Книга Разбуженная страсть - Сесилия Грант

– Не всегда. – Девочка покачала головой.

Тео попытался представить бесстрастную жирную свинью, отчаянный визг поросят и эту девочку, совершенно беспомощную, несмотря на палку, против жестоких капризов природы. После каждого дня, проведенного за городом, Лондон казался ему все привлекательнее.

– Ну… что ж… – Довольно о свинье! – Я пришел к твоей семье и кое-что вам принес. И для тебя у меня тоже есть подарок.

Девочка не спросила, какой именно, и продолжала смотреть на свинью. Только ее поза говорила о том, что она внимательно слушала.

– Видишь ли, я не знал, – продолжал Тео, роясь в сумке, – нравится ли тебе золотой цвет или серебристая бумага, поэтому принес и того, и другого. – Он вытащил золотистую ленту. – Не знаю, как это оказалось у нас в доме. Должно быть, ее давно оставили там женщины. Но ни мне, ни мистеру Гранвиллу она не нужна. – Он вложил ленту в руку девочки.

Она молча протащила ее между пальцев от одного конца до другого. Потом – в обратном направлении.

Так-то лучше. В следующий раз он употребит все усилия, чтобы завоевать расположение остальных детей, а потом и одобрение их родителей.

– Ты можешь украсить ею свою свинью, если она когда-нибудь станет вести себя лучше и заслужит этот подарок. – Тео ткнул животное мыском сапога. – Бант у нее на хвосте будет неплохо смотреться.

На щеках девочки появились ямочки, и она покачала головой.

– Что ж, тебе лучше знать. Вот еще бумага. – Он вытащил из сумки маленькую стопку. – Вообще-то это обои, поэтому на них узоры. Цветы, птицы, листья и тому подобное. – Он принялся перебирать бумагу, чтобы девочка ее увидела. – И они тяжелые. Складка будет хорошо держаться, если ты захочешь их сложить. Например, сделать веер. Ты когда-нибудь делала веер?

Девочка снова покачала головой, не сводя глаз с листа бумаги.

– Я тебе покажу. Это совсем нетрудно, иначе я бы не научился. – Тео взял один листок и отдал ей остальные. – Лучше всего делать это на столе или на любой другой плоской поверхности, – продолжал он, отставив сумку в сторону и упершись ногой в корыто. – Но можно и так. – Девочка не сводила с него глаз, когда он принялся сворачивать бумагу у себя на колене. – Сверни примерно дюйм с одного конца, потом переверни и отогни еще на один дюйм. Получатся складки, видишь? Продолжай переворачивать бумагу и складывать до конца.

Он не знал, поняла ли его девочка, но более простого объяснения ему в голову не пришло.

– Когда закончишь, защипни бумагу с одного края и раскрой второй. И вот у тебя готов веер. – Он поднял его и обмахнулся. На щеках девочки снова появились ямочки. – Если хочешь, можешь сделать здесь дырочку и протянуть через нее веревку. Мои сестры проделывали дырочки на лентах и носили их на запястье. – Больше ему нечего было сказать на эту тему, поэтому он свернул бумагу и протянул девочке.

Она внимательно рассмотрела складки, защипнула один край и принялась обмахиваться веером.

– Да, именно так. – Что ж, у него все получилось. А теперь надо было наладить отношения с остальными Уиверами.

Но прежде чем Тео успел уйти, девочка вытянула из стопки другой лист бумаги и подала ему.

– Хочешь, чтобы я сделал еще? – спросил он.

Она кивнула и подошла поближе.

Тео успел сделать две складки, когда услышал, как открылась дверь дома. И миссис Уивер страшным голосом крикнула:

– Кристина, сейчас же иди сюда!

Девочка поспешила к дому, и Тео мгновенно понял, что именно увидела ее мать. Он стоял спиной к двери, ее дочь – слишком близко к нему, их головы склонились, и он руками что-то делал внизу…

Господи, неужели она действительно подумала… Тео поднял перед собой листок и попытался подыскать нужные слова. Но женщина даже не смотрела в его сторону. Она что-то сказала своей дочери, и та тут же поспешила к нему. Остановившись на расстоянии вытянутой руки и не глядя на него, она протянула ему бумагу и ленту. Ему оставалось лишь молча взять свой подарок и смотреть, как девочка убегает прочь.

Тео охватил страх, и лицо его залил яркий румянец. Идиот! Какой же он идиот! Почему ему даже в голову не пришло, как все это может выглядеть со стороны? Но как он мог такое предусмотреть? Ни разу в жизни его не обвиняли в подобном бесстыдном поведении.

Но чем дольше он будет так стоять и молчать, тем более виноватым будет выглядеть. Ему казалось, его вот-вот стошнит.

Тео машинально поднял свою сумку и заставил себя подойти к миссис Уивер. Истошный крик ее младенца был единственным звуком, нарушавшим сгустившееся удушающее молчание.

– Прошу прощения, если оскорбил вас. – Когда он снял шляпу, та показалась ему огромной и неуклюжей, а голова его стала слишком уязвимой. – Сегодня я навещал семьи работников и принес кое-какие вещи, которые могли им понадобиться. – Тео видел, что в серых глазах женщины не промелькнуло ни тени сочувствия. – В свой прежний визит я заметил, что ваша дочь складывает бумагу. У меня была кое-какая дома, поэтому я решил показать ей, как сделать веер. – Даже правда казалась какой-то бесстыдной ловушкой, чтобы завлечь ребенка. – Могу я оставить бумагу вам? А вы, когда пожелаете, дадите ей листок.

– Кристина, сейчас же иди в дом, – произнесла миссис Уивер, не оборачиваясь, и девочка повиновалась. – Мистер Мирквуд, – продолжала она ровным угрожающим тоном, глядя на него глазами, которым позавидовал бы василиск, – мистер Мирквуд, нам не нужна ваша бумага. Кристине не нужны никакие подарки.

– Конечно. Как скажете. – Тео сунул бумагу обратно в сумку и нащупал свертки с мясом и чаем. – Тогда я оставлю вам вот это, – произнес он, протягивая подарок женщине. – Я принес то же самое и другим работникам.

– Нет. – Она переложила младенца на другое плечо. – Спасибо, нам ничего не нужно.

Он должен был бы рассердиться. У него было на это право. Он пришел сюда с благородными намерениями и теперь чувствовал, как в его груди разгораются искорки гнева, но их быстро погасил удушливый стыд. Разве мужчина мог вынести этот страшный взгляд миссис Уивер? Боже правый, на него никто никогда так не смотрел!

Тео поспешно пожелал женщине хорошего дня и направился домой. Его желудок сжимался от каждого шага, а ненужные подарки перекатывались в сумке.

Вот что вышло из его благих намерений. Паника в голосе женщины, когда она распахнула дверь и позвала свою дочь. Ох, не надо об этом думать… Тео остановился и закрыл глаза. А его желудок так и подскакивал – словно судно без гребцов посреди шторма. Надо думать о чем-то другом. Он открыл глаза и зашагал дальше. Но все безобидные мысли ускользали от него, и он снова и снова возвращался к последней сцене. Наконец он сдался, и его позорно стошнило у собственного сада.

– Мистер Фаррис сказал, вы не собираетесь записывать ваших старших девочек в класс. – Марта вырвала сорняк из засаженной петрушкой грядки и бросила его в ведро.