Книга Лакомый кусочек - Марина Серова

— Вот я и знаю, кто это был, — вздохнула Галина, — только мне, тетя Ксеня, страшно.

Тетя Ксеня посоветовала ей сходить в милицию. Галина только головой покачала:

— Они меня слушать не будут. Им это дело вообще закрыть приказали. Нет, тетя Ксеня, с меня хватит. Я сама отомщу ему за Витьку.

После этого как раз появилась я. И Галина сообщила о сей радостной вести тете Ксении. Вот почему она меня и прикрыла перед милицией.

Галина мне позвонила вечером, а ночью…

— Ночью дверь у нее хлопнула. Пришла поздно. Тихо у нее было. Даже не крикнула, бедная…

Тетя Ксеня посмотрела в сторону. В глазах у нее стояли слезы.

— Ты, Танюша, мне одну вещь пообещай, — обернулась она ко мне, — как найдешь этого мерзавца, дай мне ему в лицо взглянуть. Есть ли там хоть что-то человеческое.

Я пообещала.

— Тетя Ксеня, а что, совсем тихо было? — спросила я, выходя.

— Криков не было. Знаю только — вернулась она не одна. Но говорили они тихо. Я ничего не слышала. Да и, может, она с кавалером своим была — не дело подслушивать-то! Сейчас-то ругаю себя последними словами…

Она махнула досадливо рукой, мы попрощались, и я вышла на улицу. Надо было возвращаться в «Прагу».

Нельзя сказать, что я многого достигла, но все-таки подобралась ближе к своему противнику. У меня даже начал складываться его образ. Ничем не приметный. Серый. Лет сорока. Да, на это описание тянуло много народу. Как-то раз я заметила, что большинство обитателей мужского пола окраин Тарасова могут напугать — внешность закоренелых преступников. А они — в большинстве своем — просто алкоголики.

Жалко, что нельзя выйти на середину площади и громко закричать:

— Выходи, злодей, на честный бой!

На то и существуют злодеи, чтобы этих боев избегать. А для этого им надо ударить первыми. И желательно в спину.

* * *

В холле было пусто. Только несчастная девушка с перхотью паслась в ожидании Виктории. Впрочем, судя по ее оживившемуся виду, она была согласна и на меня.

— Вас зовут Таня? — заискивающе спросила она меня.

Я кивнула. Мне ее было жалко, но если бы кто-нибудь сказал, что я сейчас остро нуждаюсь в ее обществе, я не поняла бы юмора этого предположения.

Она судорожно вздохнула и подняла на меня свои глаза:

— Меня зовут Оля. Оля Клячина. Правда, смешная фамилия?

Я пожала плечами.

— Вы ведь пресс-секретарь Виктории Игоревны? — продолжала она.

— Да, — сказала я, — и если это все, что вас интересует…

— Понимаете, Виктория Игоревна не дает мне интервью, а мне оно необходимо.

— Если Виктория Игоревна не расположена дать вам интервью, то чем я могу вам помочь? — спросила я, удивившись, как быстро я набралась от здешнего общества некоторой спеси. — Беседа со мной, как я думаю, совершенно неинтересна для ваших читателей.

Она вздохнула:

— Таня, вы могли бы мне помочь. Виктория Игоревна к вам прислушивается. Попросите ее за меня. Пожалуйста!

Мне было ее жалко. Однако я передернула плечами, ответила, что помочь ей вряд ли могу, и сделала попытку уйти.

— Я ведь тоже могу вам помочь, Таня, — услышала я за спиной Олин голос. — Если вы передумаете, я буду ждать вас в баре, через полчаса.

— Чем вы мне можете помочь?

— Узнаете, если придете, — рассмеялась она.

Что ж. Признаться, меня заинтриговали. Я кивнула. Через полчаса так через полчаса. Этого времени мне хватит, чтобы попробовать уговорить Викторию дать это идиотское интервью. Должна же я хоть иногда выполнять обязанности, за которые мне любезно доплачивают.

* * *

Подняться к Виктории мне не удалось. Прямо по курсу двигался Александр.

— Ах, Танечка! — улыбнулся он. — До чего ж я давно вас не видел!

— Целые сутки… — вступила я в игру. — Как это вы не умерли от тоски?

— Сам не знаю, — печально сообщил он. — Трудно с вами, Таня. Вам даже комплимент не сделаешь, слишком вы девушка начитанная.

— А вы, значит, предпочитаете глупых девушек?

— Я их не предпочитаю, радость моя, — улыбнулся он, — это они меня предпочитают… А я отвечаю на их чувства. Вы-то ко мне равнодушны.

Я незаметно вздохнула. Знал бы этот мерзавец, как я к нему равнодушна… Видимо, вздох мой от его внимания не ускользнул, поскольку он довольно улыбнулся и сказал:

— Если вы идете к Виктории, так она ушла вместе со своим папенькой отобедать в ресторан… Скорбь по убиенному мужу оставила ее на время, и она решила отведать экзотических волжских блюд…

— Из коих самым экзотическим является картошка, — флегматично продолжила я…

— А вот и нет, — обрадовался он, — придет Вика — поведает нам, что у вас тут за экзотика… А мы можем пока пройти в бар, кофе выпить…

— Вы своего Ленусика уже не боитесь? — бестактно поинтересовалась я.

— Мой Ленусик отправился пройтись по здешним бутикам в обществе Ирины Леонидовны. Так что, если ей кавалер достойный встретится, будет кому придержать — Ирина Леонидовна женщина вполне для этого подходящая.

Я засмеялась помимо воли, представив Ирину Леонидовну, мощной хваткой вцепившуюся в несчастного избранника Ленусика.

— Ну, так как? — поинтересовался он.

Я посмотрела на часы. До встречи с Олей оставалось двадцать минут. Ладно. Все равно мне надо ее ждать в баре.

— Если вы согласитесь на одну вещь, — сказала я, — когда ко мне подойдет девушка, вы оставите нас наедине. Сразу и без лишних вопросов.

— Бог мой! — испугался он. — Я-то думал, что у вас традиционные сексуальные наклонности…

Глаза его при этом откровенно смеялись.

— Ошиблись, — сурово констатировала я, — я не интересуюсь мужчинами.

— Теперь понятно…

— Что? — спросила я.

— Почему вы равнодушны к моим чарам.

Я промолчала. Александр прекрасно видел, что он мне нравится — у него был профессиональный взгляд. Женщину, которая готова пасть в его объятия, не вычислить он не мог. Просто его вполне устраивала наша игра.

Мы оказались в баре, он взял кофе, и я позволила себе расслабиться — насколько это было возможно.

Александр довольно мило рассказывал мне, что раньше он был каскадером на «Мосфильме», но встретил Ленусика и теперь таскается за ней, как привязанный. Когда он говорил о своей прежней работе, в него, честное слово, можно было влюбиться безоглядно. Глаза теряли циничный блеск, становились мечтательными и немного детскими. В принципе, он был неплохим парнем. Даже умницей. Вряд ли он мог убить Галину. Мой собеседник не относился к тем, кто может ударить слабого.