Мелинда стояла рядом и молчала. Губки ее дрожали, желтый бант на шляпке намок от росы и поник, в глазах застыл немой вопрос.
Фоли почувствовала себя несказанно униженной. Разозлившись не на шутку, она повернула обратно к дому. Она выложит ему все, что думает! Нет, ничего она не будет ему говорить – просто соберет вещи и вместе с Мелиндой покинет поместье, даже если им придется перелезать через ограду.
Роберт стоял в гостиной у окна и смотрел, как Фоли и Мелинда выходят из дома. Фоли шагала решительно – так идут солдаты под свист полковых флейт и дробь барабанов. Казшюсь, она готова пройти не одну милю, только бы очутиться подальше отсюда.
Крик отчаяния замер у него на губах. Еще немного, и он пойдет крушить все вокруг, всех разорвет на кусочки – и в первую очередь ее. Ее – в первую очередь.
Она покинула его, а он не может пойти за ней. Он зверь, попавший в капкан, и ему суждено умереть в западне или отгрызть собственную лапу и освободиться.
Это все Филиппа – во всем виновата только она. Он скрывался от нее, запирался на все засовы, чтобы сохранить остатки разума – любой ценой. Ради этого погубил свою карьеру, будущее и рассорился с друзьями и знакомыми. А теперь потерял Фолли.
Фолли, Фолли, Фолли!
«Зачем она тебе? – спрашивала его Филиппа. – Зачем, если даже я тебе не нужна?» – Успокойся, – пробормотал он. – Тише!
«Ты для нее пустое место. Она уходит – бежит от тебя со всех ног. Ты не нужен даже ей – этой серенькой мышке».
Роберт глухо застонал, вглядываясь в бескрайние луга.
«Что с тобой происходит? – шептала Филиппа. – Ничтожество! Вечно ты пропадаешь вместе с грязными отвратительными индусами. Кроме них да твоей мерзкой собаки, тебя никто и ничто не интересует! Боже милосердный! И почему, спрашивается, я должна все это терпеть?»
– Замолчи! – гневно промолвил он.
«Я этого не вынесу! Не вынесу!»
Ее крик звенел в ушах, как вой привидения, и эхом прокатился по коридору. Роберт старался сохранять спокойствие – он знал, что это ее еще больше разозлит.
«Ты совсем обо мне не думаешь! И никогда не думал! Ненавижу тебя, ненавижу! Почему ты так ко мне переменился?»
Когда-то, давным-давно, он пытался успокаивать ее, говорил, что все время думает о ней, любит ее. Он старался исполнить ее малейшую прихоть – будь то деньги, наряды, вечеринки. Он брал деньги в долг у отца и готов был украсть драгоценные камни у самого султана. И все для того, чтобы она не плакала. Но что бы он ни делал, ей все было мало.
Она всегда, всегда была недовольна! Роберт не мог сделать ее счастливой. И Филиппа ненавидела его за это. Он пытался укрыться от ее истерик: бродил по базарам, вел дневники и записи и часто из-за рассеянности терял дорогу вместе со своим разведывательным отрядом. Кончилось тем, что отец отрекся от него и Роберта лишили всех ответственных должностей, что привело Филиппу в ярость.
