Книга Шесть священных камней - Мэтью Рейли

Как только Уэст открыл дверь в четвертый вагон, охран­ники выключили свет. Они не собирались сдаваться без боя. Теперь, когда поезд шел по туннелю, в вагоне было темно, хотьглаз выколи...

Надев очки ночного видения, окрасившие мрак фосфорическим зеленым светом, Джек вошел внутрь и увидел двух здоровенных китайских солдат, заслоняющихся Волшебником и Тэнком, приставивших к их головам крупнокалиберные пистолеты. Ни у одного из охранников не было очков ночного видения: убить заложников они могли и без них.

Услышав, как открылась тяжелая дверь, один из солдат завопил:

— Бросайте оружие, или мы вышибем им..!..

Прозвучало два выстрела.

Оба охранника упали. У обоих во лбах зияли черные дыры.

Остальные солдаты были не столь глупы и безропотно вошли в пустую клетку. Уэст высадил заднюю дверь вагона топором: ему не хотелось, чтобы его побеспокоил кто-ни­будь еще.

Джек подскочил к Волшебнику, сорвал с него повязку и в ужасе уставился на своего избитого друга:

— Волшебник, это я. Боже, что они с тобой сделали!..

Лицо старого профессора представляло собой багрово-синее месиво. На руках и груди краснели шрамы от электро­шока. Длинные седые волосы были заляпаны спекшейся кровью...

— Джек! — всхлипнул он. —Джек, прости! Мне так неловко, что тебе пришлось взвалить на себя все это!.. Ду­мал, я здесь умру. И представить не мог, что ты за мной придешь!

— Ты бы сделал для меня то же самое, — сказал Уэст, глядя на толстый шест, к которому были прикованы канда­лы Волшебника и Тэнка. — Не радуйся раньше времени. Мы еще в опасности.

Джек достал паяльную лампу и приступил к работе.

На выезде из туннеля составу преградил путь второй «Оборотень», ощерившийся пушками на головной вагон...

Но за мгновение до поезда на свет божий вырвалось кое-что другое...

Ракета «Хищника».

Снаряд вспарывал воздух, застилая его длинным дымо­вым саваном, пока не врезался во вражеский вертолет. «Обо­ротень» разорвало на миллион кусочков.

Поезд вылетел из туннеля и взял резко влево, повинуясь направлению железной дороги.

Но расслабляться было рано: в живых оставался самый опасный преследователь.

Ми-24.

Он нависал над головным вагоном, поливая его испепе­ляющим огнем.

Внезапно свинцовая буря утихла.

«Что за...»

Шум на крыше...

Не успел Каланча осознать, что происходит, как через одно из разбитых окон в кабину влезло что-то темное...

В грудь Каланчи впечаталась пара кроссовок, прижав его к полу.

«Черт! Я кретин! Это охранники из задних вагонов! Должно быть, пробрались по крыше...»

Как только охранник выхватил пистолет, Каланча ударил ему по коленной чашечке — и тот взвыл от боли. В сле­дующее мгновение в руке Каланчи появилось оружие и выстрелило солдату в грудь: один раз, второй, третий...

По крыше как будто забарабанил дождь.

Каланча вскочил и увидел, как на нос головного вагона спрыгнули еще три пары кроссовок, заслонив железную порогу — длинный прямой участок рельсового пути, кон­чающийся резким поворотом влево. Составу предстояло мчаться вдоль крутого склона, покрытого слежавшимся снегом.

—Охотник! — крикнул Каланча в переговорное устройство. — Как там у тебя?

—Я нашел Волшебника и Тэнка. Осталось только осво­бодить их от цепей.

—У меня тут потрясающая компания! Вот-вот ворвется! Они пришли по крыше, из задних вагонов. Нам придется катапультироваться!

—Действуй, — произнес Уэст спокойным голосом. — И иди сюда.

—Понял.

Каланча знал, что от него требуется.

Разогнав поезд до максимума, он достал гранату, втиснул ее между дроссель-клапаном и тормозным устройством и выдернул чеку.

Это был билет в один конец...

Каланча вышиб соединительную дверь и вломился во второй вагон.

В следующую секунду граната взорвалась, уничтожив приборную доску.

А спустя еще мгновение водительский отсек окатило ливнем пуль и через передние окна в него влезли три новых охранника.

Их начальник — более зрелый, более опытный, — каза­лось, готов был костьми лечь за свой поезд...

Потерявший управление состав несся по высокогорной железной дороге, обещая не вписаться в поворот...

Ворвавшись в вагон для заключенных, Каланча увидел Уэста, стоящего на коленях перед Волшебником и Тэнком с паяльником в руке.

Цепь японца была уже переплавлена, а вот кандалы про­фессора Эппера — еще нет.

Решив не возиться с поездом, а брать захватчиков, на­чальник охраны вломился во второй вагон.

Увидев солдат, запертых в клетке, и услышав их жалкий лепет, он всадил по пуле в каждый лоб. В наказание за трусость.

Затем начальник двинулся дальше, сама бдительность и решимость...

Огненное лезвие паяльной лампы распарывало цепь Волшебника.

—Долго еще? — спросил Каланча нетерпеливо.

—Почти готово, — ответил Уэст.

Его лицо было освещено магниевым пламенем. Состав трясло все сильнее.

—Джек, у нас не так много времени...

—Одну... секунду...

Дверь вагона распахнулась. Каланча обернулся.

Уэст тоже.

В проеме стоял ухмыляющийся начальник охраны, сжимая пистолет, как ручной силомер... Впрочем, он мог этого и не делать: было слишком поздно... В следующую секунду поезд не вписался в поворот.

Несущийся на огромной скорости состав вылетел за пределы железнодорожного полотна.

Сход с рельсов.

Головной вагон потащило по слежавшемуся снегу.

Затем на белую равнину выволокло всю черную громадину.

Решетка головного вагона превратилась в труху. Железные позвонки ползли за расколотым черепом, будто сломанная гармошка за освистанным музыкантом. Вот поко­реженный состав заскользил по крутому склону — туда, где не было ничего, кроме маленького каменного выступа и трехсотметровой пропасти.

А надо всем этим кружил торжествующий Ми-24.

Мир в поезде перевернулся.

Когда состав сошел с рельсов, начальника охраны впечатало в правую стену. Когда же поезд заскользил по склону, он ударился головой о дверной косяк — правда, сознания не потерял.

Положение Уэста и Каланчи было куда более выигрыш­ным: после первой встряски они вцепились в прутья ближайшей клетки. Каланча держал Тэнка, Уэст — Волшебника.