Книга Основная операция - Данил Корецкий

— Третий узел развития событий связан с введением войск в Чечню для наведения конституционного порядка, — продолжал Волин. — Началась странная война: шаг вперед, два назад, моратории и перемирия накануне победы федеральных сил, сдерживание армии, впрочем, это всем хорошо известно. Но мало кто знает, что Дударик уже договорился с московской группой — теперь ее состав значительно изменился и обновился, — пообещал возобновить платежи и создать мирный коридор для трубопровода. Поэтому сейчас начинается четвертый узел. На днях в столицу доставят два миллиона долларов, и колесо закрутится в обратную сторону… Криминальный режим Дударика сохранится, несколько тысяч убитых солдат и офицеров спишут по графе «безвозвратные потери», российское руководство сделает вид, что плевок в лицо — обычнейшее дело, не стоит придавать этому большого значения…

— Какие предложения имеются у нас? — поинтересовался Борисов.

— Их два, — отозвался Карпенко и выставил растопыренные пальцы, чуть согнутые и напряженные, будто готовые ударить в глаза противнику. В комнате загустела напряженная тишина, только с треском горели дрова в камине.

— Перехватить деньги — раз! — один палец согнулся. — И задействовать наконец план «Зеро» — два!

Тишина стала совсем густой. План «Зеро» предполагал физическую ликвидацию главаря криминального режима Чечни. Он много раз обсуждался и в официальных органах, и в теневых структурах, но у первых не хватало политической воли для принятия «острого» решения, а у вторых находились причины откладывать то, что должно было сделать и не делало государство. Ведь акция требовала значительных материальных расходов и риска для жизни.

— Какие будут мнения? — спросил Карпенко и поморщился: суконно-бюрократический штамп — отрыжка сотен партийных и всяческих других собраний — прорвался наружу сам собой.

— Надо ли нам брать на себя «Зеро»? — Черкасов впервые проявил к происходящему больший интерес, чем к огню в камине. — Во сколько он обойдется? И какую выгоду принесет?

— Ну, если говорить о материальной стороне, то порядка десяти миллионов долларов. У меня уже есть договоренность с… некоторыми людьми из азербайджанских нефтяных кругов, чрезвычайно заинтересованных в проекте «Черная река». Они больше потеряют, если нефтепровод не пойдет через Чечню, — как в денежном, так и в политическом смысле.

— Десять миллионов «зелеными» — это солидно… — присвистнул Черкасов.

— Но это еще не все. Мы берем на себя то, что боятся или не могут сделать нынешние руководители. Ведь народ видит, что скрывается за их речами о путях мирного урегулирования. Любой разумный человек понимает: задача, поставленная войскам при вводе в республику, саботируется. Солдаты и офицеры подставлены под пули и брошены на произвол судьбы! Тысячи убитых на совести этой клики, а она изображает, будто так и нужно! А мы сделаем работу, которую не хотят выполнить своекорыстные политики, и очень убедительно заявим о себе. Симпатии населения и армии будут на нашей стороне. Это пригодится в дальнейшем.

— Разумно, — проговорил Борисов. — Если акция пройдет успешно, мы наберем много очков.

— Пожалуй, — кивнул Рубин. Черкасов, Волин и Аркадьев придерживались того же мнения.

— Значит, в принципе вопрос решен, — подытожил Карпенко. — Думаю, деньгами должен заняться Сергей.

Спецназовец кивнул.

— А я проведу «Зеро». Возражений нет? Тогда оговорим детали…

Возражений не было. «Белый орел» привык к активным действиям.

* * *

— Какая к черту экология… Все вспомогательное оборудование вышло из строя, легкие корпуса протекают, системы осушения отсеков не действуют, блоки аварийной защиты не включаются, — Чижик в отчаянье махнул рукой. — Знаете, как мы поддерживаем плюсовую температуру в реакторных отсеках?

— Как? — Сергей Петрович слушал внимательно и с неподдельным интересом.

— «Козлами», как в строительных бытовках! А эти идиоты из местной администрации хотели отрубить нам свет! Знаете, что тогда? Вода с ЖРО замерзнет, разорвет трубопроводы, и все Приморье превратится в зону радиоактивного бедствия! А кто будет виноват? Конечно, Чижик!

Капитан-лейтенант и представитель Государственной Думы шли вдоль пирса, к которому приткнулись носами списанные АЛЛ устаревших образцов. Ракетная «акула» и торпедная «барс», еще более древняя «раскладушка», а вот и вообще первое поколение — «китенок»… Даже внешне они имели жалкий вид, и не нужно было быть специалистом, чтобы понять: это уже не боевые корабли, а аварийный металлолом.

— Я выкинул их с базы, ну погорячился, пуганул пистолетом… Так они пригрозили пожаловаться прокурору! И пожалуются! И опять, кто будет виноват?!

Чижик кричал во весь голос, но сильный ветер с моря рвал и комкал слова, унося мешанину звуков в окутывающий берег туман. Между лодками плескалась замусоренная, пахнущая соляркой, железом и радиацией холодная вода.

— Это ты напрасно, — Сергей Петрович заботливо взял офицера под руку. Ветер бил в лицо, развевал полы черной флотской шинели и кожаного, на меху пальто, выдувал тепло «Белого аиста» и приводил Чижика в бешенство. — Знаешь, как могут раздуть… Превышение власти, угроза оружием, недолго и под трибунал загреметь. Кстати…

Он замолчал, нахмурился, словно крепко задумался, наконец тряхнул головой, будто принял нелегкое, но единственно правильное решение.

— Не хотел говорить, но будет лучше, если ты узнаешь заранее. У тебя зреют большие неприятности в Москве. Какое-то уголовное дело и вроде катится прямо к трибуналу.

Координатор внимательно наблюдал за лицом разрабатываемого. Чижик побледнел и захватил ладонью подбородок, как бы проверяя качество бритья. Но сегодня он не побрился и должен был ощутить скрип суточной щетины.

— Сволочи! Мне этот гад Дронов уже звонил… Значит, решили повесить все на меня! Нашли крайнего…

— К сожалению, так и есть. Ты выбран козлом отпущения. Они хотят арестовать тебя прямо здесь и под конвоем везти через всю страну. Как будто ты и есть самый главный в России преступник.

Из внутреннего кармана Сергей Петрович достал плоскую серебряную фляжку, отвинтил крышку.

— На, полечись, расслабься.

Капитан-лейтенант жадно, в несколько глотков, выпил двести пятьдесят граммов обогащенного ионами серебра коньяка.

— Что же делать? — он вытер губы тыльной стороной ладони. — Я не хочу за решетку! Лучше пуля в висок!

— Пошли обратно, холодно, — Сергей Петрович развернул безвольную фигуру, обтянутую казенным сукном, обнял за плечи и повел к берегу. — Стреляться глупо. Пусть виноватые вышибают себе мозги. А тебе за что умирать? За чужие грехи?

Вышедшие в тираж субмарины в упор рассматривали подготовленного к списанию офицера, такого же жалкого и никчемного, как они сами. Чижику казалось, что окуляры перископов поворачиваются вслед за ним, словно холодные страшные глаза без зрачков.