Книга Плющ на руинах - Юрий Нестеренко

— Вы полагаете, в нашей армии действуют агенты Роррена?

— Ха! Роррена! Главарь спасающейся бегством толпы мужиков будет вербовать моих людей! Теперь, когда дни его сочтены и это очевидно всем! Подумайте, Риллен.

— Неужели… — я понял, на что намекал герцог.

— Вот именно, черт возьми! Кому еще так мешает моя слава усмирителя мятежа и спасителя Корринвальда — кому, как не кузену Гродрэду?

В этот момент топот копыт привлек внимание Элдреда. Пятеро всадников миновали линию внешних постов и скакали по направлению к нам. Ничто не выдавало в них солдат герцога; по внешнему виду их можно было принять за мятежников или простых горожан. Ехавший впереди, видимо командир, узнал герцога и осадил коня. Я заметил какой-то большой тюк, притороченный к его седлу и прикрытый полами плаща всадника.

— Лейтенант Ронд, — сказал герцог, явно довольный. — Ну?

Я понял, что прибывшие выполняли какую-то важную миссию, иначе вряд ли главнокомандующий знал бы простого лейтенанта.

— Все в порядке, ваша светлость! — Ронд спрыгнул с лошади, широко улыбаясь. Я увидел три свежие царапины, пересекавшие его левую щеку.

— Показывайте, — велел Элдред.

Лейтенант отвязал от седла то, что оказалось большим мешком, и опустил его на землю. Из мешка донесся стон. Затем Ронд ухватил мешок за углы и стащил его со своей добычи.

Перед нами прямо на заснеженной грязи лежала молодая женщина в одной рубашке, связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту. Видимо, перед этим она была в беспамятстве и только что пришла в себя; ее взгляд, поначалу бессмысленный, наполнился ужасом и ненавистью.

— Однако, — поморщился герцог, — вы могли бы обращаться с ней получше. Что, если бы она замерзла насмерть в пути?

— Не замерзла бы, ваша светлость: я ее все время щупал, — усмехнулся Ронд. — А наряжать ее нам некогда было — охрана могла хватиться в любую минуту. Да и она себя вела не слишком смирно — царапалась, как кошка, стерва, — лейтенант дотронулся до своей щеки. — Ничего, сейчас отогреется.

Солдаты за его спиной захохотали.

— Ладно, тащите ее вон в тот дом, — показал герцог. — И передайте Раддельду, чтобы раньше чем через час допрос не начинал. Дайте ей очухаться, а то она долго не выдержит.

Лейтенант ухватил пленницу за связанные руки и попытался поставить на ноги, но она снова упала в снег. Тогда Ронд опять втащил ее на коня, перекинул через седло, обойдясь на этот раз без мешка, и повез в указанном направлении. Его солдаты последовали за ними.

Герцог обернулся ко мне.

— Вас, конечно, интересует, кто это? Некая Нэленда Талл, дочь мелкого торговца из Крамменера, и по совместительству — любовница Роррена. Наш друг так спешил, что не успел заблаговременно вывезти свою возлюбленную из Тондерга, где он квартировал совсем недавно; он полагал, что за пару дней за мощными крепостными стенами с ней ничего не случится. Он не учел одного: корринвальдский генерал герцог Раттельберский может знать несколько более корринвальдского мятежника о системе тондергских потайных ходов. Как видите, мои люди благополучно увели ее из-под носа у рорренской охраны.

Говоря это, герцог направился к своему штабу; я пошел за ним.

— Сейчас я отдам соответствующие распоряжения, — продолжал он, — и не позднее завтрашнего дня Роррен получит мой ультиматум. Я потребую от него капитуляции в обмен на жизнь и свободу Нэленды Талл.

— Вы думаете, он согласится?

— Конечно, нет, Роррен не идиот. А если бы он и согласился, не согласились бы его люди. Но, так или иначе, для него это будет хорошим ударом как раз накануне последнего сражения. К тому же эта шлюха наверняка немало знает.

— И вы собираетесь пытать ее! Дайте хотя бы истечь сроку ультиматума!

— Мой благородный Риллен, за это время стратегическая ситуация может измениться, и ее информация устареет. И вообще, бросьте вы жалеть всякую шваль. Вспомните лучше, что вытворяли со своими пленницами бунтовщики.

— Я пытался этому воспрепятствовать.

— И у вас ничего не вышло. Я знаю — и вы мне не раз подтверждали — что в вашу эпоху были популярны всякие гуманистические теории об изначально добром и хорошем начале в человеке. И к чему это привело? К мировым войнам с миллионами жертв, к торжеству режимов, в сравнении с которыми Священный Трибунал — это невинные овечки, а в конце концов — сами знаете… Нет, Риллен, люди в массе своей — это скоты, и иного отношения не заслуживают. Не хотите присутствовать на допросе?

Я вспомнил окровавленную тушу на башне Тарленга и содрогнулся.

— Да я понимаю, что не хотите. Это довольно не… как это называли в Проклятом Веке?… неэстетичное зрелище. А вот мне придется — информация может быть слишком важной. Допрос, небось, затянется… опять почти всю ночь не спать… а завтра выступать рано… Я вам завидую, Риллен — насколько ваша жизнь проще моей!

21

Армия выступила в путь, не дожидаясь возвращения гонцов, посланных с ультиматумом; думаю, герцог и не надеялся, что Роррен отпустит их живыми. Однако они вернулись; мы встретили их в дороге. По словам посланцев, удар для Роррена действительно оказался сильным, и несколько секунд после оглашения ультиматума они готовились к смерти. Но вождь повстанцев овладел собой и велел обращаться с парламентерами со всем должным почтением. Ультиматум не оставлял ему времени на раздумья — он должен был решать практически сразу. Роррен обещал оставить все еще занимаемые им крепости и просил взамен позволить его людям переправиться через Делерру, поскольку остатки его армии не представляют уже опасности для герцога. В обмен на свободу Нэленды Талл и помилование для тех мятежников, которые сложат оружие, Роррен обещал сдаться в плен герцогу.

Элдред презрительно усмехнулся.

— Типичное для кандидатов в герои позерство. Он прекрасно знает, что не может рассчитывать на мое великодушие. Вместе с тем не в моих интересах казнить тех, кто сдается добровольно; я должен побеждать в открытом бою. Нам надо настигнуть их прежде, чем они сумеют переправиться через реку.

На другой день мы подошли к стенам Тондерга, бывшего в последнюю неделю ставкой Роррена. Великолепную крепость никто не охранял. Все ворота были открыты. На стенах висело более сотни трупов: как обычно в агонизирующей армии, вешали особенно много дезертиров и изменников. Делегация дрожавших от страха горожан встречала герцога. Элдред раздраженно отмахнулся от их униженных просьб пощадить мирных жителей, не имеющих отношения к мятежникам, и принялся расспрашивать о подробностях оставления города бунтовщиками. Оказалось, что в Тондерге Роррен оставил довольно мощный, по теперешним масштабам его сил, гарнизон, который должен был любой ценой задержать продвижение герцогских войск в случае, если предложения Роррена не будут приняты. Однако при первых вестях о подходе нашей армии гарнизон разбежался. В городе действительно не осталось никого, кроме мирных жителей, которые равно боялись и повстанцев, и герцога. На сей раз их страхи оказались напрасными — герцогу не в чем было их винить.