Книга Бамбук в снегу - Кира Буренина

– У вас есть семья?

– Да, жена и дочь. Дочь уже взрослая девушка, живет отдельно от нас, снимает квартиру. А у вас?

Анна как-то посерела лицом, сжала ладони в кулаки и через силу произнесла:

– Я вдова. – И, не давая ему возможности что-либо сказать, перевела разговор на другую тему: – А сама система обучения в Китае наверняка не похожа на то, чему вы учились в Гонконге?

– Я знаю, что в Китае обязательным является девятилетнее образование. Дети в шесть-семь лет поступают в младшую школу, где обучаются шесть лет. Им приходится учить иероглифы, чтобы потом изучать в иероглифической записи содержание других предметов, а затем – в школу средней ступени, в которой учатся три года. Кто хочет продолжить обучение, поступает в среднюю школу высшей ступени. Но для этого нужно сдавать экзамены. Единые и общие по физкультуре, математике, физике, химии, иностранному и китайскому языкам. В Гонконге другая система образования, ведь Гонконг долгое время был под управлением Британии. Так как же вы будете преподавать языки, если не знаете китайский? – задал Чарли давно мучающий его вопрос.

Анна пожала плечами:

– Ну, на простом уровне знаю и даже иероглифы знаю. Я буду работать с теми, кто только начинает учить английский. Думаю, для этого достаточно знать простые слова, их перевод на английский. А когда по программе время подойдет к более углубленному изучению грамматики, нас уже сменят, не так ли?

Он покачал головой:

– Пожалуй. Но я не уверен. Если у вас будут вопросы, обращайтесь, не стесняйтесь.

– Спасибо. А откуда вы математику и физику знаете, если учились боевым искусствам? Кунгфу, да?

– Да, разным стилям кунг-фу, боксу, тхэквондо, айкидо… А в свободное время я брал уроки игры на гитаре… Разбитые пальцы в кровь, а я по струнам «дрынь, дрынь»… – И он смешно растопырил пальцы, как клешни.

Она рассмеялась.

– А точные дисциплины я учил в колледже в Гонконге и два года в Бирмингеме. Учил экономику, а для этого нужно знать и математику, и физику.

Анна понимающе кивнула:

– А я училась иностранным языкам, потом журналистике…

– Вы журналистка?

– Не совсем. Но я пишу.

– В журналы?

– Раньше писала в журналы, а потом стала книги писать.

– Так вы писатель?!

– У нас все писатели. Видели бы вы наши книжные магазины. Книг много, а читать нечего. Так что и хвастаться собственными книгами не хочется.

Вдруг по громкой связи раздался голос Луи Пелетье:

– Друзья, наши пилоты любезно предоставили мне возможность обратиться к вам по капитанской линии: через три часа мы приземлимся в Пекине. Я прошу вас держаться вместе, не разбредаться. Вам выдали зеленые галстуки, прошу повязать их на шею, чтобы наша группа была сразу заметна. Надеюсь, что все выспались, так как полет в Чаньджоу не будет столь комфортабельным. Хотел бы прояснить еще один момент: сегодня утром я разговаривал с руководством города Иньян. Нас просят оказать посильную поддержку детскому дому Андиньмэнь, временно переведенному из пострадавшего района. Дети там знакомятся с компьютерами, обучаются музыке, в городе есть кинотеатр, но этого недостаточно. Воспитанники с удовольствием занимаются разными поделками, так что, если у кого есть таланты к чему-то подобному, прошу подключиться. Далее, у меня уже готов список размещения в общежитии и гостинице. Я пущу его по рядам, прошу ознакомиться. И последнее – и очень важное – предупреждение. Хотя в городе введены чрезвычайные меры по охране порядка, все же прошу вас соблюдать осторожность. Китайский народ вполне миролюбивый, но в условиях стресса, когда один маленький город вдруг оказался перенаселен втрое, напряжение достаточно высоко. Уже было очень поздно, когда автобусы с волонтерами и грузовики с гуманитарной помощью прибыли в Иньян. Странно: чуть более суток назад все были в Париже, а сейчас в кромешной темноте стараются разобраться с багажом, приветливыми хозяевами, молодыми людьми, прикрепленными к группе волонтеров в качестве переводчиков. Суета, незнакомая речь, странные запахи, звуки – все это заставляло напрягать глаза, пытаясь вглядеться в темноту, и слух – чтобы уловить слова, произнесенные на chinglish – английском языке с китайским акцентом…

Анна с трудом втащила по лестнице свой чемодан на второй этаж допотопной гостиницы. Коридор был узким и плохо освещенным. Ей досталась угловая комната со странно скошенной дверью. Номер был настолько мал, что в отличие от других членов миссии Анне предстояло разместиться в нем одной. Кровать, комод, вешалка для одежды, стол, на котором стояли термос, пакет с чаем и чашка, а также удивившая женщину банка с завинчивающейся крышкой, явно от каких-то консервов. Банка была чистой и ничем не пахла. Все удобства располагались в противоположном конце коридора, зато имелась горячая вода.

Гостиница наполнилась гомоном, кто-то не был согласен с планом доктора Пелетье и рассчитывал на другую компанию в номере, кто-то возмущался отсутствием платяного шкафа, у кого-то не грел термос. Чарли жил на первом этаже – «мужском», как распределил руководитель миссии. Он скупыми движениями распаковал свой багаж. За несколько лет работы волонтером он точно знал, что необходимо, а без чего в любой экспедиции можно обойтись. Его соседом оказался знакомый по предыдущей поездке Карел, поляк, молодой парень, для которого эта миссия была третьей по счету. Уставшие члены миссии, получив в качестве ужина сухой паек – коробки с быстрорастворимой лапшой, – за несколько минут управились с поздним ужином и легли спать.

Анна достала заветную плитку шоколада – быстрорастворимая лапша ей как-то была не очень по вкусу. А вот «Конфаэль», плитка горького шоколада, на мгновение перенесла ее в детство, когда дедушка с бабушкой приезжали по выходным в гости и обязательно привозили для маленькой Ани шоколад. С собой в качестве НЗ Анна взяла несколько плиток, надеясь, что их ей хватит на все время, пока она будет в Китае. Втайне Анна была сладкоежкой, хотя давно запретила себе есть сладкое, особенно по вечерам. Но семидесятисемипроцентный горький шоколад «Конфаэль» не считался сладким, так она для себя решила.

Утром у гостиницы их ждала улыбчивая девушка Вэй Сунь, проводившая группу пешком по крошечному кварталу к столовой завода, выпускавшего бытовую технику. Там их уже ждала вторая часть миссии, которая провела ночь в заводском общежитии. Им повезло больше – хотя комнаты были рассчитаны на четверых, в тамбуре между двумя комнатами располагался санузел с душем. Завтрак представлял собой некое подобие рисовой похлебки, также были поданы соленые овощи, мягкие рисовые булочки, обжаренные в кунжуте, и сладкие пирожки.

– Мда-а, – протянула Эмми, афроамериканка, с которой Анна успела познакомиться еще в Париже, – завтрак не особо питательный, зато полезный для фигуры.

Анна рассмеялась:

– Мне сказали по секрету, что вот эти сладкие пирожки – welcome-meal, то есть их приготовили в честь нашего приезда.