Книга Бурная ночь - Дебора Рэли

Куин издал только фырканье, не в силах возражать против столь логичного объяснения.

– И это не имеет никакого отношения к вашему намерению залучить миссис Уокер в свою постель?

При мысли о том, что Порция может оказаться в его постели, Фредерик подавил стон.

Адское пекло! Да он бы выкопал канаву до самого Лондона, если бы это помогло почувствовать под собой ее нежное тело. Однако все возрастающее желание было не единственной причиной, почему он хотел преподать ей урок и доказать, что мужчины способны не на одно предательство.

Все гораздо сложнее и серьезнее.

Сложнее, потому что ему не хотелось досконально разбираться в странном побуждении показывать этой разочарованной женщине свои достоинства.

Чувствуя, что Куин внимательно изучает его проницательным взглядом, Фредерик снизошел до улыбки:

– Я из тех мужчин, кто с первого взгляда безошибочно оценивает красоту женщины, но никогда не станет ее ни к чему принуждать.

– Но ведь вы хотите соблазнить ее с помощью ваших дренажных канав? – настаивал Куин, считая своим долгом защитить хозяйку, принявшую его в свой дом в тот момент, когда остальные в этом отказывали.

Фредерик не сомневался, что и другие слуги относятся к своей хозяйке так же бережно и покровительственно. А это означало, что ему следует держать ухо востро и не давать им причины считать себя врагом.

– Мне было бы приятно, если бы она узнала, что не все джентльмены созданы с одной только целью сделать ее несчастной.

Куин думал довольно долго, споря с самим собой, стоит ли покончить с планом Фредерика как можно скорее или позволить ему продолжать.

– Умно, но, боюсь, вас ждет неприятное пробуждение, – предостерег он, в конце концов. – Миссис Уокер не слишком благосклонна к тем, кто вмешивается в ее дела. Особенно к лондонским джентльменам.

– Она разумная женщина, – возразил Фредерик, пожимая плечами. – Она поймет, что мои усовершенствования принесут благо гостинице, и будет счастлива, что я предложил ей свои знания и опыт.

Куин ответил коротким смешком:

– Да, это возможно, но не исключено, что она захочет охолонить вас. Любопытно будет поглядеть, что она предпочтет.

Фредерик счел бы слова старика более забавными, если бы в них не было большой доли правды.

– В самом деле любопытно, – сухо согласился он. – Так ты мне поможешь?

– Вы играете с огнем.

– Не в первый раз.

Последовала новая пауза, прежде чем лицо Куина наконец озарила широкая улыбка.

– Очень хорошо. Я соберу ребят. Но не вините меня, если вас, как тушу, протащат по горящим угольям.

К концу дня Порция изнемогала от усталости. Конечно, это была ее вина. Она понаблюдала за обычной каждодневной стиркой, отсортировала белье, отбирая подлежащее штопке и починке, потом провела час в пререканиях с мистером Патриком, местным мясником, произвела осмотр погребов и с мрачной решимостью принялась ревизовать конторские книги.

Вся эта деятельность не включала проводы постояльцев и прием новых, что тоже требовало ее внимания.

Порция потерла поясницу на пути в кухню, куда она следовала по коридорам для прислуги. За последние несколько часов было сделано очень много, неохотно признала Порция, кроме одной вещи, которую она надеялась совершить.

Будь проклят этот мистер Фредерик Смит.

Она не хотела, чтобы ее преследовали мысли об этих мучительно прекрасных чертах.

Или воспоминания об умных и чутких пальцах, скользящих по ее коже. Или о вкусе этих безупречно очерченных губ.

Она не хотела прислушиваться к шепоту, звучавшему в сознании и побуждавшему ее забыть клятвенные заверения, что она никогда больше не поверит ни одному мужчине.

И, разумеется, она не желала повторения бесстыдных грез об ароматных весенних ночах, когда можно было бы лежать в этих теплых и сильных объятиях.

Входя в кухню, где кипела работа, Порция бормотала себе под нос. Скоро, скоро мистер Смит отправится восвояси, и она без труда сможет выбросить его из головы. А до этого момента ей придется стискивать зубы и надеяться, что никто не заметил ее нелепого отступления от собственных правил.

Пройдя по недавно вымытому, выложенному каменными плитками полу кухни, Порция остановилась возле кухарки.

– Миссис Корнелл, вы видели Толли?

Занятая лущением гороха, кухарка мотнула головой в сторону черного хода.

– Да, он во дворе помогает этому лондонскому джентльмену.

Порция нахмурилась. Лондонскому джентльмену? Этим джентльменом мог быть только Фредерик. Но какого рожна он хочет от юного Толли?

– Благодарю вас, – пробормотала она и поспешила на задний двор.

Все еще продолжая хмуриться, Порция заметила, что Толли нигде не видно, и остановилась приласкать Пэка, выплясывавшего вокруг нее, а потом двинулась в сторону конюшни.

Она обогнула здание гостиницы и остановилась при виде всего мужского штата гостиницы, старательно копавшего канавы по краям двора.

Подобрав юбки, чтобы на шерстяном платье не осталось пятен грязи, она направилась туда, где Куин заполнял одну из вырытых канав смесью щебня и песка.

– Куин!

Старик выпрямился и посмотрел на нее: в глазах его плясали смешинки.

– Да?

– Что это вы все делаете?

– Лучше вам спросить своего гостя. – Он кивнул в сторону конюшни и Фредерика, чертившего мотыгой какие-то линии в грязи. – Это он решил, что вашему двору требуется дренаж.

Сердце Порции сделало скачок, она смотрела на стройного молодого человека с волосами цвета меда. Он разделся, оставив только облегающие бриджи и тонкую льняную рубашку. Но этого было недостаточно, чтобы скрыть гладкие мускулы, рябью переливавшиеся под тканью, и грацию хищника, и блеск бледно-золотой кожи, видной сквозь расстегнутую рубашку.

Святые небеса! Во рту у Порции пересохло, а ладони вспотели, и все это было более чем странно и уж вовсе не привычно.

Неудивительно, что этикет и обычай предписывали, чтобы мужчина в присутствии леди оставался должным образом одетым. По крайней мере, мужчина, способный заставить бедную женщину с разинутым ртом глазеть на свою чисто мужскую красоту.

Это было просто неприлично. Почти так же неприлично, как и то, что внизу ее живота разлилась жаркая волна возбуждения.

Порция тряхнула головой и усилием воли заставила себя переключить внимание на Куина, стоявшего рядом.

– Мне все равно, даже если он решил, что моей гостинице требуются крылья, он не имел права вмешиваться. А ты не должен был подчиняться его нелепым распоряжениям, – добавила она.