Книга Темная сторона Солнца - Эмилия Прыткина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Свет дали, быстрее иди в ванную, я нагрела тебе тазик воды, – сказала она и метнулась в глубь квартиры, откуда доносился звук работающего пылесоса.
Этот запах преследовал Анну всю жизнь. Он ассоциировался у нее не только с бабушкой, но и с человеком, с которым она регулярно сталкивалась в ее квартире, – своей сестрой Лусине.
Запах любимого блюда матери, которое Вардитер готовила каждый божий день, как повариха в больнице, что варит безвкусную кашу-размазню для тех, кому предписана строгая диета. Даже спустя много лет, почувствовав этот резкий, приторный запах в кафе или на лестничной клетке, она ощущала необъяснимую тоску.
Проснувшись, Анна вновь почувствовала запах, и ей показалось, что стоит открыть глаза, как она увидит Лусине. Каждое воскресенье внучки навещали бабку Вардитер. Старуха отводила их в комнату матери, усаживала на диван и перебирала страницы старого альбома с фотографиями.
Девочки равнодушно рассматривали черно-белые снимки женщины, которую они не знали, но которая, судя по рассказам бабушки, была самым важным человеком в их жизни.
– Почему мы должны ее любить? – спросила как-то Лусине.
Вардитер в первую секунду растерялась:
– Потому что… Потому что она ваша мать. Разве можно не любить мать?
– Не знаю. Я люблю своего брата Гора. Еще люблю куклу, которую мне подарил дядя Карен. Больше я никого не люблю. Хотя вру. Еще люблю жареную картошку. А маму? Нет, я не люблю ее. Как можно любить того, кого ты не знаешь?
Арев промолчала, хотя в глубине души чувствовала то же самое, что и сестра. Ей было совершенно непонятно, как можно любить незнакомую женщину?
– Вырастешь – поймешь, – вздыхала Вардитер и, вспомнив о картошке, неслась на кухню, пригрозив пальцем: – Ведите себя хорошо, вот я вернусь и расскажу вам про маму.
– Конечно, бабушка, – улыбалась Лусине, но стоило старухе скрыться в коридоре, как маска доброжелательности исчезала с ее лица. Она поворачивалась к Анне и ухмылялась, обнажая ряд крепких, изрезанных фиссурами[16]зубов. Что-то недоброе и пугающее крылось в ее усмешке. Анна знала, что последует за этим, поэтому молча снимала платье, туфли и так же молча клала одежду на диван. Лусине лихо скидывала свое платье и со словами: «Поторопись, дурочка», переодевалась в ее одежду.
К приходу бабушки сестры успевали обменяться всем, включая кружевные носочки и резинки для волос. Старуха не замечала подмены или делала вид, что не замечает. И от этого Арев становилось еще страшнее. Ей казалось, что однажды Лусине украдет ее душу, и когда Карен придет забирать ее домой, она не сможет ничего доказать. Услышав звонок в коридоре и голос отца, она пулей вылетала из комнаты и, вцепившись руками в его штанины, кричала:
– Папа, это я, Аревик! Я поменялась с Лусине платьем, но это я. Клянусь тебе, это я!
– Я знаю, знаю, что это ты, доченька, – отвечал отец, ласково поглаживая ее кудри.
– Снова Лусо устроила маскарад. Скажи, бойд тахем,[17]зачем ты отобрала платье у сестры? – злилась Вардитер.
– Она сама-а-а-а!
– Э-э-э-х, за что мне такое наказание! Ну да ничего. Вот вырастете и обязательно подружитесь, – приговаривала Вардитер, попеременно гладя внучек по щекам.
Анна почувствовала, как кто-то гладит ее лицо, едва касаясь кожи подушечками пальцев, осторожно спускаясь со лба к подбородку.
– М-м-м, мне щекотно, – улыбнулась она и открыла глаза.
Перед ней сидела бабушка Вардитер в своем неизменно черном платье, насквозь пропахшем жареной картошкой.
– Как спалось?
– Хорошо.
– И слава богу. Вставай, я пожарила картошку.
– Я не люблю жареную картошку, пожалуйста, не жарь ее.
– А твоя мать любила и Лусо любила. Вставай, уже десять часов, я пока кофе сварю, – шаркая стоптанными тапочками, Вардитер поплелась к двери.
Анна отправилась за ней на кухню. На столе испускала пар сковорода, полная жареной картошки. Рядом стояли плетеная корзинка с лавашем, тарелка с сыром и зеленью и чашка кофе. Анна отпила глоток и скрутила трубочку с лавашем и зеленью. Вардитер села напротив, подперла кулаком подбородок и вздохнула:
– Ну, расскажи-ка мне о себе. Что в твоей жизни происходит?
Анна ждала этого вопроса и боялась. Ей нечем было обрадовать бабушку, которая свято верила, что предназначение женщины заключается только в продолжении рода и заботе о муже. Вопрос Вардитер поставил ее в тупик. С одной стороны, ей не хотелось оправдываться перед бабушкой, которая явно ждала оправданий, с другой – ей стало стыдно, как будто своей неустроенной личной жизнью она еще раз доказала, что унаследовала судьбу матери. Горькую и незавидную судьбу.
– Я не замужем, сейчас у меня никого нет. Работаю журналисткой, пишу репортажи для известного московского издания. Живу одна. Как-то так…
– Как это – одна? – В голосе Вардитер послышалась тревога. – Разве ты не живешь с родителями?
– Нет, у меня своя квартира.
– Хм… – Старуха была явно недовольна. – Но ты же вышла замуж шесть лет назад? Или вы меня обманули?
– Нет, я была замужем, но развелась.
– Вай, аман-аман! Что значит развелась? Как ты могла развестись?
– Давай не будем говорить об этом.
– Никто со мной говорить не хочет, э-э-эх. Ну хорошо. А сейчас почему ты живешь одна? Почему не выходишь замуж?
– Не знаю, видимо, не встретила человека, с которым хотела бы прожить жизнь.
Вардитер укоризненно покачала головой:
– Твоя сестра тоже так говорила. Стоило сватам показаться на пороге, как она начинала изображать из себя такую дурочку, что людям страшно становилось. Сколько раз я ей говорила: «Лусо, не гневи Бога, перестанут ведь ходить, ой, перестанут», а она как посмотрит, как фыркнет: «Мне никто не нужен». Я иногда даже думала, что это к лучшему. С таким-то характером ее бы через неделю вернули. То-то было бы позора для нашей семьи…
Анна с грустью посмотрела на старуху и подумала: «Бабуля в своем репертуаре. Главное, чтобы не пострадала честь семьи».
– Ну ладно, – старуха наклонилась и пытливо посмотрела на внучку. – У Лусо и приданого-то не было нормального, но ты, у тебя ведь все есть? Почему снова не выходишь замуж? Может быть, есть какая-то причина, о которой я не знаю?
– Я же сказала, что не встретила человека, с которым хотела бы связать свою судьбу.
– Нет-нет, – цокая языком, Вардитер хитро подмигнула. – Ты врешь. По глазам вижу, что врешь. Что значит – не встретила человека? Как можно знать такие вещи наперед? Я тоже не хотела жить с твоим дедом, а потом привыкла и даже полюбила его. Разве хорошего человека можно не полюбить? Не-е-ет, ты врешь. Тут должна быть другая причина. Скажи-ка, какая?
