Книга Жаркой ночью в Москве... - Михаил Липскеров

– Ну, – поддержал Джим, чтобы показать, что он также не чужд. К стремлениям.

Герасим глотнул джина, поморщился.

– Михаил Федорович, – слегка смущаясь, проговорил он, – а у вас…

– Не надо слов, Герасим, что мы, не люди, что ли…

Я принес из кухни стакан с настоем из валерьянового корня, вызывающим у меня иллюзию успокоения.

– Благодарю вас, Михаил Федорович, вы звучите гордо.

Герасим отхлебнул, на секунду отбыл в горние выси, а потом вернулся к нам с Джимом.

Откуда есть пошло на Руси выражение «На хия козе баян?»

– Вот плывет из варяг в греки корабль с варягами. А капитаном на нем – некий варяжский конунг Рюрик. Плывет себе этот Рюрик и плывет, никого не трогает. По пути починяя всем нуждающимся примус. А кому продает острый меч, чтобы при необходимости башку с широких плеч у татарина отсечь. Было, было у русского человека недоверие к исламу. Но это уже после того, как вещий Олег с иудаизмом в лице хазар покончил. Их села и нивы за буйный набег предал он мечам и пожарам. Агрессоры, однако, были эти иудеи. Ну да ладно… И этот Рюрик продал вещему Олегу коня, в котором таилась Олегова погибель. Чтобы, значит, исконные русские земли, которые русские мирно присоединили к себе, сильно проредив чудь, весь и мордву, под свою варяжскую руку забрать. Потому что велика и обильна русская земля, а управлять ею некому. Есть версия, что Рюрика русские пригласили, но лично я этих русских не встречал и фирменного приглашения на банкет по случаю русско-варяжского совместного предприятия не видел. Так что насчет «править в ней некому» – это типичная либеральная русофобия. А книга некоего Велиария «Щи и лапти» и вовсе клевета. Потому что в те годы русские уже около двух веков хлебали щи полуботинками фабрики «Парижская коммуна», имея прямые торговые связи с парижскими обувными мануфактурами. Так что Рюрик обычный рейдер, который, пользуясь мздоимством шемякинского суда, отначил себе Киевскую Русь. Он и его воины перетрахали населявших ее скифских баб. С раскосыми и жадными до траханья очами. С тех пор у русских стали русые волосы, как у варягов. Отсюда (наверное) и пошло название народа «русские». И вот они плодились и размножались. На брегах Днепра. На правом бреге разводили коз на предмет козьего молока и такой же шерсти. А на левом разводили баяны на предмет музыки. И играли на них. Заслушавшись, козы на правом бреге прекращали доиться и шерститься. И козопроизводители были очень этим недовольны. Потому что на левом все время играли, а на правом козы все время не доились и не шерстились. И вот уже назревала война. Но тут на утлой лодчонке проплывал венецианский купец, которого у себя на родине прозвали Паганини. За любовь к игре на скрипке. И этот Паганини, проплывая между двух брегов Днепра, наяривал на скрипке «Чардаш» мадьярского гусляра Монти. И баянщики с левого брега, заслушавшись, прекратили мытарить баяны, а козы, оглохшие от «играй, мой баян, и скажи всем друзьям», пришли в себя и разом выдали пятилетний план по козьему молоку и шерсти.

Не долго думая, баяны утопили в Днепре. По-серед правого и левого брегов. И купили бесплатно у венецианского купца по кличке Паганини скрипку, утопив Паганини вместе с баянами. И тут произошло непредвиденное. Эти рогатые суки соскучились по баяну и опять прекратили доиться и шерститься. Ну, скрипку, знамо дело, утопили посеред правого и левого брегов и стали ждать какого-нибудь купчишку с баяном. И дождались. На боевом струге плыл вещий Олег (тот или какой новый, мне неведомо) со щитом на предмет приколачивания к воротам Царьграда. И играл на баяне. Очень был музыкальный князь. Жители козьего брега стали упрашивать продать им баян. А Олег был пьяный и надсмеялся над ними: «На хия козе баян?!» Ну козлоделы его и утопили. Посеред двух брегов. Кстати, утопили его тоже на хий. А баян взяли баянщики. И он дал богатое потомство баянов, гармоней и аккордеонов. И соскучившиеся по баянной музыке козы дали столько молока и шерсти, что козовладельцы зае**лись доить и стричь. А вопрос остался в веках, составляя великую тайну нашего народа. И, постораниваясь, уступают ей дорогу другие страны и государства.

