Книга Анжелика и король - Анн Голон

— Ничего, письмо может подождать.

На следующий день Анжелика решила, что не может обойтись без королевского двора, и тут же отправилась в Сен-Жермен, который Людовик уже в течение трех лет считал своей излюбленной резиденцией.

Глава 6

Как только выпал первый снег, а в этом году это случилось рано, весь двор направился в Фонтенбло.

Серые тучи низко нависли над вереницей повозок, экипажей, пеших и конных, двигающихся по полям, укрытым белым покрывалом снега. Казалось, весь двор был на марше. Когда спустились сумерки, зажгли факелы, и вскоре вся процессия подошла к воротам.

Анжелика повсюду искала Филиппа — то ли хотела увидеть его, то ли боялась встретиться с ним — она и сама не могла решить. Она отчетливо понимала, что добра от их встречи ждать не приходится. Он не дарил ей ничего, кроме грубых слов и мрачных взглядов.

Сам он, казалось, забыл о ее существовании, и может быть, это была только дарованная ей передышка. Она знала, что надо быть начеку, ибо, повстречавшись с Филиппом, она была не в состоянии сдерживать чувства: в глубине души она мечтала, что ее детские мечты сбудутся. Перед ним она была той же маленькой девочкой, которая смущалась перед своим кузеном.

В первый день пребывания в Фонтенбло она не встретила Филиппа. Он был целиком занят приготовлениями к охоте.

Придворные передавали друг другу историю о волках, которые терроризировали местных крестьян. Овец волки таскали десятками. По ночам люди слышали рычание и вой прямо под дверями своих домов.

Охота неожиданно приобрела черты освободительной кампании, ибо все горели желанием избавиться от волков. Десятки крестьян вышли на охоту, вооруженные пиками, палками и вилами.

Звук охотничьего рога разбудил эхо в поросших лесом ущельях. Бодрые звуки всколыхнули память Анжелики, ей припомнились старые, давно забытые образы. Она опустила поводья и прислушалась.

Ах, лес! Сколько же времени прошло с тех пор, как она была во власти его очарования! Сырой, пронзительный ветер напомнил ей дни детства.

Спрыгнув с лошади, она привязала Цереру к кусту орешника. Из кучи безделушек, подвешенных к поясу, она выбрала небольшой ножик с искусно отделанной жемчугом ручкой, которым она пользовалась для разрезания фруктов. Она не обратила внимания, что звуки рога и крики охотников удаляются. Она не заметила, как насторожилась Церера, пока кобыла не рванула поводья, которыми была привязана к кусту, и не помчалась прочь.

— Церера! — закричала Анжелика. — Церера!

И только тут она сообразила, что заставило лошадь умчаться: сквозь густые заросли кустарника показались неясные очертания животного.

Волк!

Инстинктивно отступая под защиту кустов, она осознала, что это и была гроза всей округи. Спина волка была высоко выгнута дугой, он ощетинился. Не двигаясь и не мигая, он смотрел прямо в лицо Анжелике, глаза горели дьявольским огнем.

Анжелика пронзительно завизжала.

Зверь подпрыгнул и немного отступил назад, потом стал медленно приближаться к Анжелике. Пасть его открылась, обнажив огромные клыки. В любое мгновение он мог прыгнуть прямо на Анжелику.

Через плечо Анжелика увидела высокий каменный выступ, который нависал над ней. Собрав все свое мужество и ловкость, она ухитрилась вспрыгнуть на нижний край выступа. Но дальше ноги соскользнули по отвесному краю. Ей не за что было уцепиться.

Волк тоже прыгнул, но ухватил только подол ее платья. Затем, припав к земле, он улегся и принялся терпеливо ждать, когда она сорвется со скалы. Его желтые глаза неотрывно следили за ней.

Она вновь закричала изо всех сил. Сердце стучало так сильно, что она ничего не слышала, кроме его барабанного стука. Она торопливо пыталась вспомнить слова молитвы.

Неожиданно рядом с ней раздался топот лошади и так же неожиданно затих, подняв кучу снежной пыли. Всадник спрыгнул на землю.

Как во сне Анжелика узнала в высоком человеке своего мужа. Он в секунду оценил ситуацию.

Волк обернулся навстречу своему новому противнику. Медленно и бесстрашно Филипп пошел ему навстречу. В его руке блестел длинный нож. Когда между ними осталось не более двух ярдов, зверь прыгнул, обнажив острые как ножи клыки. Быстрым как молния движением Филипп выбросил вперед левую руку, зажав как тисками горло зверя. Правой он полоснул ножом по брюху волка. Кровь фонтаном брызнула на снег, зверь скорчился в последних муках. Филипп рывком бросил труп на землю, и на снег вывалились внутренности животного.

Отовсюду стали появляться всадники. Лакеи хлыстами отгоняли беснующуюся свору собак от трупа волка.

— Отличная работа! — похвалил Филиппа король.

В общей суматохе на Анжелику почти не обратили внимания. Она спрыгнула с уступа, отряхнула платье и поправила шляпу. Один из доезжачих подвел к ней лошадь.

— Мы знали, что волк где-то поблизости, и когда увидели вашу лошадь без наездницы и услышали ваши крики… Клянусь честью, мадам, впервые в жизни я увидел, как побледнел наш главный ловчий…

Анжелика увидела Филиппа лишь на празднике, который был устроен в честь удачной охоты. Она боялась подойти к нему, так как помнила его окровавленный камзол и тот свирепый взгляд, которым он наградил ее, когда она садилась на лошадь. Несомненно, он испытывал огромное желание вздуть ее как следует. И тем не менее она почувствовала, что благодарная жена за спасение своей жизни собственным мужем должна, по крайней мере, словесно поблагодарить его.

— Филипп, — обратилась она к нему, привлекая его внимание к себе между переменами блюд. — Я очень признательна вам. Страшно подумать, что было бы со мной, если бы не вы.

На какое-то мгновение он замешкался, ставя пустой бокал на поднос лакея, проходившего мимо, затем резко повернулся к ней и схватил ее за талию с такой силой, будто хотел переломить ее пополам.

— Если вы не знаете, как вести себя на охоте, — прошипел он сердито, — вам следовало бы сидеть дома за шитьем. Вечно вы ухитряетесь поставить меня в затруднительное положение. Вы просто неграмотная лавочница. Я все равно найду способ удалить вас от королевского двора и избавиться от вас.

— Тогда почему же вы не позволили волку сделать свое дело, ведь он к этому так стремился!

— Я должен был убить волка. А что произошло бы с вами, вовсе не заботило меня. Перестаньте смеяться, у вас настоящая истерика. Вы, как и все женщины, считаете себя неотразимой и воображаете, что любой мужчина с радостью отдаст за вас жизнь. Я же человек иного склада. Вы когда-нибудь поймете, если это не дошло до вас, что и сам я — волк!

— Я этому не верю, Филипп!

— Я могу доказать вам это, — произнес он с жесткой усмешкой, которая говорила о том, что скоро наступят худшие времена.

Затем он нежно взял ее руку и поднес к губам.