Книга Академонгородок - Александр Бачило

Я поднялся и, прикрывая голову руками, побежал обратно к выходу из пещеры. Воздух был наполнен пылью и каким-то едким густым туманом, но мне, к счастью, удалось сохранить верное направление. Я выбрался в коридор, когда потолок пещеры, потеряв опору, вдруг просел внутрь и рухнул, похоронив и чудесный кристалл, и владевшего им до сих пор Хозяина.

Коридор тоже оказался завален обломками, карабкаться по ним в полной темноте было ужасно тяжело и страшно. Взбираясь на каждый следующий камень, я боялся, что между ним и потолком не окажется зазора. А когда на другой стороне нужно было прыгать на землю, мне вдруг казалось, что передо мной пропасть. Грохот обвала, между тем, то ослабевал, то снова становился сильнее, заставляя дрожать пол и стены коридора.

Наконец, впереди показался свет — выход наружу был уже недалеко, завал тоже кончился. Я бегом понесся вперед.

Неожиданно змеистая трещина разорвала трубу коридора поперек чуть выше того места, где я находился, и нижняя часть вместе со мной стала со скрежетом опускаться. Я бросился к быстро задвигающемуся отверстию и едва успел, подпрыгнув, ухватиться за его нижний край. Пальцы с трудом цеплялись за скользкий камень, Все же мне удалось подтянуться и поставить ногу на какой-то выступ, но в этот момент огромная глыба рухнула с потолка где-то у самого выхода и, набирая скорость, покатилась вниз, прямо на меня…

…Возвращение сознания было сюрпризом. Однако еще удивительнее было то, что вокруг меня стояли люди. Живые, настоящие люди. Правда, в одинаковых белых халатах и колпаках. И лежал я не в пещере и не в лесу, а в больничной палате. И времени прошло, оказывается, очень много…

Меня нашли сейсмологи. Они зафиксировали обвал и прилетели на вертолете взглянуть, что происходит и не требуется ли кому-нибудь помощь.

Помощь требовалась человеку со множественными переломами конечностей, обнаруженному у входа в небольшую глухую пещеру. Этим человеком был я. Каким образом мне удалось выбраться наружу — неизвестно, но все почему-то спрашивают об этом меня.

К счастью, все это давно позади. Профессор Константинов, дай ему Бог здоровья, срастил-таки мои множественные переломы, так что по земле я снова передвигаюсь, хотя и медленно, но самостоятельно.

В милицию я все-таки заявил. Был обнаружен труп Студента, разбитый “газик” и пепелище на месте дома Хозяина. Однако к моим показаниям следствие отнеслось весьма осторожно, принимая, вероятно, во внимание пошатнувшееся здоровье. Я все понимал и поэтому не настаивал.

Но вот недавно, ковыляя по нашей улице, я неожиданно встретил… Доктора. Он узнал меня, посочувствовал и, в конце концов, рассказал, чем кончилось дело.

Они, оказывается, почти сразу поняли, что произошло. Но дня три еще жили по заведенному режиму. Потом вдруг оказалось, что кошмары быстро слабеют, а затем и вовсе исчезают. Блатной, однако, нисколько этому не обрадовался. Он все искал у Хозяина запасы зелья, но обнаружил только спиртное. Пробовал заменить одно другим, но остался недоволен и однажды с горя подпалил дом. Пришлось разбегаться.

— Впрочем, — рассказывал доктор, — я недавно видел Занозу, то есть, простите, Светлану, в аэропорту. Она куда-то улетала, по-моему, с мужем… Представительный такой молодой человек…

— Доктор, — сказал я, — по этому делу велось следствие. Вы единственный, кроме меня, свидетель. Ваши показания все решат. Давайте сходим еще раз в милицию?

Вместо ответа он вынул из кармана карточку и протянул мне.

— Вот, возьмите мой адрес. Будет время — заходите на чаек… А показания… Показаний я, извините, не дам. Вы ведь на себе эту штуку не пробовали… Все это очень сложно. Очень лично. Человек не способен отказываться от этого по доброй воле, понимаете? Это его счастье. Счастье, каким он его себе представляет… Но в то же время это счастье пьяницы, счастье наркомана, когда удовольствие испытываешь один, не делишь его ни с кем, а на окружающий мир выплескивается вся грязь твоего тела и души… В общем, я рад, что вопрос закрылся сам собой. И как мне ни жаль Студента… А впрочем, прошу меня простить…

Доктор вздохнул, повернулся и медленно побрел прочь.

* * *

— Известно ли тебе, что много тысячелетий назад здесь стоял город?

— О да, Владыка! — кивнул Морок. — Насколько я знаю, он назывался Исчадом, и населяли его демоны — Заклинатели Неба.

— А теперь, — продолжал Владыка, — на этом самом месте свой город построили люди…

— Да, странное совпадение, — Стылый устремил на Владыку прищуренный взгляд горящих глаз.

— Но есть еще более удивительное совпадение, — сказал великан. — В этом городе люди собираются постичь устройство Вселенной. Ты понимаешь, что это значит?

— Тем же самым занимались здесь Заклинатели Неба… — задумчиво проговорил Морок.

— Вот именно! — подхватил Владыка. — Занимались, пока не убедились, что у Вселенной нет никакого устройства!

— Прошу прощения, — Морок с удивлением заглянул вглубь хрустального глаза Владыки. — Я, видимо, пропустил несколько важных веков… В каком смысле — у Вселенной нет устройства?

— Да в прямом! — зло ответил великан. — Ей все равно, какой быть, понятно? Вселенная, видишь ли, не мудрствует над мелкими деталями своего строения. Она предоставляет ломать голову тем, кто берется ее изучать. Тысячелетиями вся она умещалась в семи хрустальных сферах с плоской землей посередине, и это всех устраивало. Потом какому-то умнику из Заклинателей Неба пришло в голову, что бесконечная Вселенная просторнее. Недолго думая, этот тип написал так называемую Истинную книгу и умудрился издать ее огромным тиражом. Новая теория приобрела всеобщую популярность, стала в самом деле почитаться за истину, и не успели мы глазом моргнуть, как пожалуйста — Четыре Кита и Семь Хрустальных Сфер превратились в досадный предрассудок древности, в миф, не имеющий никаких реальных оснований… А теперь представь, что будет, если новую Истинную книгу напишут люди! Со своим дурацким материализмом они просто не допустят существования того, что недоступно их пониманию. Если они напишут, да еще на Истинном языке, что нечистой силы не бывает — ее не будет! Вот в чем заключается угроза для всех нас.

— Но люди не знают Истинного языка, — возразил Морок.

— На наше счастье, пока не знают, — согласился Владыка. — Так вот, изволите ли видеть, приспичило им строить город как раз над развалинами Исчада, где разговаривали как раз на Истинном! Черт знает, чего не лежит здесь в земле! Черепки с дарственными надписями, вывески, идиотские скрижали с бездарными законами, могильные плиты, исписанные сверху и снизу — словом, всякая дрянь, порожденная всеобщей грамотностью и повальным кретинизмом Заклинателей. И вся эта заборная литература написана на Истинном языке! А ведь его выучить — раз плюнуть! Он сам в рот просится…

— А что если нам самим сделать надпись на Истинном языке? — предложил вдруг Стылый. — Написать, что людей не бывает — и все тут!

— А ты в это веришь? — великан горько усмехнулся. — Ничего не выйдет, дружок. Ложь нельзя сделать Истиной. Беда в том, что мы з н а е м о существовании людей, а они в нас только в е р я т. Или н е верят. Тут можно повернуть и так и этак. Понимаешь?