Книга Капля яда - море зла - Светлана Алешина

— Но… У меня же родители с ума сойдут! — выдвинула свои аргументы Настя. — У моего отца сердце слабое, вы что, с ума сошли?!

Последнее утверждение было далеко от реальности. Это она спонтанно приврала. У Евгения Алексеевича Котова если с чем и были проблемы в плане здоровья, так это — традиционная русская печаль — алкоголизм, слава богу, в последнее время протекающий в вялой форме. А так Котов был здоров как бык и всем хвастался, что за свою жизнь пролежал только одну неделю в больнице, да и то, чтобы в социалистические времена отмазаться от службы в армии.

Аргументы, однако, не произвели впечатления на Русака. Настя просто выплескивала эмоции, потому что представляла, какой это кошмар, если она останется здесь на несколько дней. Да и неизвестно еще, выпустят ли ее потом. А вдруг он не найдет того, кто взял деньги, и все стрелки переведут на нее?

«Вот ведь влипла! — мучилась Настя. — Это ж надо так — ни за что ни про что! Черт бы побрал эту Ирину с ее любовничком, зачем Костик взял тогда трубку? Ну зачем?! Ведь так хорошо целовались! Отключил бы мобильник к чертовой матери, как, например, сегодня! Вот сегодня, между прочим, он его отключил непонятно зачем, я из-за этого и поперлась на ту квартиру!»

Негативные эмоции Насти постепенно находили нового адресата — своего бойфренда Костю, который вообще не знал, что приключилось с его подругой. А его сестра так вообще — какая-то нервная, наглая. Это уж Настя так решила — предложить свои услуги — из-за Костика. Н-да… Решила!»

Она снова переключилась на самокритику. Действительно, решила помочь. А вышло, как мама говорила — не ходи на ту квартиру! А она пошла!

— Ты же понимаешь, — заговорил тем временем Русак. — Что для меня важнее мои проблемы. А твои меня не очень волнуют. Неужели ты такая папина дочка?

Настя не ответила.

— Кстати, не думай, что с тобой здесь случится что-то страшное. Если, конечно, ты будешь умницей… — он протянул руку и похлопал девушку по щеке. — А если я буду убежден, что ты ни при чем, — отправишься домой с миром. Но если, не дай бог, я узнаю, что ты меня обманула… — глаза Русака сверкнули недобрым огоньком. — Не обижайся, но разбираться с тобой будем по полной программе, с размахом, по-русски…

В этом Настя не сомневалась. Дураку понятно, что дружеский и миролюбивый тон Русака — это только маска, игра, а на самом деле ему глубоко плевать и на Настю, и на ее красоту и молодость. Ну, может, только в определенном смысле не плевать — глаза-то его довольно плотоядно шарили по ее фигуре. А так его, похоже, интересуют две вещи: деньги — как же без них жить, и судьба России. Второе у него вроде бы как хобби.

— И где вы собираетесь меня держать? — медленно спросила Настя.

— В той самой комнате, где ты и была, — Русак улыбнулся. — А что? Чем плохо? Кормить тебя будут, спать тоже дадут на чем. Да прямо курорт! — Он хохотнул. — Где ты еще так отдохнешь? А если тебе мужика надо, так я и это устрою! Ребят у меня здесь хватает. А могу и я, если надо… Правда, я не люблю блондинок западного типа, как ты, — со вздохом развел он руками. — Так что в этом плане тебе бояться нечего. Ну, в общем, сиди и жди результат, — посерьезнев, добавил он, и глаза его стали стальными.

Настя молча кивнула.

— Мне можно идти? — спросила она.

— Да, конечно, — ответил он и вызвал одного из своих качков, того самого противного рыжего, который более других был неприятен Насте. Тот достал ремень и кивнул:

— Руки давай.

Настя, секунду помедлив, протянула свои измученные кисти, и рыжий охранник туго стянул их.

«Ну, сволочи, — с ненавистью подумала Анастасия. — Отольются вам все мои слезы!»

Качок повел ее той же тропинкой обратно в сырой темный подвал. Настю пошатывало от усталости и напряжения, и безумно хотелось спать.

— Сейчас поесть принесут, — сказал рыжий, вталкивая ее в темную комнату.

Она опустилась прямо на пол. Есть ей не хотелось совершенно. «Наверное, я теперь на еду и смотреть не смогу, — думала она, прислонившись к трубе. — Во всяком случае, пока не выберусь отсюда».

Лязгнул замок, и в проеме появился охранник с табуреткой в руках. Он поставил ее перед Настей и снова вышел. Вернулся он с тарелкой в руках, которую поставил на табуретку, и развязал ей руки. Дверь захлопнулась, и снова стало темно.

«Господи, сколько же мне здесь торчать?» — с тоской подумала девушка, стараясь не думать, что творится дома. Вскоре Настя обнаружила, что глаза ее постепенно привыкают к темноте. Она бросила взгляд на тарелку и почувствовала, как голод, долго не проявлявший себя, вдруг наваливается на нее со страшной силой.

Она взяла тарелку в руки и поковыряла в ней вилкой. Это была какая-то картошка с подливкой и кусок хлеба. Забыв обо всем, Настя с жадностью набросилась на еду. Поставив тарелку на пол, она хотела откинуться на спинку, но спинки не было. Настя слезла с жесткой табуретки и снова села на пол. По телу разливалось тепло, ощущалась слабость и какая-то истома. Неумолимо поклонило в сон.

Она даже не заметила, как уснула.

* * *

— Послушай, а где наша дочь? — спросила Лариса, войдя в комнату к мужу, который сидел за компьютером и был поглощен новой игрой.

— Не знаю, еще не пришла, — не поворачиваясь, ответил Евгений.

— Но она хотя бы звонила?

— Нет, — односложно ответил Котов. — Блин, Лара, ну вечно ты говоришь под руку! — воскликнул он, с досадой стукнув по клавиатуре. — Видишь, я не успел и потерял «жизнь»!

Лариса решительно закрыла директорию «ИГРЫ», повернула крутящийся стул к себе так, чтобы муж оказался к ней лицом, и твердо проговорила:

— Ты же знаешь, что там за история с сестрой ее Кости! И знаешь, что она стала вдруг любить игры в частного сыщика!

— Это у нее от тебя, — тут же нашелся Евгений.

— Я хочу, чтобы ты понял: Насте лучше сейчас как можно больше быть дома. Институт, дом — все! Пока не раскрылось это преступление. Мы же сами до конца не знаем, что там произошло! И, кстати, не можем до конца доверять ни этому Косте, ни всей его семье, потому что не знаем их! И как бы ни дулась сейчас Настя и ни оскорблялась, оно так и есть.

— Ну позвони ей на квартиру, — посоветовал Евгений.

— Вообще-то я запретила ей туда пока ходить, — проворчала Лариса, но трубку взяла. — Нет там никого, — проговорила она через несколько секунд. — Сейчас я позвоню этому Константину.

Его мобильный оказался отключен. Свой Настя забыла дома, и он одиноко лежал на столе в ее комнате.

— Черт, ну что такое! — воскликнула Лариса. — Могли бы сами позвонить, а потом уже отключать! Ну, вот явится — я с ней поговорю как следует. И тебе, кстати, советую, а то она думает, что я из вредности, свойственной всем «старым» матерям, порчу ей жизнь!

Котов пожал плечами, потом миролюбиво предложил: