Книга 13-й Император. «Попаданец» против Чертовой Дюжины - Никита Сомов

Я был потрясен. Граф умудрился выдать сию тираду на одном дыхании, ни разу не сбившись и не запнувшись. Мне захотелось поаплодировать такому таланту.

— Дмитрий Николаевич, — успокаивающе положил я ему руку на плечо, — вы, наверное, неверно истолковали мои слова. Я подумываю скорее над расширением полномочий Канцелярии, разумеется, сопровождаемым соответствующим укрупнением штата.

«И кое-какими кадровыми перестановками, о которых лучше тебе ничего не говорить до поры до времени», — добавил я про себя. В мои планы входило назначить главой третьего отдела Игнатьева, в четвертый какого-нибудь литератора, основной задачей которого будет организовать освещение в прессе моей политики в самом выгодном свете, ну и приглядывать за остальной газетной братией. Вряд ли Блудова обрадует формулировка моего виденья расширения Канцелярии, когда половина ее функций будут переданы в руки людей, подчиненных не ему, а напрямую мне.

Обо всем этом я думал еще раньше в Гатчине, а обсудить собирался на совещании или после него, но не имел ничего против того, чтобы сделать это сейчас. Его Императорского Величества Канцелярия, ввиду своей обширности, превосходно подходила для незаметного расширения третьего отделения, отвечающего за безопасность членов царской фамилии. Следовало подстраховаться, чтобы у меня не случилось внезапного апоплексического удара табакеркой в висок при принятии различных непопулярных решений. А решения эти уже назревали.

— Ваше императорское величество, у меня просто не хватает слов, чтобы по достоинству оценить гениальность и грандиозность вашего решения. Оно, я не побоюсь этих слов, архиверное, давно назревшее и крайне актуальное. Я не могу передать свое восхищение глубиной вашего понимания истинных нужд империи! — Блудов активно жестикулировал, помогая себе руками выразить всю глубину положительных чувств, им испытываемых. — Ваше императорское величество, я всегда и всецело поддерживал и буду поддерживать ваши решения в меру своих скромных сил…

Дмитрий Николаевич не умолкал довольно долго, рассказывая о своей готовности всегда подставить свое крепкое плечо, и далее в том же духе. Я с трудом сдерживал улыбку — у Блудова был такой умильный вид, прямо как у кота, только что получившего бесплатный годовой абонемент на сметану с валерьянкой. Наивный. Служба, отвечающая за мою безопасность, будет подчинена мне, и только мне, минуя, насколько это возможно, промежуточные звенья.

— Могу предположить, что вам, несмотря на ваши блестящие способности, будет трудно разобраться без верных и искушенных в вопросе людей, — он замолчал, явно ожидая от меня какой-то реакции на его слова. — Возможно, тогда вы не откажетесь от проверенного человека, который облегчит вам работу и сэкономит уйму времени? — видя, что я не отвечаю, подтолкнул меня к своей мысли Блудов.

— Не откажусь. Более того, Дмитрий Николаевич, считаю, что мне был бы полезен личный секретарь. Если вы рекомендуете проверенного человека, вероятно, у вас уже есть на примете кандидатура? — с прищуром посмотрел я на Блудова.

— Да, несомненно, ваше величество, но… — замялся граф.

— Вот и чудно. Представьте мне его перед сегодняшним заседанием, — приказным тоном попросил я.

— Конечно, конечно. Я приведу вам этого достойного человека буквально сейчас, — почтительно закивал граф.

— Великолепно. А теперь мне хотелось бы побыть немного одному и ознакомиться с кое-какими бумагами, — я подвел черту нашему затянувшемуся разговору. Последние две минуты мы разговаривали уже перед дверью в мой кабинет.

— Не смею вас задерживать, ваше императорское величество, — отставив в сторону ножку, глубоко, на старинный манер, поклонился Дмитрий Николаевич. — Позвольте только мне, как председателю Комитета министров, проводить вас на заседание, — приподняв голову, просяще посмотрел он на меня снизу вверх.

— Разумеется, — ободряюще улыбнулся я, кивая. — Буду вам очень признателен, граф.

Мы раскланялись. Закрыв за собой дверь кабинета, я не смог увидеть выражение крайней растерянности и беспокойства, отразившееся на лице Блудова, который мрачно пошептал:

— Ну и где прикажете найти секретаря за оставшиеся до заседания двадцать минут?! Дернул же меня бес сказать о «подходящей кандидатуре», когда ее и в мыслях не было, — на этих словах граф тяжело вздохнул и засеменил по широкому коридору в направлении канцелярии.

Глава 6

СОВЕТ

Из личного дневника Андрея Александровича Сабурова

15 ноября

Этот день навсегда запомнится мне как самый волнительный и вместе с тем самый значимый день в моей жизни. Кто знает, как сложилась бы моя судьба, если бы не воля случая.

В полдень я, как обычно, шел по коридорам Зимнего. Мне требовалось уточнить несколько деталей к предстоящему заседанию Сената. Еще позавчера по дворцу начали расползаться слухи о скором прибытии государя. Видя царившую суету, я был в легком волнении, но по-настоящему испугался, когда мимо меня, не замечая ничего на своем пути, пронесся Дмитрий Николаевич Блудов, всемогущий глава Канцелярии. Его вид был забавен. К тому же я вспомнил пресмешную шутку, про то, что генералы не бегают, потому что в мирное время бегущий генерал вызывает смех, а в военное панику.

Но как оказалось, зря веселился. Блудов резко остановился и, развернувшись, оценивающе посмотрел на меня. Я оцепенел, чувствуя себя куском мяса на прилавке.

— Вот вы-то, голубчик, мне и нужны, — с улыбкой, больше напоминающей оскал, обратился ко мне Дмитрий Николаевич. Я судорожно начал думать, в какое из окон мне лучше всего прыгать — такие улыбки своим получателям, как правило, ничего хорошего не предвещают. — Идите за мной, — сказал он и, видя, что я остался стоять на месте, взял меня за руку, повел за собой. — Все равно никого лучше за такие сроки не найти, — как мне показалось, тихо пробормотал он. Господи, куда мы идем, что я натворил? Неужели доклады возглавляемой мной комиссии вызвали такую реакцию?

Я в страхе перебрал в уме все свои мыслимые и не мыслимые прегрешения. Но даже не найдя за собой серьезных прегрешений, не мог остановить холодный озноб. А уж когда мы подошли к ТОМУ САМОМУ кабинету…

* * *

Кабинет мой располагался на третьем этаже Зимнего дворца и служил рабочей комнатой еще моему деду, Николаю I. Обстановка была скромной: стол для бумаг, два стула с высокой спинкой, на стенах много акварели. Однако комнатка была уютной и, несмотря на относительно небольшие размеры, вполне функциональной. Сидя за столом, я увлеченно занимался бумагами. Следовало подготовиться к моему первому заседанию Кабинета министров, освежив в голове проекты подготовленных за эти дни в Гатчине указов. Честно говоря, меня несколько трясло от волнения. Умом я, конечно, понимал, что предстоящее совещание лишь первое из многих, да и скорее господа министры должны волноваться за свои кресла, готовясь к встрече с новым государем. Но понимание это никак не спасало от перевозбуждения, охватывающего меня в предвкушении заседания. Я собирался сделать первые шаги своего царствования, возможно кардинальные, трудные, но в моем понимании — абсолютно необходимые.