Книга Мы не мафия, мы хуже - Борис Бабкин

— Да все я знаю, — сказал вошедший. — Даже то, что тебя спасли какие-то двое. Правда, они потом и твоих двоих положили. Но от киллеров уберегли. Повезло тебе, Разин.

— Извини, майор, — придерживая левой ладонью перевязанную правую руку, поморщился Атаман, — мне на покой надо. Голова кружится. Надеюсь, дело на меня возбуждать не станешь? — едко поинтересовался он. — Я все-таки потерпевший.

— У твоих парней стволы изъяли, — сказал майор. — Конечно, тебя этим не зацепишь, но, — он усмехнулся, — может, кто чего из них и скажет. Парнишки молодые, нар не нюхали. Так что их и прижать можно.

— Слышь, майор, — посмотрел на него Атаман, — чего ты ко мне такой неравнодушный? Живу я тихо, никуда не лезу и никого не трогаю. Что было — травой поросло. — Он усмехнулся. — А тебе все неймется. Я сейчас деловой человек. Что касается парней — то они из охранной фирмы и разрешение на оружие у них есть. Так что голяк ты поймаешь, через пару часов выпустишь. А нет — неприятности иметь будешь. Адвокат приедет и…

— Умные вы стали, — недовольно заметил майор. — Раньше об адвокатах только на суде узнавали и называли их защитниками. А сейчас… — Майор вышел.

— Как Милка? — спросил Атаман парня.

— Ее домой отвезли. Она перепугалась, думала, тебя убили.

— Все, — отрезал Разин. — Поехали. Если что, — он посмотрел на врача, — я вас вызову.

— Ты сильный. — Поцеловав Федора, Ангелина встала. Потянулась и снова чмокнула его в щеку. — Я в душ. В постели ты просто душка, — проворковала она и голой пошла в ванную.

— Ты тоже, — выдохнул он, — классная баба.

— Утром едем, — услышал он сквозь шум воды ее голос.

— Куда и на что угодно, — расслабленно раскинувшись на кровати, прошептал Русич.

«Значит, Феденька принял предложение прекрасной Ангелины, — осмотрев комнату, хмыкнул Артур. — Ну что же, вольному воля, а спасенному рай. Я сегодня чуть было не влип, — закурив, пробормотал он. — Видно, в России в почете гангстерские разборки. Но милиционера я ударил все-таки зря, — вздохнул он. — Если бы кто-то заметил, сидел бы в тюрьме. Я побоялся, что он со страху спустит курок. — Затянувшись, Артур тряхнул головой. — Видно, зря я приехал. Ладно, поживем — увидим. Но пару дней никуда нос не кажу».

— Вот это влипли, — опустившись на диван, выдохнул Толик. — Хорошо, «жигуль» стоял заведенным, а водителя не было. Иначе бы…

— Похоже, мы, в натуре, кому-то крепко на мозоль наступили. Прав Китаец, — недовольно признал Волчара. — Сидим тихо как мыши. Пожевать, надеюсь, у нас имеется? — скрывая смущение, несвойственное ему, он взглянул на парня.

— Откуда он приехал? — шепотом спросила лежавшего рядом Игната Софья.

— Черт его знает, — отмахнулся тот. — Мне-то какое дело. Он с деньгами.

Купил то, что мы и в рекламе не видели. Я раньше в магазин заходил и матом крыл, а он все это запросто купил. Ты дрыхни, завтра с утра сходим что-нибудь девчатам купим.

— Зачем мы к нему пришли? — уже не впервые спросила Людмила.

— Он мой старый приятель, — в который раз ответил Китаец. — Неужели думаешь, во мне все человеческое умерло? Просто захотелось повидать. К тому же нам какой-то перекур нужен. А то трупы по ночам снятся, — признался он.

«Вот в чем дело, — поняла она. — Значит, не такой уж ты и безжалостный».

— Трудно беззащитных убивать? — вслух спросила она.

— Убивать нетрудно, — хмуро проговорил он, — тем более когда знаешь, что пошел на это. Вот потом… — Поморщившись, щелкнул зажигалкой, несколько секунд молча смотрел на огонек. — Я раньше считал, что мура это зеленая — глаза убитых видеть будешь. Глаза — нет, а вот лица, особенно женские, да. Не то чтобы постоянно, а во сне частенько. Ведь в основном видишь то, о чем подсознательно думаешь. Вот… — Не договорив, он закурил.

— Долго мы у твоего приятеля будем? — задала она вопрос.

— Пару дней, — думая, о чем-то своем, машинально отозвался Китаец.

— А если Толик с Денисом что-нибудь натворят и попадутся милиции?

— Не за ручку же их водить, — недовольно ответил Китаец. — Давай спать.

— Поцеловав ее, перевернулся на правый бок. — Завтра все обговорим.

— Так, — кивнул, рассматривая свои ногти, Бугор. — Значит, ты все им сказал?

— Нет, Бугор, — испуганно ответил стоявший у стены парень. — Просто…

— Надо подстричь ногти, — не слушая его, буркнул Бугор и , взял с подоконника ножницы.

— Ты не так понял, — испуганно продолжил парень. — Я только сказал…

— Что же вы меня, псы, перед москвичонком опозорили? — аккуратно подстригая ногти, укоризненно проговорил Бугор. — Что они обо мне теперь мыслить станут? И бабки я, можно сказать, из-за вас потерял. — Вздохнув, взглянул на второго. — Почему они вас не прибили? — Он хмыкнул. — Наверное, вы с ними по своим разошлись. Они вам не заплатили?

— Да ты что, Бугор! — недовольно повысил тон второй. — Мы… — Не договорив, отскочил назад.

Стоявший перед Бугром парень, охнув, успел прижать ладонями закругленные концы ножниц.

— Ты что? — прохрипел он и бухнулся на колени. Стукнувшись головой об пол, замычал.

— Псина, — негромко бросил Бугор и мощным футбольным пинком разбил ему лицо. — А ты, — повернувшись, тяжело взглянул на другого, — можешь жить. Но даже дышать будешь, когда я скажу. Понял?

— Конечно, — торопливо, не сводя с него перепуганных глаз, проговорил парень. — Я, собственно…

— Все, — махнул рукой Бугор. — Дергай. Скажи похоронщикам, чтоб заскочили.

— Понял. — Снова кивнув, парень спиной открыл дверь и выскочил.

— Что это ты делаешь-то? — проворчал сидевший в углу перед телевизором невысокий высохший старик. — Прям на хате кровушку пущаешь. А ежели этот тебя счас мусорам продаст? Мозги твои куриные, — вздохнул он.

— Хорош, дед, — недовольно буркнул Бугор. — Ты говори, да не заговаривайся. — Что? — ожег его взглядом старик. — Да ты никак на меня рычать начинаешь? Зажрался ты, внучатый, ведь ежели не я, то сидел бы ты сейчас в тюряге и…

— Он, — пнул неподвижное тело Бугор, — сдал меня, козел. Что же я должен…

— Убить, — согласно кивнул дед. — Но не здеся и не сам. Ведь у тебя шестерок полнехонько. Ну а ежели уж невтерпеж, решил сам исполнить, то наедине надобно. Или уж и второго кончал бы. — Подрагивающей худой рукой старик взял золоченый портсигар и достал тонкую папироску.

Бугор шагнул вперед и, щелкнув зажигалкой, дал ему прикурить.

Затянувшись, старик закрыл глаза.

— На страхе дела не делаются, — не открывая глаз, поучительно проговорил он. — Ведь теперича этот, который ушел, в любое время тебе меж лопаток нож сунет. Из-за страху, что ты его убить могешь.