Книга С чужого на свой и обратно. Записки переводчицы английской полиции - Светлана Саврасова

Это все следует из вычитанного в книжке слова tribal. Но если ты молодой переводчик, да еще и женщина не татуированная, откуда тебе знать? Вот и опускаешь слово «племенная» при переводе текста татуировки на левой руке, иногда вместе с рукой… Бывает. Потом взрослеешь и начинаешь замечать непонятные слова без ущерба для профессиональной гордости. А потом зреешь и начинаешь за такими черными дырами и белыми пятнами охотиться со словарями и с привлечением коллег и всех возможных корифеев.

Возвращаясь к письменным переводам и ошибкам при их выполнении, вспоминаю о своей последней работе.

Я ездила в Лондон повидаться с сыном. Брала с собой подработку – показания, требующие тщательного перевода. Спасибо тебе, ноутбук, за всемогущество, вездесущность, всеподключаемость. Вечером собиралась сделать перевод.

Подарила сыну «Молитву лягушки» Энтони де Мелло в качестве наставления для людей, получивших религиозное воспитание. В ответ сынушка порекомендовал мне последнюю понравившуюся ему книжку: роман одной из сестер Бронте (Шарлотты, Эмили или Энн). На самом деле их ирландская фамилия звучала как Прунты, позднее она превратилась в Бронты, а еще позже в Бронте – в честь приятеля Нельсона принца Бронте. Все три прекрасные девицы умерли в молодости и оставили после себя чудесные книжки.

И вот я перевожу показания констебля (по-английски сокращенно PC – Police Constable) Смита, который вместе с некоей PD Бронте гнался за взломщиком по старому кентерберийскому кладбищу в три часа утра. Констебль Смит описывал это следующим образом: «Преследуемый опережал нас на шесть-семь метров. В один момент он бросил на землю все, что держал в руках, и побежал значительно быстрее. Расстояние между нами увеличилось до ста – ста двадцати футов (черт бы побрал эти островные единицы измерения!). PD Бронте также преследовала убегавшего.

Я понял, что у меня нет другого выхода кроме как непосредственно атаковать. Я сделал предупреждение так громко, как только мог. Так как преследуемый не замедлил бег, я отдал PD Бронте приказ атаковать. Она немедленно обогнала убегавшего, развернулась и бросилась на него. Действуя в соответствии со стандартной методикой, она укусила его в верхнюю часть левого бедра с внутренней стороны так, чтобы не прокусить кожу».

О боже, сестры Бронте… Вы что, ошалели?… Секундочку, один момент… Вернемся к самому началу. PC Смит и PD Бронте. Констебль Смит хоть и мент, но человек, чьи письменные показания я в данный момент перевожу. А кто такая спринтерка Бронте? И что означает PD? Я знаю, что такое сокращение используется для обозначения Police Department – Департамента полиции, включающего в себя специальные подразделения, в состав которых входят, например, снайперы, специалисты по разгону толпы, конные патрульные, санитары на мотоциклах. После семи звонков знакомым полицейским мне официально подтвердили, что кто-то когда-то ввел это же сокращение и для обозначения Police Dogs – полицейских собак, придав им статус партнеров констеблей. А описывая действия партнеров, нельзя использовать слова «собака», «кобель» или «сука», следует указывать только их имена и звание! Вот вам и мадемуазель Бронте. Откуда же, откуда же бедной дырдымычке все это знать?! Кто такая «дырдымычка»? Так переводчица с польско-цыганского.

И подобные плюхи на каждой странице этих мерзких письменных переводов.

Хочу в отпуск. На безлюдный и безсобачий остров.

15

15. Когда люди в полиции описывают то, что с ними случилось, я глотаю информацию жадно, но бессознательно. И только потом довожу ее до своего сознания. Как при нажатии красной кнопки она переводится из автоматического запоминающего устройства в оперативную память – каждое слово, каждое всхлипывание, каждая гримаса. Какой-то механизм внутренней скорой помощи, что ли? Загораются соответствующие красные лампочки и включается сирена. Приводится в движение цепочка ассоциаций и что-то мне подсказывает. Но ведь не всегда так было. А почему сейчас так? При чем тут мой любимый?

