Книга Одной смерти мало - Наталья Александрова

Что Надежда и сделала, покосившись на других посетителей. Никому не было до нее дела, официантка вышла.

Лидия сидела к ней спиной, таким образом, Надежда смогла спокойно разглядеть мужчину. Он был молод – не старше тридцати – и очень хорош собой. Темные, с рыжинкой, волосы, ясные серые глаза, широкие плечи, спокойные жесты… портили его немного мясистый нос и слабый, безвольный подбородок. Сейчас мужчина был взволнован, глаза смотрели сердито.

– Ты утверждаешь, что видела Веру? – спрашивал мужчина. – Проснувшись глубокой ночью в какой-то дыре на железной дороге, ты узнала Веру в деревенской тетке, продающей молоко?

– И малину, – деревянным голосом сказала Лидия.

– Извини, дорогая, это бред! – Мужчина махнул рукой. – Такого просто не может быть! Тебе привиделось со сна!

– Ты прекрасно знаешь, что я не тот человек, которому может что-то привидеться, – терпеливо ответила Лидия, а Надежда ощутила вдруг, что Лидии дорого стоит это спокойствие и что ей очень хочется стукнуть своего собеседника по голове чем-нибудь тяжелым.

И еще она поняла, что сейчас совсем не время ей высовываться и подходить к их столику. Эти двое очень нервничают, могут и подальше послать.

Внезапно ожил Надеждин внутренний голос, с которым у нее были сложные отношения. Внутренний голос давно уже взял себе за правило Надежду воспитывать. Интонации у него были точь-в-точь как у мужа. В данном случае голос советовал немедленно бросить всю эту затею, доесть морскую капусту и идти спокойно домой. Можно и не доедать, если не хочется.

Надежде и самой было ясно, что радостной встречи она от Лидии не дождется. Но с другой стороны, очень жалко очков.

Надежда Николаевна обладала рядом достоинств. Были у нее и недостатки – у кого их нет? К своим достоинствам она относила умение доводить любое дело до конца. В данном случае раз уж притащилась она в этот ресторан и заказала дурацкую морскую капусту, то следует с Лидией все же объясниться. Мало ли что у нее с тем парнем? Ей, Надежде, нету до него никакого дела.

Надежда Николаевна если что-то решала, то остановить ее было очень трудно. К слову сказать, муж такое Надеждино качество не одобрял и называл обычным упрямством. И не раз в сердцах восклицал, что она упряма, как сто ослов!

Но чего не скажет мужчина в раздражении? И Надежда не принимала слова мужа близко к сердцу.

– Говорю тебе, это была она, – продолжала Лидия, – я в этом уверена, и тебе придется смириться с этим фактом. И она меня узнала тоже, я заметила.

– Но как, как она могла там оказаться? – простонал мужчина. – Ведь прошел целый год… А мы-то думали…

– Это ты думал… – с непонятным выражением произнесла Лидия, – это ты надеялся, что она пропала, пропала с концами. Утонула, попала под поезд, выбросилась из окна!

– Перестань… – тихо попросил мужчина, – ты что, не понимаешь, что мне неприятно это слышать?

– Ах вот оно в чем дело? – зло рассмеялась Лидия. – Нам неприятно… Разумеется, тебе гораздо приятнее было бы знать наверняка, что тело ее валяется в каком-нибудь глубоком овраге, без одежды и документов и что ее никто никогда не найдет! А если и найдет, то уж точно никто никогда не опознает!

– Прекрати! – прошипел мужчина. – Еще услышит кто-нибудь… Господи, как я жалею, что мы затеяли все это…

– Испугался, – устало констатировала Лидия, – перетрусил. Тебя бы на мое место! Ведь не тебя подозревают…

Она добавила еще что-то совсем тихо.

– Да замолчи ты! – рявкнул мужчина, так что Надежда втянула голову в плечи.

Если сейчас Лидия ее узнает, будет очень неприятно. И уйти незаметно она тоже не может – эти двое обязательно увидят. Да, положеньице…

– Ты думаешь, что ловко устроился? – продолжала Лидия гораздо спокойнее. – Похоронил жену, поменял квартиру, девку завел…

– Да что ты… – слабо запротестовал он.

– Не спорь, я видела… – отмахнулась Лидия, – да не стесняйся, мне по барабану. Мы с тобой, дорогой мой, повязаны так крепко, что хоть десять девиц заведи – это ничего не меняет. Ты забыл про Ясенево?

Над столом повисло тягостное молчание.

– Вот так вот, – удовлетворенно сказала Лидия, – помни об этом. И слушай меня. С этим делом надо разобраться, раз и навсегда. Мы не можем быть уверенными до конца в том, что она не появится здесь и не станет мутить воду…

– Ты хочешь сказать, что мы должны… – Голос мужчины дрогнул.

– Вот именно, – твердо ответила Лидия, – и как можно скорее.

– Не дави на меня! – Он снова пустил петуха, и Надежда поняла, что он безумно боится. Она вытянула шею и увидела, что весь он как-то обтек, как будто из его тела вытащили жесткие кости и остался только чехол из кожи. Подбородок его трясся и выглядел почти неприлично.

– Господи, зачем, зачем я только с тобой связался? – простонал он. – Это ты, ты меня уговорила!

– Видит Бог, как я об этом жалею, – вздохнула Лидия. – Но поздно, дорогой, теперь назад дороги нету. Надеюсь, ты это понимаешь?

Внутренний голос Надежды Николаевны криком кричал, чтобы она немедленно уходила из этого ресторана – ведь ясно же, что эти двое настроены очень серьезно. И если они только заподозрят, что их подслушивают, то скандала не миновать. И черт их знает, о чем они вообще говорят. Вполне возможно, что это серьезный криминал. Хоть с виду и приличные люди, но мало ли что…

В этом месте своих размышлений Надежда почувствовала легкое покалывание в корнях волос. Это означало, что она взяла след.

Было у Надежды Николаевны не слишком спокойное хобби – она любила разгадывать криминальные загадки. И для этого подчас влезала в такие истории, что и спастись от крупных неприятностей можно было только чудом. И ладно бы несчастья случались с близкими Надеждиными знакомыми или, не дай Бог, родственниками. Хоть вроде бы знакомые все приличные люди, но, как известно, от сумы да от тюрьмы не зарекайся… Тогда, конечно, следовало бросить все и нестись на помощь, как два бурундука Чип и Дейл.

Но как отмечал Надеждин муж Сан Саныч, его жена просто притягивала всевозможные криминальные истории, и нет бы пройти мимо, так она бросалась в самую гущу расследования, хотя никто, добавлял Сан Саныч ехидно, ее об этом не просил.

Характер у Надеждиного мужа был неплохой, занудный немного, но терпеть можно. Однако не чужд он был некоторому сарказму. А в случае с Надеждиной склонностью к авантюрам Сан Саныч был строг, иногда даже в ярость приходил. Потому что очень за Надежду опасался. Так что она взяла за правило о своих приключениях мужу ничего не рассказывать. Упаси Бог, не врать, а просто промолчать. Слово – серебро, а молчание – золото, не зря народ говорит.

– Черт тебя понес на этот полустанок! – прошипел мужчина. – Черт тебя понес в этот Пошехонск, что ты там потеряла?

– Не твое дело… – начала было Лидия, но тут же вскрикнула.