Книга Невинная в гареме шейха - Маргерит Кэй

Маленькая девочка застенчиво цеплялась за руку матери, но Самир оказался храбрее и потянулся к Силии, чтобы потрогать ее волосы. Та улыбнулась, посадила его к себе на колени и позволила поиграть со своим жемчугом на шее. Тут уже и Фарида преодолела свой страх перед странной женщиной в смешном платье и тоже начала забираться к ней на колени. Силия, смеясь, усадила и ее к себе на колени и принялась учить детей игре в «ладушки». Она часто играла так со своими маленькими сестрами. После этого Самир потребовал, чтобы она вместе с ними пошла во двор познакомиться с другими детьми. Когда полчаса спустя к ним присоединилась Ясмина, Силия имела взмыленный вид, потому очень обрадовалась принесенному хозяйкой холодному шербету.

— Вы так прекрасно ладите с детьми, — сказала Ясмина, делая глоток из собственного стаканчика. — Надеюсь, у вас еще будут свои.

— Теперь это уже маловероятно. Сомневаюсь, что я когда-нибудь еще выйду замуж. — Силия прикусила губу. — Ясмина, вы сказали, что я не могу выйти замуж за Рамиза. Это потому, что я с Запада?

— Ну, в этом, конечно, тоже есть затруднение. Предполагается, что он должен жениться на принцессе арабской крови. Но это не самое главное. Основное препятствие состоит в том, что вы уже были замужем.

— Но мой муж мертв.

Ясмина на нее посмотрела с удивлением.

— Вы не девственница. А Рамиз — принц по крови. Его первая жена должна принадлежать ему, и только ему. Его семя должно быть единственным в ее саду.

Силия очень смутилась и покраснела, но Ясмина, по-видимому, не осознавала, что сообщает неприятное собеседнице, и продолжила:

— Для второй или третьей жены вдовство не имеет такого значения, но первая жена, как я, важнее всех, — гордо заявила она. — Именно первая жена рожает наследника. Хотя я не думаю, что Акил возьмет себе вторую жену. Если только я ему надоем, а это маловероятно — я очень искусна.

Ее слова очаровали и одновременно потрясли Силию.

— Вы имеете в виду, что есть… вещи, которыми женщина может…

— Удержать своего мужчину? — Ясмина кивнула с застенчивой улыбкой. — Разумеется. Это одно из преимуществ жизни в гареме — здесь с тобой могут поделиться подобными секретами. Подождите меня здесь.

Оставшись одна, Силия охладила кисти рук в прохладной воде фонтана и слегка смочила виски. Как ей только пришло в голову спрашивать о подобных вещах? Да вообще заводить такую интимную тему с абсолютно незнакомой ей женщиной? Должно быть, во всем виновата жара и особенность здешней обстановки. В стенах гарема ее любопытство к чувственным темам прямо-таки усиливалось. И все из-за того, что она хотела знать. Не испытать на себе, просто знать. И если она не узнает сейчас, то уже никогда не узнает.

Ясмина вернулась с небольшим шелковым свертком:

— Возьмите. Это наставления по привороту. Прочесть заклинания вы, конечно, не сможете, но по рисункам и так все понятно.

Силия с трепетом взяла сверток. Нельзя даже думать о том, чтобы читать подобное, но не взять — значит обидеть хозяйку.

— Спасибо, — поблагодарила она Ясмину и повторила по-арабски: — Шукран.

— Не за что. А теперь идемте, попрощаетесь с детьми. Вас ждет Акил, чтобы отвезти назад во дворец. Надеюсь, мы еще увидимся до вашего отъезда в Англию.

— Я тоже надеюсь. Я замечательно провела время. У вас прекрасная семья.

Ясмина улыбнулась:

— Желаю и вам когда-нибудь обрести собственную семью. — Она сжала руку гостьи. — Не стоит слишком привязываться к Рамизу, леди Силия. Я знаю, что он очень привлекателен. Вы чувствуете, какая у него замечательная аура, верно? Сильная и сексуальная. Но он не вашего типа. Вы ведь из тех, кто любит только раз в жизни, я права? Простите за эти слова, но я обладаю даром распознавать истинную суть людей. Похоже, вы не очень любили своего мужа, но полагаю, вы с легкостью полюбили бы Рамиза, если бы себе позволили. Его имя полностью соответствует его натуре. Рамиз означает благородный и уважаемый. Он может предаваться с вами удовольствиям, — в конце концов, он мужчина, а вы женщина, — но он никогда не пойдет против наших традиций. Не следует ожидать от него слишком многого, иначе останетесь с разбитым сердцем. Лучше этого не допускать.

— Уверяю вас, вы ошибаетесь.

Ясмина покачала головой:

— Я обладаю определенным даром. И никогда не ошибаюсь в подобных вещах.

Силия вернулась во дворец в задумчивом настроении. День с Ясминой и ее семьей прошел великолепно. Она с удивлением обнаружила, что старшая дочь Ясмины каждый день ходит в школу. Правда, она и ее брат посещают разные школы, но тем не менее девочка получает образование; совершенно иное рассказывал об А-Кадизе британский консул.

Поняв, что гарем не бордель, а часть семейного дома, она теперь смотрела новыми глазами на самого Рамиза и его страну. Не то чтобы она во всем соглашалась с Ясминой, нет. Предложить свой дом матери или невестке — это одно дело. В Англии было почти то же самое, вплоть до опозоренной разводом тетушки, которая жила в полном уединении на втором этаже. У каждой семьи есть скелеты в шкафу. Но вот то, что Ясмина вполне принимала возможную перспективу делить мужа с другой женщиной, если она ему надоест, — нет, с этим Силия не могла согласиться! Совершенно и категорически. От одной этой мысли у нее в душе все восставало. Она, как и все другие, знала, что британский принц-регент был двоеженцем, пусть его свадьбу на бедной Марии Фицгерберт и признали незаконной. Силия была знакома со многими мужьями, включая самого Принни, которые переставали интересоваться внебрачными связями жены, как только отцовство наследника оказывалось в безопасности. Она этого не одобряла, хотя знала, что другие сочли бы это ханжеством. Но жить в гармонии со своими конкурентками — нет, этого она понять не могла!

— На такое я никогда бы не смогла пойти, — решительно произнесла Силия. — Это все равно что поместить объявление в «Морнинг пост», что муж считает меня фригидной.

— Афуан[5], леди Силия?

— Нет, ничего, Адила. — Силия улыбнулась служанке и потрясла головой. Неужели она сказала это вслух? — Все в порядке.

Служанки наполнили для нее ванну. Желая остаться наедине со своими мыслями, Силия отпустила Адилу и Фатиму, настаивая, что может сама раздеться. Она так привыкла к заботливым рукам служанок, которые натирали ее маслом, массажировали и помогали погрузиться в ванну. Дома она будет по ним скучать.

Дома! Это слово камнем застыло у нее в груди. Она не хотела пока возвращаться домой.

— Я еще столько хочу узнать, — пробормотала она, снимая чулки и расшнуровывая корсет. — Я и города почти не видела.

Раньше она никогда не разговаривала сама с собой. Эту привычку она приобрела здесь, в гареме, от одиночества и теперь не видела в ней ничего особенного. Накинув свободный шелковый халат, она босиком направилась в ванную комнату. Пол здесь покрывала такая же сине-золотистая мозаика, что и везде. По углам стояли четыре колонны, а в дальнем конце помещения пузырился прохладный фонтанчик. Стены были разделены вдоль бордюром и в верхней части покрыты зеркальной плиткой. Потолок над утопленной в пол ванной представлял собой высокий купол с изображением темно-синего звездного неба.