Книга Лилии распускаются в полночь - Маргарита Малинина

– Им за это деньги платят, – изрекла тут же выскочка Любимова.

– Но мы же не пассажиры класса «люкс», чтобы так с нами возиться. От тех копеек, что заплатили мы, им, поверь, ни горячо, ни холодно.

– Ну, кому копейки, а кто два года копил!

– Ой, ну я не нас имею в виду…

– Ладно, давай есть, пока не остыло.

Через пятнадцать минут вернулась за тележкой девушка, выходя, она столкнулась в дверях с уже поднявшим руку, чтобы постучать, Максимом Нечаевым.

– О! – произнес он, увидев доброжелательно улыбающийся персонал.

– Прошу прощения, мне нужно попросить вас посторониться, чтобы я могла вывезти… Ой, спасибо, вы так любезны! – потому что Макс сам вывез тележку.

– Юль, тебя на ужине не было, так что мы не договорились о точном времени.

– Выйди сейчас же! – гаркнула Катька, указав перстом на дверь. – Моя подруга еще не одета!

Я испуганно вскрикнула, но, оглядев себя, успокоилась. Максим тоже сперва перепугался и даже развернулся, чтобы и впрямь выбежать, но стукнулся лбом о стену.

– Да что ты несешь, колючка ты эдакая? – накинулась я на Екатерину.

– Ты же не пойдешь на свидание в этом.

– Почему?

– А как же юбка? Как же распущенные волосы? Как же шпильки?

Подруга растерянно моргала глазами. Ей на ум не могло прийти, что на встречу с молодым человеком можно отправиться без перечисленных вещей. То есть не совсем без юбки, а в джинсах, разумеется.

– Юбка? – включился в беседу Макс, который снова начал веселиться, так как долго без этого никак не мог. – Замечательно. Так где же она? Внесите юбку! – громко заорал он вслед ушедшей девушке. – Юбку в студию! Срочно!

– Макс, прекрати! Я буду ходить в том, в чем мне удобно, – последнюю фразу я адресовала закадычной подруге, с которой, как вы уже догадались, скучно не бывает. После этого мы отправились в кинозал.

Он находился на шлюпочной палубе, ближе к корме. Поднявшись по лестнице и пройдя по коридору, мы узрели призывно открытую дверь, а возле нее девушку в форме. Она улыбалась, всем видом показывая готовность помочь ближнему. Максим спросил, где наши места. Девушка сообщила, что места для пассажиров с нижней палубы это восьмой ряд, но если будут свободные места впереди, можно пересесть. Поблагодарив за информацию, мы прошли внутрь.

Стены были темными, с какими-то блестками. Сиденья из темно-бордовой кожи, скрепленные, как и бывает во всех кинозалах. Навесной потолок освещал лица присутствующих, которых набралось уже предостаточно, десятками миниатюрных лампочек. Белое полотно экрана ждало назначенного часа, до которого оставались считаные минуты.

Восьмой ряд был последним, чему Нечаев бесконечно обрадовался, а мне было все равно: зрением природа наделила стопроцентным, мне хоть восьмой, хоть двадцать восьмой. Мы сели прямо посередине, потому что ряд был пуст.

– Ну, как вам с подругой? Нравится?

– Что? Круиз?

– Ага, – Нечаев показывал изо всех сил, что самому ему зашибись как нравится, его довольное лицо так и светилось от счастья, делая напряженную атмосферу чище и позитивнее.

Против воли я тоже начала улыбаться.

– Мы здесь только второй день, но отчего-то я наперед знаю, что это путешествие запомнится надолго!

Он наклонился ко мне и томно проворковал:

– Я тоже запомню навсегда…

Ну, кому что! Ему важнее шуры-муры, а мне – связь между таинственным, неопознанным Горгоном и странными глюками, посещающими меня. Вдруг ребята действительно что-то умеют? Я же видела собственными глазами! Может, Горгон – это кто-то из них? Или тот достопочтенный господин – потенциальный убийца птиц и домашних животных?

Катька бы хихикнула, послушав мои мысли. Она была так напугана этой собакой, что вряд ли бы причислила ее к разряду «домашних». Но это была, в общем-то, ирония. Что еще остается делать, когда кругом много непонятного и страшного? Только шутить. Или хотя бы пытаться.

– О чем задумалась?

– А?

Боже, я и забыла о присутствии мужчины на соседнем сиденье! Причем того самого, который может быть могущественным Горгоном. Как же научиться произносить элементарные фразы, вроде «Отвали!», «Много будешь знать – скоро состаришься» или хотя бы то самое «Ты задаешь слишком много вопросов», которое из Любимовой вылетает, как из пистолета пуля, когда кто-то посягает на ее право казаться таинственной? Почему я не могу грубить людям?

– Хорошо, – сказал Макс.

Я похолодела.

– Что – хорошо?!

Понятно, что я снова что-то произнесла вслух, но вот что именно?!

– Я дважды спросил, о чем задумалась, но ты не ответила. Стало быть, отвечать не хочешь.

Уф, пронесло! Я уж думала, что сказала вслух: «Отвали!» С меня станется.

– Что?! – Нечаев подскочил с кресла. – Ну ты даешь, Юля!

– А? Что случилось?

– Что случилось?! Ты сказала «Отвали, с меня станется»! Я тебя раздражаю частыми вопросами? Ну, так и скажи. И что значит – с меня станется?

– Господи, Максим, прости, ради Бога! – взмолилась я. – Я часто произношу мысли вслух, не обращай внимания. Я думала про своего начальника сейчас, он зверь. Я просто мысленно повторяла его реплику.

Взгляд спутника вновь наполнился нежностью, он опустился на сиденье и бережно взял мою ладонь.

– Он тебе такое сказал?! Да я его порежу на куски! Только скажи, где его найти, – снова растянул парень губы в широкой улыбке.

– Да нет же, не мне. – Ненавижу врать! Тем более так! Когда врешь спонтанно, приходится сочинять все новую и новую ложь, с тем чтобы сделать более правдоподобной ложь предыдущую. – Давай менять тему. Мы говорили про круиз.

– Да. А куда бы ты еще хотела поехать?

Я не успела ответить, потому что начался фильм. К слову сказать, после нас в зал вошли всего несколько человек, все они заняли свободные места впереди, так что мы так и сидели вдвоем.

Через полтора часа мы вышли на открытую часть палубы, чтобы полюбоваться закатом. Стало прохладно, и Максим накинул мне на плечи свою джинсовку. Мы возобновили прерванный разговор.

– Я бы хотела побывать в Пятигорске.

– Ничего себе, – озорно хмыкнул парень. – По горным джигитам соскучилась?

– Нет, – хихикнула я. – Хотелось бы проехаться по лермонтовским местам.

– Ах, вот оно что! – Нечаев заметно успокоился. – Значит, поэзию любишь?!

– Да, очень, – не стала я скрывать. – Особенно вышеозначенного Лермонтова. И Ахматову.

– Ну все, решено. В следующий отпуск едем на захват Пятигорска и… А где там Ахматова жила?