Книга Такси! - Анна Дэвис

— Просто парень, которого ты укатала, да?

— Господи, Джонни, он для меня действительно пустое место.

Джонни снова отошел к окну и встал, повернувшись ко мне спиной. Кажется, он просто не хотел меня видеть. Если бы видел, озверел бы еще больше.

— Если он — пустое место, с чего он тебе названивает? — Джонни старался сдерживаться, но бешенство прорывалось сквозь напускное спокойствие, как тускло-розовый цвет пробивался сквозь красную краску «Слона».

— Не знаю я.

Сами собой потекли слезы. Сил моих больше нету.

— Лжешь, Кэйти.

— Не лгу. Я не знаю, почему он мне названивает. Я ничего не сделала!

Поднявшись на ноги, я схватилась за куртку. Все, ухожу отсюда.

— Тогда откуда у него твой номер?

— Его другу стало плохо у меня в такси. Я помогла дотащить его до квартиры этого Крэйга. И забыла там телефон. Пришлось с ним поужинать, чтобы получить мобильник обратно.

— Это еще что за хрень? Пришлось с ним поужинать?

— Да, но ничего не было, Джонни. Клянусь тебе, ничего не было!

— Шлюха.

Левый глаз взорвался тысячами искр, боль была такая, что я даже перестала воспринимать ее. Меня швырнуло назад, и я приложилась затылком об угол кофейного столика еще до того, как коснулась пола. Наверное, на несколько секунд я вырубилась, потому что потом было такое ощущение, будто просыпаюсь, а левый глаз открыть не могу. В ноздри шибанул затхлый запах старого ковра, а где-то надо мной Джонни нянчил свой кулак, плакал и причитал:

— Вот дерьмо, что же я с тобой сделал? Кэйти, я ведь тебя люблю.

Под ногой у меня зашуршала бумага, и я сначала подумала, что это папино письмо, — но это был старый счет за газ, исписанный стихотворными строчками.

Ива плакучая

На берегу.

Глаз от нее

Отвести не могу:

Там, за листвой, —

Как лист Парус твой.

ЦВЕТ СНА

1

Розовый мобильник — Эми: «Ты совсем не сексуальная, когда дуешься. НУ ЖЕ, Кэти, позвони мне. Появись. Или мамаша тебя совсем запрягла?»

Голубой мобильник — Джоэл: «Кот, я из салона. Слышишь, фены шумят? Завтра вечер для учеников. Приходи к шести, я тебе прическу сделаю. У меня классно получается, честно. Хочу тебя увидеть. Пока».

Желтый мобильник — Стеф: «Привет, Кэт, надеюсь, поездка в Шотландию прошла нормально. Ты ведь уже вернулась? Хочу рассказать тебе уйму всего. Да, кстати. Ты не знаешь кого-нибудь, кому нужны недорогие игрушки? Наш заказчик в конце концов взял только двести штук. Они не краденые, ничего такого. Позвони, позвеним».

Зеленый мобильник — Ричард: «Китти, это я. Как твой грипп? Дотти хочет прийти и за тобой поухаживать. И я тоже. В самом деле, где ты живешь? Я начинаю думать, что ты замужем или еще что-нибудь… Если серьезно, я бы с радостью посмотрел, где ты обитаешь. Ладно, это я занудствую. Созвонимся. Поправляйся».

Красный мобильник — Джонни: «Кэйти, я люблю тебя. В тысячный раз прошу у тебя прощения. Этого никогда больше не повторится, обещаю. Слушай, я решил взять себя в руки. Ведь это же не я — я не такой. Кэйти…»

Винни читала «Лондон такси таймс». Ясно, опять какие-то нюни про таксистов. Я подошла к столику. Винни подняла голову.

— Господи, — произнесла она. — Что это с тобой?

Фонарь являл собой смешанную гамму бледно-желтого и темно-зеленого. Винни просто обалдела — а видела бы она мой фингал на прошлой неделе.

Я сбросила куртку, повесила на спинку стула. Небо за окном светлело, края грозовых туч медленно окрашивались в цвет индиго. Октябрьский дождь, холодный и мрачный. Я заработала без малого три сотни — для воскресной ночи почти нереально, — но и выжата была как лимон. После недельного перерыва выкладываться пришлось по полной программе. А теперь мне надо взбодриться. Стол качнулся, когда я села. Винни закурила, глубоко затянулась и подалась вперед, разглядывая мой глаз. От прищура бледное лицо сморщилось, как скомканная простыня.

— Вин, кончай ртом мух ловить.

Я обвела взглядом переполненный зал, высматривая Большого Кева. Воздух был пропитан дымом и паром.

— Английский завтрак и один кофе, Кев, ладно? Спасибо.

К нам направился Родж Хакенхэм; он торжественно нес в своих лапищах что-то вроде дешевой розовой кофточки из полиэстера.

— Вы-то, леди, мне и нужны. Что скажете об этом товаре? Все этикетки подлинные. Одна за пятнадцать, две — за двадцать.

— Отстань, Родж, — сказала Винни.

— Да бросьте, побалуйте себя, — настаивал он. — На воротник гляньте! Кружева что надо. У меня там в тачке и другие цвета есть.

— Роджер, проехали. Я вообще ничего не куплю у мужчины с таким причесоном. — Я обернулась, и Родж увидел синяк. Его улыбка на миг померкла, но он быстро пришел в себя, молча кивнул и перекочевал к столику у двери, где Дженет Как-ее-там сидела с жирным Ричардом.

Винни откинулась назад, встряхнула волосами. До чего меня бесит этот ее всезнающий вид…

— Джонни, да? — спросила она. — Он и раньше руки распускал или это что-то новенькое в его репертуаре?

— Ты о чем? — Я разглядывала кофейные разводы на поверхности стола, перебирала пакетики с сахаром в фарфоровой миске.

— Сама знаешь. — В голосе Винни прозвучала злость. — Это он с тобой сделал. И ты все это время пряталась, ждала, когда синяк начнет сходить.

— Вообще-то это был пассажир. — Я нечаянно порвала пакетик, и сахар просыпался в лужицу пролитого Винни чая. — Какой-то тип пытался меня ограбить. Облажался и слинял в куда более плачевном виде.

— Тогда почему ты пряталась?

— А с чего ты взяла, что я пряталась? Потому что сюда несколько дней не заглядывала? А саму-то тебя от этой дыры еще не мутит?

Винни вздохнула и так пристально уставилась на кончик своей сигареты, что глаза едва не сошлись на переносице.

— Что ж, твоя жизнь, — чопорно сказала она.

— Вин, это не Джонни. — Я сама не заметила, как повысила голос, и вдруг спохватилась, что многие в зале пялятся на меня.

Родж Хакенхэм со своими кружавчиками то и дело оглядывался через плечо, и еще Фрэнк Уилсон, сидевший с «Дейли мейл», и какой-то лысый старикан, которого я знать не знала, шептался с Атаманом Орханом. Похоже, я оказалась гвоздем программы — хоть шляпу по кругу пускай.

На мое счастье, в кармане затрезвонил розовый мобильник. Я не созванивалась с Эми с той самой злополучной вечеринки, но сейчас она объявилась как нельзя более кстати.

— Извини, — сказала я Винни, взиравшей на меня с осуждением, и отвернулась. — Эми, привет!