Книга Каменный век. Книга 6. Люди Быка - Сергей Щепетов

Гипотеза оказалась верной: часа за полтора, изрядно исцарапавшись, Семен обнаружил еще три «могилки». «И все-таки погребений мало. С учетом состояния делянок, можно сделать вывод, что люди здесь появились недавно – лет пять назад, а может и меньше. Почему? Возможно, резкое потепление и увлажнение климата сильно продвинули к северу границу благоприятных для злаков условий, а свято место, как известно, долго пустым не бывает».

Семен решил, что покойники его, пожалуй, не покусают, поскольку находятся они на приличном расстоянии, и оборудовал свой наблюдательный пункт в намеченном месте – на опушке елового леса. Пейзаж отсюда открывался совершенно идиллический: заросший травой луг, по нему протекает тихая речка, шириной метров 8-10. На том берегу кое-где растут кусты, далее вновь луг, и в сотне метров от берега стоят хижины-полуземлянки из тонких бревен. На речку бабы ходят по воду – с коромыслами! Правда, ведра у них не деревянные и не железные, а, похоже, кожаные.

Семен лежал поверх спального мешка, время от времени жевал сырокопченую колбасу лоуринского производства и балдел: «Речка у нас в деревне была почти такая же. И так же, как эти мальчишки, мы лазали с корзиной по мелководью, пытаясь загнать в нее какую-нибудь мелочь. И с удочкой возле омута так же сидели…»

В середине дня Семен был вознагражден за терпение еще одним зрелищем: на берег пришли купаться девушки. Небольшой пляж был скрыт от деревни кустами, зато для Семена он был как на ладони. Девицы визжали, брызгались, гонялись друг за другом – в общем, веселились, как могли, не подозревая, что их рассматривают с немалым интересом. «Голых женщин в этом мире я повидал немало, так откуда взялся такой интерес? – размышлял наблюдатель. – А вот оттуда – эти дамы не имеют отношения к „палеолитическим Венерам"! Груди, бедра, ягодицы – все нормальных пропорций!» Семену даже обидно стало за своих степных охотников, и он начал высматривать недостатки у туземных красавиц: «…У этой великоват зад, у той – слишком вислые груди, у третьей… И у всех ноги коротковаты – подумаешь, фифы какие!» В общем, когда девушки закончили водные процедуры, Семен уже твердо знал, какого именно «языка» нужно брать. Ближе к вечеру, однако, он успокоился и передумал: «Женщины пугливы и истеричны. Обычно (не в обиду им будет сказано!) в жизни они понимают меньше мужчин. Или больше, но по-другому. Ладно, будем пока смотреть…»

Погода стояла жаркая, Семена донимали всякие насекомые и желание искупаться. Последнее было выполнимо, но лишь в темноте. Зато туземцы купались по нескольку раз в день: ребятня отдельно от взрослых, мужчины отдельно от женщин.

Наблюдая за жизнью деревни, Семен пришел к выводу, что у туземцев сейчас межсезонье: весенняя страда кончилась, а осенняя не началась. По-видимому, большинство мужчин работало где-то на лесных делянах. В деревне же днем оставалось меньше десятка человек: двое-трое были заняты постройкой новой хижины, четыре-пять человек совершали рейды в лес и возвращались оттуда со стволами деревьев на плечах. Часть этих стволов отдавалась строителям, а остальные надрубались и разламывались на чурбачки примерно метровой длины. Их складывали в штабель – по-видимому, они предназначались на дрова. Надо сказать, что мужики никуда не торопились и работали с большими «перекурами», во время которых вели беседы – о смысле жизни, наверное. Если перерыв затягивался, из самой большой полуземлянки показывался длинноволосый и длиннобородый скрюченный дед. Он что-то кричал и грозил клюкой. После этого работа немедленно начинала «кипеть» – до тех пор, пока он не скроется.

Несмотря на теплую погоду, очаги топились в жилищах, и чем там занимались женщины, было не видно. Некоторые из них, впрочем, проводили время на улице – сидели в тени и работали руками. Семен предположил, что они перетирают зерно на зернотерках.

