Книга Полет сокола - Дафна дю Морье

В дверь неожиданно постучали, я вздрогнул.

– Кто там?

Не знаю, чего я ожидал, возможно, появления незнакомца-призрака. Мой вопрос был принят за разрешение войти.

– Извините нас, – сказала девушка, Катерина, – но когда вы только что вошли, то выглядели совсем больным. Вот мы и подумали, не случилось ли чего.

Я выпрямился. Мне стоило больших усилий казаться спокойным.

– Ничего не случилось, – ответил я. – Абсолютно ничего. Просто я довольно быстро шел, вот и все.

Мой невразумительный ответ был встречен молчанием. По лицам молодых людей я догадался, что любопытство борется в них с вежливостью.

– А почему вы шли так быстро? – спросил Паоло.

Его вопрос показался мне несколько странным. Словно он догадывался…

Но как он мог догадаться? Они меня не знали. А я не знал их.

– Так уж получилось, – сказал я. – Я прошелся вокруг дворца, по соседним улицам и вернулся сюда. Я зашел дальше, чем думал.

Они обменялись взглядами. И снова я подумал, что они догадались, что они знают.

– Не подумайте, будто мы собираемся вмешиваться, – сказал Паоло, – но за вами, случайно, не следили?

– Следили? – переспросил я. – Почему? Нет… Кому здесь за мной следить?

У меня было такое чувство, будто я оправдываюсь. Что могли эти дети знать о прошлом, о моем доме? Что могли они знать о моем покойном брате Альдо?

– Дело в том, – тихо проговорила Катерина, затворяя дверь, – что за теми, кто ночью бродит около дворца, время от времени следят. Ходят разные слухи. Если вы в компании, то этого не случается. Только с одиночками.

И тут я вспомнил бежавшего юношу. Фигуру на верхней ступени лестницы.

Осторожно закрывшуюся дверь.

– Возможно, – сказал я не то самому себе, не то им, – возможно, за мной следили.

– Но почему? Что случилось? – поспешно спросила Катерина.

Я рассказал им про запыхавшегося юношу и его стремительное бегство.

Рассказал про скрывавшуюся в тени фигуру, про то, как она исчезла за дверью дворца. Но ничего не рассказал ни про мое возвращение по виа деи Соньи, ни про то, как я стоял возле своего дома. Они снова переглянулись.

– Значит, – решительным тоном проговорил Паоло, – они выходили.

– Кто? – спросил я.

– Вы в Руффано недавно и не можете об этом знать, – сказала Катерина.

– В университете есть тайное общество. Никто не знает его членов. Они могут быть с Э. К., с гуманитарных факультетов, с педагогического, юридического. А то и со всех вместе. Но они поклялись не доносить друг на друга.

Я протянул им сигареты. Я уже почти успокоился. Прошлое отступило, и я вновь вернулся в мир университетских проказ.

– Не улыбайтесь, – сказал Паоло. – Это совсем не смешно. Сперва мы тоже думали, что нас просто разыгрывают. Но оказалось не так. У студентов были увечья, да и у ребят из города тоже. Хватали, завязывали глаза… ходят слухи, что даже пытали. Но наверняка никто ничего не знает, вот в чем штука.

Жертвы держат язык за зубами. Через несколько дней что-то просочится, студент скажет, что заболел, пропустит занятия, ну и поползут слухи, что они на него напали.

Брат и сестра сели на кровать с двух сторон от меня. Лица их были серьезны. Их доверие льстило мне.

– Разве власти не могут что-нибудь предпринять? Университет обязательно должен вмешаться.

– Не могут, – сказала Катерина. – Вы не знаете силы этих людей. Это не просто обычное университетское общество, члены которого всем хорошо известны. У них все держится в тайне. Это организация тайная. И преступная.

– Насколько мне известно, – сказал Паоло, – в нее могут входить не только студенты, но и преподаватели. И хотя все студенты Э. К. чувствуют, что она направлена против них, мы ни в чем не можем быть уверены. Мы слышали, что даже в нашей группе есть студенты, которые на них шпионят.

– Теперь вы понимаете, – сказала Катерина, – почему мы забеспокоились, когда вы вошли. Это они, – сказала я Паоло.

Я потрепал их по плечам и поднялся с кровати.

– Нет, если они и выходили, то не по мою душу. – Я подошел к окну и открыл ставни. Перед домом номер 5 машины уже не было. – Иногда, – сказал я, – у людей бывают галлюцинации. Со мной такое случалось. Порой кажется, будто видишь что-то совсем потустороннее, а потом все объясняется самым обыкновенным образом. Возможно, ваше общество и существует, даже наверняка существует. Но вы могли преувеличить его значение, отчего оно и представляется вам куда более грозным, чем есть.

– Совершенно верно, – сказал Паоло, тоже вставая, – вы говорите совсем как наши зубоскалы. Но вы ошибаетесь. Подождите, сами увидите.

Пойдем, Катерина.

Девушка пожала плечами и вслед за братом направилась к двери.

– Я знаю, это звучит глупо, – сказала она, обращаясь ко мне, – как детская страшилка. Но в одном я уверена. Я ни за что не стану гулять по Руффано ночью, если нас будет меньше шести человек. Здесь и на пьяцца делла Вита все спокойно. Но не на холме и не рядом с дворцом.

– Благодарю вас, – сказал я. – Я воспользуюсь вашим предупреждением.

Я докурил сигарету, разделся и лег в постель. Сказка про "тайное общество" подействовала на меня как противоядие – я оправился от пережитого потрясения. Здравый смысл подсказывал мне, что случайная встреча на лестнице и фигура, скрывавшаяся за дверью герцогского дворца, так повлияли на мое и без того подогретое воспоминаниями воображение, что, когда я подошел к своему старому дому, оно вызвало из тьмы образ живого Альдо. За последние дни это уже второй случай. Сперва я принял за Марту женщину, убитую в Риме на виа Сицилиа. И вот теперь – видение брата. В ту ночь я спал спокойно.

Утром я проснулся со свежей головой, голодный и полный энергии. Прежде всего я сказал себе, что пора отогнать все призраки и развеять тени, которые преследовали меня последнее время. Я разыщу косоглазого сапожника и спрошу у него, жива ли Марта. Более того – наберусь храбрости, позвоню в дверь нашего старого дома на виа деи Соньи и попрошу супругу ректора синьору Бутали назвать мне имя ее ночного посетителя. Вероятнее всего, это последнее получит заслуженный отпор, последует жалоба в регистрационное бюро университета, и – конец моей временной работе. Призраки будут повержены, и я обрету свободу.

Мои юные друзья Паскуале и другие студенты ушли на лекции еще до того, как я без четверти девять вышел из дома и по виа Россини направился к герцогскому дворцу. Руффано сиял в лучах утреннего солнца, и меня со всех сторон окружали шум и суета. Никакие мрачные фигуры не таились в дверях и не пугали прохожих. Я размышлял, до какой степени рассказ студентов соответствовал истине и не был ли он наполовину мифом, порожденным массовой истерией. Слухи, как инфекция, разносятся быстро.