Книга Поход семерых - Антон Дубинин

— Нет, нет и нет, — еще раз повторила побледневшая женщина. — Под землю я не полезу. Ни за что на свете.

После четырехчасовых уговоров, возглавляемых проникновенным Робертом, Марию удалось уломать. Она обещала изо всех сил преодолевать свою жуткую клаустрофобию и даже не визжать очень громко, когда на нее свалится «какая-нибудь пещерная гадость». («Потолок, что ли?» — изумился простодушный Гай.) По мнению Марии, никакое благое создание не могло жить под землей, где нет света солнышка. Пещеры, по ее представлению, были прибежищем забытых Богом инфернальных тварей, к каковым причислялись летучие мыши, черви и полумифические «гигантские крысы».

— Нет там никаких летучих мышей, — утешил ее Гай. — Разве что обыкновенные…

Марк, любивший пещеры, попытался реабилитировать в ее глазах «прекрасные подземные чертоги, напоминающие о катакомбном христианстве», но все его вдохновение не принесло плода.

— Предпочитаю сразу в Колизей, ко львам, — отрезала Мария. На немыслимые жертвы она согласилась на определенных условиях: чтобы ей не пришлось идти ни первой, ни последней, чтобы ее кто-нибудь всю дорогу держал за руку и, наконец, чтобы в другую руку ей дали нести зажженный фонарик. Все это ей, конечно же, немедленно обещали.

На станцию Чудь электричка прибыла около полуночи. Граалеискатели, щурясь в темноту, выгрузились на холодную платформу без единого фонаря. В небесах пылала необыкновенно яркая полная луна, и черные лунные тени деревьев ложились под ноги, когда друзья вслед за Гаем спустились на мокрую от росы тропинку и зашагали к лесу.

3 июня, понедельник

Как ни странно, переночевали они превосходно. Когда Аллен утром выполз из палатки, которую делил с Марией и Кларой, он поразился красоте места, выбранного Гаем для ночлега. Песчаный берег мягко спускался к воде, сосны сияли в утренних лучах. Аллен с детства любил именно сосновые леса, да и речка была изумительная — медленная, сверкающая, с коричневатой торфяной водой. В ней хотелось тут же искупаться, и Аллен решил непременно сделать это как можно скорее. Раньше всех проснулся Гай, отказавшийся лезть в палатку; теперь он возился у весело горящего костра, подкидывая хворост. Клара сидела рядом, завороженно наблюдая за процессом. Над огнем уже что-то кипело в большом котелке. Кажется, Аллен пробудился как раз вовремя.

— Доброе утро, — сказал Гай, улыбаясь так замечательно, что Аллен сразу же позабыл все претензии, которые вчера твердо намеревался ему высказать. Речи эти в основном касались обычая в темноте заставлять своего ближнего рубить колышки для палатки. Но вместо обличения из уст Аллена вырвалось только «Доброе утро!». В такой прекрасный день разве можно быть чем-нибудь недовольным, если тебе восемнадцать лет и ты со своими друзьями отправился в Поход Грааля?

Из леса появился Марк. На плече он нес огромное бревно, напоминая Мартина-богатыря из народных сказок. За ним следовали Роберт с Йосефом и тащили точно такое же бревно, но вдвоем. Они вызывали ассоциации с картинкой из учебника «третий Президент на строительстве республиканской больницы». Йосеф слегка хромал.

Бревна были брошены у костра, на одно из них сразу же уселась Мария. Она только что умывалась, волосы ее еще блестели от воды.

— Ты что, ногу натер? — От ее бдительного ока не укрылась Йосефова хромота. — Иди-ка я пластырем заклею. Что ж ты раньше-то не сказал, вон Клару я еще вчера лечила…

— Да пустяки. — Йосеф махнул рукой, но Мария не отставала, и он, сдавшись, закатал штанину. Мария так и ахнула: на щиколотке красовалась вздувшаяся опухоль сильного растяжения.

— Ничего себе! Где это ты так?! И что ж ты молчал?!