На второй день наблюдений пришли из леса восемь мужчин в сопровождении троих подростков – вероятно, бригада лесорубов. Когда стемнело, из главного жилища долго слышался шум и даже нечто похожее на хоровое пение. Утром бригада отправилась обратно. Груз у них был невелик, но брели мужики как-то не бодро. Семену тоже было не весело: ночью Пит не вернулся! Это было бы полбеды, но он отсутствовал и предыдущую ночь!

Держать питекантропа возле себя не имело, конечно, никакого смысла, и Семен, занявшись наблюдением, отпустил его «погулять»: «Во-первых, Питу нужно кормиться, а во-вторых, он желает искать и ломать зверовые ловушки. Наверное, это невежливо по отношению к туземцам, но что делать?!» В первую ночь Семен не особенно переживал – Пит в лесу как рыба в воде, это его исконная среда обитания. Туземцы же явно принимают питекантропов за лесных духов и нападать, наверное, не решатся. Пит, как и большинство его сородичей, неплохо видит в темноте, но передвигаться в ней не любит. «Ну, забрел слишком далеко и не успел вернуться до темноты – у него же часов нет! Но вторая ночь… И главное, полная неопределенность: куда он мог деться?! Где его искать?! Оба вопроса не имеют ответов в принципе: он мог уйти куда угодно – на любое расстояние – и искать его заведомо бесполезно. Может, он все-таки попал в какую-то хитрую зверовую ловушку?»

Ночью Семен спал отвратительно, точнее, почти не спал: от колбасы урчало в животе, муравьи норовили залезть в спальный мешок, и все время мерещилось, будто кто-то подкрадывается. Утром легче не стало: все время приставали оводы, а противная сорока дважды чуть не нагадила Семену на голову, в которую лезли мысли одна страшнее и глупее другой. Хотелось куда-то идти, что-то делать, но было совершенно непонятно – куда и что.

В середине дня со стороны самой большой деревни прибыли двое мужчин. Возникла некоторая суета, оживление – местные жители работу бросили и принялись что-то бурно обсуждать. Появление деда с клюкой их немного утихомирило, но к работе не вернуло. Невнятное оживление продолжалось часа полтора-два, а потом произошло странное: начался исход! Похоже, все (или почти все?) наличное население вылезло из домов, подхватило на руки детей, на спины повесило мешки, слегка вооружилось и колонной двинулось по тропе в сторону «центральной усадьбы». Впереди вышагивал дед с палкой, за ним гуськом мужчины, потом женщины, подростки, дети…

– «Ни фига себе! – почесал затылок Семен. – На базу, что ли?! Вроде с утра никуда не собирались – похоже, мероприятие не плановое. Но, кажется, все веселые… Если они направились в большую деревню, то до темна, наверное, дойти смогут. Но вернуться уже не успеют, значит, там и ночевать будут».

Не выспавшиеся мозги Семена усиленно пытались понять, что бы это значило, не связано ли с исчезновением Пита и что, собственно, делать? К тому времени, когда процессия удалилась на приличное расстояние, решение Семен принял. Он просмотрел содержимое своего рюкзака, добавил туда палку колбасы, кусок пеммикана и решил, что пару дней продержаться сможет. С мешком, который обычно таскал Пит, Семен углубился в чащу и, не долго думая, повесил его на сук. С арбалета же снял тетиву и закопал (точнее, засыпал прелой хвоей) его рядом. А потом – рюкзак на спину, пальму в руку и, придерживая на боку сумку с камнями, вперед – в деревню!

Жилища оказались пустыми – ни души. Все двери закрыты снаружи на некое подобие щеколд. Характер построек таков, что если закрыться изнутри, то прорваться внутрь будет непросто – легче, наверное, разобрать дерновую крышу или, вообще, завалить все сооружение, выворотив из стены бревно. Наружные же запоры не от людей – человеку открыть нетрудно, а медведю, пожалуй, невозможно. Внутри сумрак, точнее полумрак, в котором ничего толком не видно, очаги потушены.