Книга Павел Судоплатов - гений террора - Виктор Степаков

Вокруг Судоплатова и его жены Кагановой группировались все бывшие работники отдела, ныне разоблаченные враги, и создавали этим самым круг особых лиц, не переваривавших новых товарищей, пришедших на работу в отдел.

Судоплатов был на особом положении у Слуцкого, ибо он был нужен Слуцкому. Слуцкий тянул на работу в отдел Судоплатова, и, очевидно, это было неспроста. Судоплатов посещал вечеринки на квартире у Слуцкого, где собирались все ныне разоблаченные враги».

Павел Анатольевич тоже не смог сдержать своих эмоций и сделал заявление о том, что у него имеется настороженное отношение к одному из обличителей — сотруднику отдела Нагибину, который «является выходцем из кулацкой семьи, о чем скрывает, основанное на том, что семья Нагибина, враждебно настроенная к советской власти, не сложила свое оружие враждебности до настоящего времени».

Тем не менее, председательствующий на парткоме секретарь Леоненко предоставил слово сотруднику Нагибину. Последний, по свидетельству архивного документа, бился, как ведьмак на шабаше.

«Тов. Нагибин — заявление, сделанное здесь Судоплатовым в отношении меня и моих родственников, является ложным и ничем не обоснованным. Это заявление я считаю попыткой Судоплатова отвести от себя удар партийной организации, предъявляющей Судоплатову ряд законных обвинений.

Судоплатову я не доверял и не доверяю. Его мы еще не раскрыли до конца. Судоплатова держала рука Слуцкого. Судоплатов держал себя высокомерно. Он считал себя выше всех — героем, а остальных пешками, толпой, массой. Все эти качества Судоплатова воспитывала та банда врагов, которая долгое время орудовала в отделе.

Судоплатов не искренен в своем заявлении, что у него с Соболь были только безобидные дружеские отношения, он также нагло врет и о своих взаимоотношениях с Быстролетовым, с которым работал вместе, а пытается уверить партком, что он его совсем не знал и, наконец, все сводит к тому, что он, видите ли, забыл это. Судоплатов скрывал имеющийся у него компрометирующий Быстролетова материал, он не ставил вопрос об аресте Быстролетова. Судоплатов не был искренен и на парткоме при разборе заявления о приеме в партию его жены Кагановой и не поставил в известность партком, что друзья Кагановой — Соболь и Коган арестованы.

Судоплатов также врет, что не знал о троцкистском прошлом Горожанина и о том, что он подписал «платформу 83», и пытается уверить, что это знала только его жена. Я не верю этому. Судоплатов знал о троцкистском прошлом Горожанина и выступление его на собрании было заранее продумано. Судоплатов не был на высоте как партиец, как чекист. Он использовал свое служебное положение. Получал вещи из-за границы, используя методы врага Ягоды и других и по существу занимался контрабандой. И, наконец, возьмите его отношения с врагом Шпигельглазом и заявление последнего Судоплатову о том, что он (Шпигельглаз) является шпионом и чтобы ему помогли разыскать обличающий его материал. Судоплатов, зная это заявление Шпигельглаза, не поставил об этом в известность партком, сославшись на то, что материал на Шпигельглаза находится у т. Берии. Это поведение Судоплатова было прямой помощью врагу.

И не зря враг народа Каминский, характеризуя взаимоотношения Судоплатова с Пассовым и Шпигельглазом, назвал его «удобным человеком».

В заключительном слове Павел Судоплатов заявил, что «перед партией был и есть чист». Своей виной признал то, что «не включился активно в разоблачение врагов народа, так как был занят подготовкой к большому оперативному делу». И еще раз подчеркнул, что «никаких преступлений перед партией не совершал. Оставался и остаюсь честным и преданным партии и для партии человек не потерянный».

Однако проект решения партбюро был суров и неумолим.

«Постановили — за притупление большевистской бдительности, выразившееся в том, что:

1) Судоплатов, работая на протяжении ряда лет в отделе, находясь в близких взаимоотношениях с б. нач. отдела Слуцким, б. зам. нач. отдела Шпигельглазом, б. сотрудницей 5-го отдела Соболь и ее мужем Ревзиным, не пытался и не сумел разоблачить их, как врагов народа.

2) Находился в близких взаимоотношениях с ныне разоблаченным врагом народа Горожаниным, с которым работал до прихода в ИНО, на Украине, и когда парторганизация разоблачила Горожанина, как скрытого троцкиста, Судоплатов выступил с защитой Горожанина.

3) Не принял мер к разоблачению эсера-белогвардейца Быстролетова, материалы о котором находились у Судоплатова с 1933 г., и он, Быстролетов, в 1937 году работал в отделе и привлекался Судоплатовым к оформлению стенгазеты.

4) За то, что Судоплатов не принимал активного участия в борьбе парторганизации за очищение отдела от предателей и шпионов, пробравшихся в отдел; за использование служебного положения в личных целях:

Судоплатова П. А. из рядов ВКП(б) исключить».

Перед Павлом Анатольевичем нависла серьезная угроза. Он был уверен, что на него уже есть сфабрикованный компромат, который незамедлительно будет пущен в дело, как только решение партбюро от 23 ноября 1938 года утвердит общее партийное собрание разведслужбы, назначенное на начало 1939 года.

«Но я все-таки надеялся, что, поскольку был лично известен руководству Н КВД как преданный делу работник, мой арест не будет санкционирован. В те годы я жил еще иллюзиеи, что по отношению к члену партии несправедливость может быть допущена лишь из-за некомпетентности или в силу простой ошибки(…). Зная, что в отношении меня совершается страшная несправедливость, я думал обратиться в Комиссию партконтроля Центрального Комитета с просьбой разобраться в моем деле, но жена считала, что надо подготовить письмо на имя Сталина», — вспоминал Судоплатов.[18]

И тут произошло неожиданное. Партийное собрание, назначенное на январь, которое должно было решить судьбу Судоплатова, отложили на неопределенное время (в июле 1939 года заседание бюро парткома НКВД СССР, рассмотрев дело о партийных нарушениях П. А. Судоплатова, не утвердило решение об исключении его изрядов ВКП(б). За притупление политической бдительности ему был объявлен выговор с занесением в личную карточку). А в марте 1939 года Павел Анатольевич был вызван в кабинет наркома НКВД J1. П. Берии, назначенного вместо отстраненного в ноябре 1938 года Н. И. Ежова. Лаврентий Павлович приказал Судоплатову сопровождать его на важную встречу. Когда машина доставила их в Кремль и остановилась в тупике возле Ивановской площади, Судоплатов внезапно осознал, что ему предстоит очередная встреча со Сталиным.

В кабинете вождя Павел Судоплатов испытал те же чувства, что и в прежние встречи со Сталиным: волнение, смешанное с напряженным ожиданием и неописуемым восторгом.

«Какой великий человек!» — восторженно думал он, с любовью глядя на Иосифа Виссарионовича.

Берия доложил Сталину о разоблачении бывшего руководства И НО НКВД, скрытых врагов народа и вредителей.

Вождь нахмурился. Затем неторопливо набил трубку ароматным табаком, чиркнул спичкой, прикурил и, выпустив облако дыма, негромко произнес: