Книга Лик Аполлона - Фред Томас Саберхаген

Он повел каноэ к уплывающему веслу. Потом направил суденышко к катамарану, взобрался на борт суда и закрепил веревку, с которой безуспешно боролась женщина.

Крикунья увидела его сразу же, но, казалось, ни капли не удивилась. Она стояла, уперев кулачки в бока, словно упрекая за то, что он так поздно появился. «Давно пора», — вот что говорила вся ее поза. Давно пора было миру прийти на помощь и послать ей работника. Одежда женщины соответствовала жаркой погоде и отличалась хорошим покроем. А красивый золотой обруч на шее только подтверждал, что женщина богата.

Она бегло оглядела Джереми — он только сейчас осознал, что выглядит довольно-таки странно, — но удержалась от комментариев. Правда, заговорила с ним свысока: — Слава всем богам! Дай мне руку. — Да, мэм.

Когда Джереми подошел к борту, то заметил, что женщина гораздо моложе, чем он подумал вначале, чуть старше его самого. Ее зеленые глаза сверкали, а черты лица были тонкими и какими-то одухотворенными. На пальцах поблескивали дорогие кольца.

Женщина прервала длинную тираду, относившуюся к сбежавшей команде корабля. Оказалось, что она в основном беспокоилась о здоровье мужчины. Когда судно было надежно пришвартовано, она приказала: — Хватит! Теперь помоги мне с ним!

Джереми решил, что эта женщина — жрица какого-то бога или даже нескольких богов. Его новая память не подтвердила эту мысль, но и не признала ее неверной.

Повозившись, они развернули корабль боком к каменному причалу. Потом Джереми, перепрыгнув на берег, крепко привязал судно к уцелевшим поручням второй веревкой.

Теперь, когда у нее появился подручный, женщина объявила, что они отплывут, как только мужчина и кое-какие необходимые вещи окажутся на борту. Она решила бросить все остальное, и когда Джереми предложить сбегать за ними, отвергла его предложение.

С внутренней стороны причала оказались два дверных проема, ведущих в разрушенную пирамиду. Там было слишком темно, чтобы юноша мог хотя бы приблизительно предположить, что находится внутри здания. Когда катамаран отчалил, женщина принялась оглядываться по сторонам, словно опасаясь преследования. Джереми сразу же узнал эти повадки, так как каждый день проделывал что-то подобное.

Но вот один предмет — ящичек из черного дерева и слоновой кости — она самолично перенесла на борт корабля. Джереми успел бросить на него беглый взгляд, прежде чем женщина спрятала его куда-то подальше.

Когда юноша присмотрелся к бессознательному мужчине, то не обнаружил на его теле никаких явных повреждений. У мужчины были черные усы. Его лицо отличалось выразительностью. Ему было не больше тридцати лет. Мускулистое тело было густо расписано странными символами так, что они почти скрывали природный цвет. Кроме всего прочего, раскраска обозначала его статус в Академии. Это Джереми понял, сразу.

Руки мужчины были мягкие, аристократические. — Что с ним, мэм? — осторожно спросил парень. Ни крови, ни порезов или язв — ничего. Даже дышал незнакомец ровно и глубоко. — Ничего. Приболел. Это пройдет. Обращайся с ним осторожно! Не бойся, это не заразно.

Но когда они с Джереми справились с управлением, женщина кратко сообщила, что этого человека схватил приступ, когда он был погружен в медитацию. — Вы сказали «приступ», мэм? Но женщина не стала терять время, объясняя все юной выхухоли. — Помоги перенести его. Нужно убрать его в тень. В рубку. — Да, мэм.

И снова Джереми безропотно повиновался.

Да, нелегкая это работа… Мужчина оказался тяжелым. А его намазанное краской и маслом тело все норовило выскользнуть из рук. Единственной, удобной ухваткой служила набедренная повязка.

Леди — так назвал ее про себя Джереми — расстегнула пояс с ножнами и, выругавшись, швырнула на палубу.

Наконец они кое-как перетащили мужчину в укрытие и положили на встроенную в стену койку. В каюте было всего две койки — одна напротив другой, и обе они были застелены чистыми простынями. Джереми впервые видел такую постель. Там были даже сетки против москитов.

Бегло оглядев каюту, Джереми обнаружил сложенную мужскую и женскую одежду, и прочие вещи обихода — это было явно жилое помещение. Но самым поразительным были книги, не меньше сотни. Столько томов Джереми не приходилось видеть за всю свою жизнь. Большинство громоздилось на письменном столе, вкупе с бумагами и пергамен-тами, которые были придавлены к столешнице инструментами по естествознанию. Белые кости в круглой чаше. Увеличительное стекло. Оборудование для биологических исследований? Вот доска с мертвой выпотрошенной ящерицей, пришпиленной к дереву булавками. Это напомнило Джереми детские изуверства, но новая память — когда юноша рискнул к ней прибегнуть — успокоила его. «Смотришь на внутренности и предсказываешь будущее. Вернее, пытаешься. Пустая трата времени».

Но особо долго разглядывать помещение Джереми не дали. Выйдя на палубу, молодая женщина вовлекла юношу в новую работу. Они вставили весла в пазы по бокам корабля и с трудом направили судно вниз по течению. Оно неохотно повиновалось, словно ленивое и непонятливое домашнее животное.

Странная тень, похожая на толстую ветку дерева, упала на палубу. Подняв глаза, Джереми увидел, что на ближайшее дерево взобралась огромная змея с лоснящейся шкурой. И гадина заинтересовалась кораблем и его обитателями. Пока Джереми греб, женщина выхватила меч и приготовилась отсечь твари голову. Гадина распахнула огромную красную пасть, утыканную загнутыми острыми зубищами, и в следующее мгновение скользнула на палубу. Женщина ударила мечом, стараясь столкнуть змею в воду. По пути она кричала, чтобы он не оставлял весел, иначе мачта зацепится за ветки и они застрянут тут надолго. Джереми разобрался в ситуации и без ее крика, но молчал и продолжал грести.

Змеиная кровь забрызгала все вокруг, тело толщиной в самого Джереми продолжало бешено извиваться, сметая по пути все находящееся на палубе. Но голова упорно держалась на шее.

Когда юноша отвел корабль подальше от деревьев, то бросился на подмогу. Наконец совместными усилиями змея была выброшена за борт. Она с плеском ушла под воду. У Джереми мороз прошел по коже, когда он заметил, что многие ветки, которые они благополучно миновали, прогибались под тяжестью таких же здоровых тварей.

Пока юноша отталкивался длинным шестом от дна канала, направляя катамаран на середину реки, подальше от мелей и берегов, женщина направилась в каюту, чтобы проверить состояние своего спутника. Джереми услышал, как она что-то тихо спрашивает, а ей отвечает слабый и сонный мужской голос. Ноги парня скользили в змеиной крови. Он улучил минутку, набрал ведром воду из-за борта и окатил палубу, чтобы смыть непотребство.

Появилась женщина и встала возле мачты. Она оставила меч в каюте — вероятно, он был слишком тяжел для нее, а змей пока не предвиделось. Она не смотрела на Джереми, а говорила в пространство, будто обращаясь сама к себе: — Он начал говорить… он твердит: «Бог приближается, бог…» А потом опять замолчал… Она повернулась к Джереми, продолжая смотреть сквозь него. — У него уже были подобные приступы?