Книга Аномалия - Вик Тори

Из-за поворота, визжа тормозами, выскочила машина и понеслась прямо на нас. Резко остановившись буквально в метре от беззубого сосунка, из машины выскочил Илья и закричал:

— Быстро разошлись! Иначе стреляю! — он выхватил из-за пояса пистолет и уверенно направил прямо в лоб ухмыляющемуся янгу. Илья сделал это так четко и уверенно, что я сама чуть не пустилась наутек. Ничего себе святоша!

Высокий детина в кепке, натянутой на глаза, выступил вперед и замахнулся. Илья среагировал моментально и без предупреждения выстрелил. Пуля просвистела буквально в сантиметре над головой янга. Тот сразу же остановился и выставил руки перед собой. Дуло пистолета снова нацелилось на пацана в кепке, который швырнул в меня камнем.

Ухмылка моментально сползла с розовощекого лица сосунка. Те, что постарше, отступили назад и сосредоточенно, не моргая, смотрели на пистолет. Воспользовавшись замешательством, я повела обезумевшую от страха маму в машину. Как только мы оказались внутри, Илья, не спуская дуло с толпы янгов, сел за руль. Но это была еще не победа.

Опустив пистолет, он нажал на газ и нам вслед тут же посыпались камни, полетели бутылки. И где только они успели их набрать?

Наперерез машине выскочил тот самый малолетка в кепке. Илья, резко крутанув руль в сторону, сбил столбики парковой ограды и врезался в дерево. Меня швырнуло вперед. Тихо вскрикнув, мама ударилась головой о сиденье и свалилась в пролет между кресел.

— Все живы? – пытался обернуться Илья, комкая сдувающуюся подушку безопасности.

По губам теплой струйкой бежала кровь. Не обращая внимания на разбитый нос, я бросилась к маме. Она была в сознании и держалась за ушибленную голову.

Через треснувшее заднее стекло я увидела, что к машине всей ватагой мчатся янги.

Илья снова нажал на газ, выворачивая руль, что есть силы. Но мы безнадежно застряли. Окружив машину, янги начали крушить стекла, пытаться просунуть руки внутрь и открыть дверцы. Мама вжалась в кресло и тихонько всхлипывала.

— Дай пистолет! – потребовала я у Ильи тоном, не терпящим отказа.

Он выхватил оружие из-за пояса и протянул мне. Недолго думая, я прицелилась и прострелила волосатую руку, почти дотянувшуюся до ручки двери. Янг вскрикнул, отдернул раненную лапу и разразился проклятиями. По стеклу красными дорожками растеклись брызги крови.

Сквозь крик и грохот я расслышала звук сирены. Он быстро приближался и нарастал. Янги, как ошпаренные, бросились врассыпную.

— Теперь конец, — сказал Илья и грохнул кулаком о руль.

— Прости, — только и успела ответить я, когда к разбитому окну склонилось лицо в черной фуражке со значком спецотдела. Уж не знаю, к кому в тот момент я испытала большую ненависть: к красным «кепкам» или вот этим, черным.

— Специальный отдел по чрезвычайным ситуациям, лейтенант Боровой, — отрапортовал мужчина. — Прошу выйти из машины.

Илья открыл дверцу и тут же оказался распластанным на капоте, кривясь от боли в вывернутых руках.

— Повторяю, покиньте машину.

Я вышла. Вокруг с автоматами наперевес стояли амбалы в такой же черной форме. Хороши вояки! Всей ротой, да еще с автоматами приперлись брать одну старушку!

— В машине моя мама. Она не сможет выйти сама. Она ранена, — сказала я в надежде, что ее не тронут… хотя бы пока.

— Анна-Амалия Лемешева, вам предъявлено обвинение в сокрытии представителя нулевого поколения. Статья пятьсот восьмидесятая.

Из машины кое-как выбралась мама и кинулась в ноги лейтенанту.

— Она не виновата! Отпустите ее! Прошу вас, ради Бога! – рыдала она.

Лейтенант поморщился и дал знак одному из амбалов. Тот подошел, поднял маму с колен и, особо не церемонясь, повел к бронированному автобусу.

— Куда вы ее везете? – обратилась я к лейтенанту, но тот не ответил.

Мне надели электрические наручники и посоветовали не сопротивляться.

— Кто это? – спросил лейтенант, поднимая подбородок Ильи черной отполированной на чужих спинах дубинкой. Такие давно не использовались службами правопорядка. Но этот тип, видимо, был настоящим патриотом своего дела и ценителем профессиональных раритетов. Мне стало еще страшнее.

— Я его не знаю, — ответила я.

— Чья машина?

— Моя, — простонал Илья.

— Что в вашей машине делали эти женщины?

— Я угрожала ему пистолетом! — опередила я Илью. — Я заставила его выйти из машины, но этот скот не послушался!

— Ну-ну, — недоверчиво произнесла «кепка».

Илья с посмотрел на меня с недоумением.

— Не верите? Посмотрите — в машине пистолет.

Лейтенант лишь кивнул, и очередной амбал отделился от оцепления, подошел к машине. Пошарив в салоне, он осторожно, двумя пальцами достал оружие и аккуратно положил в вакуумный пакет.

— Разберемся, — презрительно ответил лейтенант. — Вы поедете с нами.

Вокруг не было ни души. Казалось, все прохожие испарились, боясь стать свидетелями появления спецотдела. Даже привычный шум машин стал тише.

Вдруг прямо к бронированному автобусу подъехала машина. Из нее выскочил Глеб и бросился к нам.

— Стоять! – закричал лейтенант и десяток стволов направились на Глеба.

— Это моя жена! – замахал он руками.

— Сволочь! Это все из-за тебя! – не сдержалась я и, оттолкнув плечом преградившего путь лейтенанта, кинулась на Глеба.

Наручники за спиной затрещали, и тело скрутило от боли. От разряда тока я свалилась на землю, и мир погас в мучительных судорогах.

* * *

Еще полностью не очнувшись, я сразу поняла, где нахожусь. Запах стерильной чистоты и медикаментов не спутать ни с чем. Открыв глаза, я уперлась в белый потолок и такие же белые стены. На мне красовалась обычная больничная одежда: сероватая рубашка и свободные штаны. Но на палату комната не была похожа. И тогда я подумала, что, скорее всего, нахожусь в изоляторе тюрьмы или сумасшедшего дома.

Я сползла с мягкой черной кушетки и встала на ноги. Как ни странно, но боли или недомогания я не ощущала, наоборот, чувствовала себя довольно бодро, как будто только что проснулась после долгого спокойного сна.

Потрогав спину в том месте, где должен был остаться как минимум синяк от удара камнем, я ничего не почувствовала и решила, что удар, может быть, пришелся чуть выше, куда мне не дотянуться рукой.

Побродив по комнате еще пару минут, я заметила в углу, почти под самым потолком, черное круглое пятнышко.

— Воды принесите, — обратилась я к нему, решив, что это камера наблюдения. — Пить хочу ужасно.

Не прошло и минуты, как дверь открылась, и в комнату вошла женщина в знакомой белой форме. В руках она держала бутылку воды и стакан.