Книга Оргия за тридевять земель - Марина Серова

Мы медленно брели вдоль пустынного перрона. Вячеслав Дмитриевич заглянул в одинокий ларек, красовавшийся у края платформы, возле которого ошивалась парочка местных алкашей, купил несколько пачек сигарет и бутылку водки. Потом мы продолжили путь, и по правую сторону от нас не прекращались ряды огороженных забором частных домов поселка Тархуны.

— А далеко до лагеря? — спросила я.

Вячеслав Дмитриевич внимательно посмотрел мне в глаза, улыбнулся. Улыбка его не предвещала ничего хорошего.

— Далеко.

— А все-таки?

— Километров пять.

— Ну, это не так уж и много, — протянула я потускневшим голосом. Средняя скорость ходьбы человека — четыре с половиной километра в час. Я не нагружена, короче, за полтора часа справимся.

— Пять километров по бездорожью, — уточнил Вячеслав Дмитриевич, и я почувствовала, как внутри меня все опустилось. Один мой знакомый, увлекающийся эзотерикой, утверждал, что это нисходящий поток.

Ветер ожесточенно хлестал по лицу. Поселок окончился. Наверняка он был не очень большим, но мне почему-то показалось, что шли мы мимо него почти вечность. Потом мы шагали по шпалам. Ноги то и дело спотыкались о камни. Я пожалела, что не взяла с собой самую старую и негодную обувь, какую только можно найти.

— Чебурашка у Гены спрашивает, — бодро начал очередной анекдот Вячеслав Дмитриевич, — Гена, сколько будет «до хрена»? Гена отвечает: «А ты шагай по шпалам и считай их. Когда ты остановишься и со злостью закричишь „Да ну их на хрен, эти шпалы!“, это будет половина.»

Я поймала себя на том, что уже давным-давно от нечего делать считаю шпалы, и невольно засмеялась. Передвигались мы вдоль железной дороги очень медленно. Замдекана продолжал ораторствовать. «И откуда в нем столько энергии?» — недоуменно крутился у меня в голове вопрос. Время от времени раздавались гудки поездов, и нам приходилось отходить к краю полотна, спускаться в овраг, и оттуда в течение нескольких минут слушать грохот какого-нибудь товарняка, состоящего из бесчисленного количества вагонов, протирать глаза от поднимаемой им пыли, сжав зубы сносить порывы ветра. Все это еще более снижало нашу скорость.

Потом мы свернули и вскоре оказались в совершенно дикой холмистой местности, однообразие которой скрашивали незатейливые желтые и сиреневые степные цветочки.

Шагали мы долго, пока наконец нашему взору не открылась долина, на дне которой произрастали деревья.

— Река Чалымка, — пояснил Вячеслав Дмитриевич. — Еще километра два вдоль русла, и мы на месте.

Дважды по пути мы останавливались отдохнуть. Мужчины во время этих перерывов выпивали. Степное солнце блестело в небе, словно глаз какого-то неведомого существа, но почти не грело.

— Сегодня холодно, — заметил Вячеслав Дмитриевич. — Обычно бывает терпимее.

Наконец мы наткнулись на нечто, весьма отдаленно напоминающее тропинку, которая спускалась в долину, и устремились вниз по склону. Вячеслав Дмитриевич ловко раздвигал колючие ветки каких-то кустов, и мы продвигались вперед. Видно, тропа тут была нахоженная. Скорее всего, стараниями биологов.

Наконец мы очутились на берегу водного потока. Чалымка оказалась быстрой речушкой. Местами виднелись водовороты, создаваемые сильным течением. Через речку было перекинуто огромное бревно — выкорчеванное из земли дерево.

— А теперь — внимание! — сказал Вячеслав Дмитриевич. — Самый любопытный пункт путешествия. Знали бы вы, сколько пьяных студентов познали здесь суровость чалымских вод в весеннюю пору! Эх-х-х… Поэтому попрошу соблюдать осторожность! Я пойду первым.

Вячеслав Дмитриевич шагал по бревну легко и уверенно. Оно его совсем не страшило. Сразу видно, что это бревно он знает ничуть не хуже крыльца собственного дома. Чего никак нельзя было сказать о моем клиенте. Тот шагал весьма осторожно, то и дело терял равновесие и балансировал на грани падения. Временами, наблюдая за ним, я начинала серьезно размышлять, сколько водки заставят его выпить биологи, чтобы он, по их расчету, не заболел.

Однако все кончилось благополучно. Я, сами понимаете, прошла легко.

Мы миновали еще десяток-другой метров кустарника, и, пока шли на поляну, я обратила внимание на все время доносившиеся до моего уха голоса и смех.

Наконец мы оказались на поляне, где царило оживление. Здесь было разбито несколько палаток. В центре поляны был сложен костерок, на который при помощи массивной железки был взгроможден огромный чан. Две девушки хлопотали вокруг него.

— Добро пожаловать в наш лагерь! — продолжая улыбаться, провозгласил Вячеслав Дмитриевич. — Пойдемте за мной. Надеюсь, Валерий Сергеевич с Костей сейчас здесь.

Мы шагали мимо кучек студентов, и все они здоровались с замом декана. Мы направлялись к большой синей палатке в самом дальнем конце поляны.

Вячеслав Дмитриевич осторожно растянул края входа палатки и заглянул внутрь.

— Тук-тук-тук! Есть тут кто?

— А, Дмитрич, заходи! — раздался басовитый мужской голос.

— Я нынче не один. Тут Володьки Николаича сын с телохранительницей. По поручению отца.

— Заходите все! Что вы там стоите? Прямо как неродные…

Вячеслав Дмитриевич пожал плечами.

— Велят зайти, — сказал он. — Ничего не поделаешь.

С этими словами наш провожатый полез в палатку. Виктор Владимирович скользнул следом за ним. Я замкнула наш маленький отряд.

В палатке витали острый запах перегара и клубы табачного дыма. К пологу был подвешен фонарик, который присоединялся к аккумулятору. На полу по-турецки сидели двое — мужчина лет пятидесяти с косматыми седыми бровями и огромным носом-картошкой и молодой крепкий парень лет двадцати с небольшим, должно быть, аспирант. Они играли в карты. Рядом стояли стаканы, пластиковая бутылка со спиртом и банка с помидорным рассолом.

— Здравствуйте, Валерий Сергеевич! — поприветствовал пожилого мужчину Светин. — Здорово, Костя.

— Это ж какими судьбами не на работе? — вопросил Валерий Сергеевич.

— Вот, человека к вам привел. Ему отец поручил пробы бентоса собрать. Для каких-то там общих исследований. Понятия не имею, в чем там дело, но отцу его виднее. Поспособствуете?

— Это к Косте. Кость, поможешь человеку?

— Помогу.

— А с тобой, Дмитрич, мы сегодня на зайца пойдем. Знаешь, их в той стороне, в оврагах, сколько?

— Представляю.

— Во-во! От меня сегодня вот такой огромный ушел! — Валерий Сергеевич продемонстрировал руками. — А Костя в пять студентов поведет, покажет что да как. Или студенты сами все сделают. Это — как хотите.

— Спасибо! — поблагодарил Виктор Владимирович.

— Не за что.

— Ну что, Дмитрич, давай выпьем и собираться?

— Наливай! — махнул рукой Вячеслав Дмитриевич.