Так что, Михаил Федорович, нет ответа на этот вопрос. Так и скажите им.

Такой же ответ вы можете дать в случае, если у господ возникнет интерес к вопросу «На хuя попу гармонь?». Некогда этот вопрос будоражил православную общественность МИ-5, МИ-6, Моссад и прочих разведок мира. Но после участия попов в рок-концертах, в том числе и попов с сомнительной сексуальной ориентацией, этот вопрос отпал.

Более интересным представляется происхождение не часто встречающейся идиомы «по хuю ветер». И учитывая ваш неподдельный интерес к этому мужскому органу, о чем с неудовольствием писали юные рецензентки вашего прошлого произведения, могу внести разъяснения на этот счет.

– Герасим, милый ты мой котяра, по опыту знаю, что юные дамы, падающие в обморок от слово «хuй», опрокидываются на спину при виде оного. Этому слову в русском языке нет адекватного синонима, сколько бы ни билась за это прогрессивно-лицемерная часть общества. Один мой старый дружочек, рафинированный интеллигент, мучительно искал выражение, столь же насыщенное, как и оригинал. И в конце концов нашел его, о чем торжественно и заявил на встрече Старого 1967 года. После пятой рюмки, он встал и, поправив гаврилку на шее, произнес: «Товарищи, я предлагаю выпить за то, что все мы, мужчины и женщины, желаем иметь… – Он сделал паузу. – За настоящий мужской половой…». Ну, вы меня понимаете.

Герасим покатал во рту валерьянку и, сузив и без того узкий зрачок, одобрительно кивнул.

– Вот так вот, – сказал я. – А твои взгляды на генетику идиомы «по хuю ветер» я с удовольствием выслушаю после того, как удовлетворю потребности моего… смотри выше. – И я потянулся к телефону.

Восьмой звонок

В данный момент я собирался звонить одной из представительниц генофонда нации. Зовут ее Марика. Она жена одного бывшего бандюгана из Тамбова. Не то чтобы натурального бандюгана: мускулы – ВО-О-О! А лоб – во. Нет. Менеджера по бандюгановским проблемам. Лоб у него нормальный, и мускулы тоже не оригинальничают. Не любер. Но вот вторичный половой признак… Марика говорила, что раньше он был еще меньше. От природы. Но когда подчиненные другого бандюгановского менеджера, а конкретно конкретные бандюганы его за этот вторичный половой признак подвесили по коммерческим соображениям, то он и вытянулся до «во». До этого его только Нинка из сибирского поселения Могдогочи могла разглядеть. Она белку на родине в глаз била. Ох и красивая чувиха эта Нинка. Никогда не скажешь, что из глуши. Фрак, цилиндр, монокль… У меня такое ощущение, что в ее происхождении поучаствовал кто-то из ссыльных декабристов. В «Метле» ее уважительно звали «Звезда пленительного счастья». Без всяких там сокращений. А то могла в глаз, как белку… А возможно, свой след в Сибири оставил польский шляхтич помола 1861 года. Уж очень вкусно Нинка выпевала «Пся крев! Матка боска Ченстоховска!». За это ее и полюбил Марикин муж. Кстати, его звали Сергей Бандерович. По паспорту, между прочим, звали. Его дед в войну партизанил с оуновцами. И сына своего в сорок четвертом назвали Бандерой в честь сами знаете кого. Вот наш бандюгановский менеджер и был Бандеровичем. Сергеем Бандеровичем. А почему его назвали Сергеем, мне неведомо. Может, в честь Сергея Мироновича Кирова. Но ручаться не могу. Если бы я писал художественное произведение, то тогда бы написал. Мол, фига в кармане Иосифу Виссарионовичу. Но так как это почти документалка, то никаких домыслов. Не Радзинский.