— Да ночью где-то, в темноте… Запнулся обо что-то по дороге… Думал, само пройдет…

Обругав неудачливого друга последними словами, Мария прощупала его ногу, проверяя, нет ли вывиха; вывиха, к счастью, не было. Плотно замотав больную щиколотку эластичным бинтом, так что ноги у Йосефа теперь заметно различались по толщине, Мария под страхом смерти запретила ему носить бревна и вообще ходить без крайней нужды. Хорошо бы было пару дней совсем не ходить, но, увы, такой возможности в ближайший месяц не предполагалось. Просьбы беречь ногу и блюсти ее хотя бы в относительном покое увенчались тем, что Роберт срубил в лесу крепкий посох и вручил его Йосефу.

За завтраком всех удивила Клара: в качестве посуды она извлекла из рюкзака фарфоровую тарелку и чашку с золотой каемочкой. Чашка и тарелка были всеми дружно осмеяны, и Роберт пообещал девушке купить ей при первой возможности что-нибудь более соответствующее обстановке. Йосеф перед едой тихонько сказал короткую молитву, чем несказанно смутил заметившего это Аллена, у которого взыграло чувство собственного несовершенства. Марк поразил Клару своей безразмерной алюминиевой кружкой, которую он почему-то называл «сироткой» («Ну, понимаете, сиротская кружечка. В нее подаяние можно просить или глоточек молочка у добрых селянок…»). Половина котелка чая ушла в бездонную «сиротку», но при этом никто не остался обиженным, и теперь Аллен, развалясь на травке, обрел склонность к мирным беседам.

— Слушай, Йосеф, а как ты стал священником? Мне всегда было интересно, отчего с людьми случаются такие вещи. Должен, наверное, быть какой-то конкретный день, в который ты понял свое… призвание? Призвание ко священству — оно к людям не просто так приходит, правда?

— Это слишком долгая история, — отвечал Йосеф, задумчиво глядя в небо, где бежали быстрые перистые облака. — Лучше как-нибудь потом, если получится. Да и вообще… я не очень люблю о себе рассказывать. Хотите, лучше расскажу, как святой Франциск был призван? Мы с Кларой можем вдвоем, кто лучше помнит…

— Нам бы пойти не мешало, — ненавязчиво заметил Роберт, поглядывая на часы на запястье. — Здесь, конечно, очень здорово, но мы, помнится, на Стеклянные острова собирались.

— Идти так идти, — моментально согласился священник и начал медленно вставать, опираясь на посох. — Что-то я стал старенький, да и растолстел. Правда, только одной ногой почему-то…

— Если ты вздумаешь мыть котел, инвалид несчастный, я тебя убью, — предупредила Мария, угадывая его намерения. — Даже обет мне не помешает… — Но под серьезным и грустным взглядом Роберта она осеклась и нагнулась собрать посуду.

Глава 6

8 июня, суббота

Городок Файт городом мог называться с большой натяжкой. Подобным громким титулом он был обязан скорее всего своему пограничному положению. Название его, переводившееся как «Вера», очень порадовало Клару. Но оно, к сожалению, не означало, что затерянный в горах городок является прочным столпом Церкви.

— Была такая женщина еще до Реформации — Файт Мария Филиппа Теодора, — рассказывал Роберт, пока граалеискатели коротали последние часы в дорогом фирменном поезде. — Когда случились религиозные войны — ну, то, что в учебниках именуется «Великая горская Смута», — эта самая Файт возглавила оборону города и смогла продержаться до прихода императорских войск. За это сам полководец, между прочим, великий Габриэль Антоний Гентский, лично посвятил ее в рыцари. Там в городе должен стоять памятник в честь дэйм Файт — бронзовая леди на коне. Его лет сто назад отлили в столице и сюда доставили по частям, очень уж он был огромный. А в честь героини детей до сих пор крестят… Ее же канонизировали как защитницу веры, — добавил он, спохватившись и оглядываясь на священника.