Я возвращаюсь к себе в Старые Норы крохотным переулком под гордым названием Milkway, Млечный, значится, Путь. Ох уж эта мегаломания Веймута! Именно о ней я думаю, когда вдруг оказываюсь сидящей на тротуаре в совершенно ошарашенном состоянии.

И думаю о Кшиштофе из Валбжиха, которого пырнули ножом на танцполе в ночном клубе «Рандеву»: «Я помню, что находился среди людей, двигался, танцевал. Ни с кем конкретно, так, c толпой. И вдруг сижу на полу и ничего не могу понять. Кто я? Где я? Вижу под собой темную лужу, которая быстро увеличивается. Шум. Мне хочется спать. Полицейский показывает мне свою руку и спрашивает, сколько я вижу пальцев… и я удивляюсь, что вижу, но не могу сосчитать. Сейчас вспоминаю, конечно, что их было три. Никакой боли. Меня просто пырнули ножом».

Может быть, и меня тоже пырнули? – думаю я. Есть тут где-нибудь темная лужа? Нет. Что я должна сосчитать? Кшиштоф что-то считал, не помню, что.

– Я вам помогу, – кто-то протягивает мне руку. – На этом кафеле легко поскользнуться. От молочного магазина остался. Тут когда-то был молочный магазин. На Milkway.

Я поднимаюсь ужасно медленно, как старая баба… Благодарю. Идите себе, добрый прохожий. Идите, пожалуйста. Я должна сама собраться. Обдумать то, что со мной случилось. Ведь что-то случилось. Иначе не потеряла бы равновесия. Я, столько лет бегающая на роликах. Оглядываюсь по сторонам. Сканирую. Справа. Перед собой. Слева. Больно! Снова! Но не падаю, теряю равновесие только внутри себя. И кровь хлещет тоже только внутри. В душе. Дышу диафрагмой, как парамедик учил Кшиштофа, часто растягивая живот. Грудная клетка должна быть неподвижна, тогда не так больно. Можно дышать. Нужно дышать.

В витрине бюро путешествий вижу новое предложение: ДВЕ НЕДЕЛИ НА ШРИ-ЛАНКЕ. ALL INCLUSIVE. ДЕШЕВЛЕ НЕ БЫВАЕТ.

Я хочу к любимому! Я так по нему тоскую! Я так его жажду! Хочу на Шри-Ланку! За любую цену!

Только не могу. Потому что у меня проблемы со счетом. У меня все время выходят два человека – любимый и я. А у него, странное дело, выходят три. А может и больше.

Вдобавок в последнее время я странно себя чувствую. Психологически. Это что-то вроде эха чьих-то кошмарных переживаний. Как будто это меня кто-то пырял ножом, толкал, похищал, держал в темном подвале, душил телефонным кабелем, топил в гостиничном унитазе, бил ладонью по лицу, привязывал к горячей батарее… Вдруг, ни с того ни с сего. Но эти переживания всегда связаны с любимым. Один раз в меня, точнее внутри меня, выстрелили из ехавшей рядом машины. Сначала я думала, что тип в том «мерседесе» просто хочет меня обогнать. Именно тогда я попала в аварию. Не в воображении, а на самом деле. Я почти вдребезги разбила свой гранатовый «RAV». Его взяли в ремонт, а мне на три недели в качестве замены дали «Yaris». Я пару раз проезжала той улицей после аварии. А потом починили «RAV». Отдали мне его вымытым и вычищенным внутри. А отдельно, в пластиковом пакете, все те мелочи, которые обычно я держу в разных ящичках: шоколадки, помаду, визитные карточки, словарики. И был там компакт-диск. Вспомнила, что поставила его в проигрыватель как раз перед столкновением. Я доехала до дома, уселась в кресло с ноутбуком на коленях и вставила диск в дисковод. Услышала какой-то шорох, звуки ветра, капли дождя, бормотание радио. И вдруг: