Книга Солдаты армии ТРЭШ - Михаил Лялин

Нас встретила нейтральной улыбкой его мать. Женщина явно перевалила за лучший отрезок своей жизни и начала быстро стареть. На лице наметилось образование резких и глубоких морщин, выкрашенные под блондинку волосы в ее возрасте никого из мужской половины привлечь не могли, кожа, хотя и была поливаема всевозможными тониками и кремами, навсегда утратила ощущение бархатистости и свежести. Единственное, что меня поразило, так это мысль: «Почему женщина с такими деньгами не сделает себе пару пластических операций?» Время устанавливало свою неумолимую диктатуру – диктатуру старения. «Все подвластно ему, и мы тоже когда-нибудь будем тлеть в земле», – вертелось в мозгу.

Жили они, как выяснилось за обедом, без хозяина, т.е. без отца и мужа. В современной России возможны два варианта развития событий семейной саги таких вот ублюдков, приведшие к подобному положению: либо папенька не захотел делиться с дружками, и его убили, либо просто свинтил к бабе помоложе.

Хотя мать белобрысого и была матерью-одиночкой, из разговора за обеденным столом стало ясно, что такая женщина запросто переживет все, что угодно: и убийство, и измену. Закусывая французской булкой с лососиной, я отхлебывал из миски наваристый борщец и пытался понравиться ей. Заводил всякие приятные ей разговоры: о доме, о хозяйстве, о еде, которые в принципе ни хрена ни для меня, ни для нее не значат. Я был далек и от этого дома, и от борща, и от «сегодняшнего дельца». Внутри загорелся нехороший огонек, и он не покидал меня. Я не понимал сути происходящего, но чем сильнее я врал, тем глубже проникал внутрь самого себя и там запирался, словно долбаная мидия внутри ракушки.

Но я все еще сидел на первом этаже особняка в кухне в окружении своих друганов, уплетающих борщ за обе щеки, и двух чужих и неприятных мне людей. Не знаю, может, причиной такого отношения стала моя ярость на белобрысого с его распальцовкой. А может, просто банальная зависть, которая и сгубила Каина. Я не знаю, просто то, что я тогда почувствовал, сидя в плетеном кресле, никак нельзя назвать христианским чувством, скорее ощущением, неизбежным, фатальным привкусом реальности, который перешел в тупую агрессию и подчинил себе мое тело.

13.12.02, старые знакомые – новые проблемы, багряный закат

Машина въехала в Пушкин. Всю дорогу наш новый знакомый рассказывал какую-то байку про свою очередную разборку: мы, бля, – туда, они, бля, – навстречу, и тому подобное без конца. Но я не прислушивался к его бредням, я поглядывал по сторонам, потому как, стыдно признаться, в Пушкине был всего раз и уж не помню когда. Хуетес этот с каждой секундой раздражал меня все сильнее. Две банки пива начали действовать, и я, слегка расслабившись, просто задал вопрос:

– В чем дельце-то состоит?

Но он не ответил. Машина остановилась.

Мы стояли перед целью. Да, пожалуй, так правильнее сказать. Потому как цель являла собой новый Ford Expedition. Белобрысый сглотнул. Дерьмо! Это очень плохо, если он не знал о таком развитии событий. Придется самим все обмозговать. Тесак и Прыщ в надежде смотрели на меня. Я был так поглощен последние три часа своими тупыми внутренними переживаниями, что практически забыл об их существовании. А еще другом называюсь! Придется одному все обмозговывать.

Хорошо, наверное, принимать решение, когда на деле ни хрена не знаешь. И особенно, если по пугливым бегающим точкам в щелках человека, затащившего тебя в это дерьмо, можно прочитать не столько неуверенность и тревогу, сколь плохо скрываемую истинную сторону событий. Очень хреново, я вам скажу, ребятки, принимать молниеносное решение и, открыв дверцу тачки, выходить в неизвестность! Или безвременность?.. Холодную, как сам ледяной Ад.

Мне стало известно только одно – кто-то должен выйти и поговорить с людьми из «фордевича». На этом доступные мне данные о ситуации ограничивались. Асимметрия информации, блииин! Я понял, белобрысый скрывает часть правды, так как именно она его и пугает. Но я выпил две банки пива, а старые раны практически зажили… И, вообще, с какого хуя мне кого-то бояться?! Что может помешать человеку взять груз ответственности на себя, если у него самого ничего нет?

Для начала мне просто хотелось знать, с какими людьми придется иметь дело. Думал, попытаюсь поговорить. Но когда открылась мощная бронированная дверь, я оторопел. Передо мною оказалась пара братков, а за их спинами – Рубака, Напалм и Серый.

Я попытался скрыть свое удивление и оторопь, но смог лишь шумно сглотнуть (почти как это сделал несколько мгновений назад белобрысый урод). Братков явно позабавила такая сцена и поэтому, чтобы не до конца растрясти свое достоинство, я в миг собрался. Тем не менее один из тупоголовых подошел, поскрипывая дорогущими ковбойскими сапогами по простому российскому снегу, и ткнул меня пальцем в грудь. Он, очевидно, не знал, что то же самое попытался проделать сраный хач и что с этим-то выпадом я точно справлюсь. Одной правой. Выполняя захват резким разворотом кисти противника по часовой стрелке и стараясь занять наиболее выгодную для отступления позицию, я руководствовался лишь одним правилом – третьим правилом солдата армии ТРЭШ. Оно гласит: никогда не рассчитывай на сострадание со стороны противника.

Кажется, оторопь взяла верх теперь над братком. Я посмотрел ему в водянистые глаза, обвел взором жалкий силуэт туши, увенчанный плешью с мой кулак, и ослабил захват. Он сразу же высвободил и сунул в карман кожаной куртки пухлую и потную кисть с пальчиками-колбасками, тяжелее члена ничего не державшими. Собрав всю храбрость, он попер в атаку:

– Какого хрена ты моей девушке названиваешь? Жить расхотелось?!! А?.. Чего-то не слышу четкого ответа!

Я взял паузу, дабы переварить поступившие данные. Потихоньку ситуация асимметрии информации стала рассасываться. За время передыха бычья голова второго мордоворота приблизилась на такое расстояние, что в лучах заходящего зимнего солнца я увидел, как слева под дубленкой подрагивает сердце, участившее свой ход. Или мне это только показалось?

– Я еще раз спрашиваю: какого хуя?!

Троица бывших приятелей стояла на прежнем месте, тупо уставившись на скрывающееся за невысокими домами солнце. Пар от дыхания поднимался над головами и исчезал в начинающем темнеть глубоко-синем небе.

Наконец я выбрал стратегию поведения с этими бычьими цепнями и уверенно проговорил:

– Мужик, честно не знал, что она твоя девушка. Если б знал, век не пристал бы!..

С каждым словом, что вылетало изо рта, дерьмо наполняло меня сверху донизу. Мне легче было расплющить эти бычьи морды, нежели идти на мировую. Но тем не менее моя тактика подействовала.

Бык сразу подуспокоился. Видать, обрадовался, что до бойни не дойдет. Он чуть расслабился, это стало заметно по резко опустившимся плечам. Он требовал сатисфакции, он ее получил. Мне легче разбить тебе всю морду и выбить все зубы так, чтобы, когда полный крови и осколков рот пытался сглотнуть, остатки зубов процарапали тебе всю гортань и впились бы в желудок! Но это не выход. Зато теперь я капитально засунут по уши в дерьмо из-за выходок белобрысого пиздюка.