Книга Парикмахер - Христиан Шюнеманн

- Как дела у тебя в конторе? - спросила мать.

- В салоне? Хорошо. Вот только - у меня ряд неприятностей. Впрочем, неприятности - не совсем точное слово. Просто меня занимает одна вещь…

- От тебя ушел клиент? Такое бывает, поверь мне, но из-за этого мир не рушится и банкротство не наступает.

- Нет, тут другая ситуация. Убита клиентка.

- Ой! Да, в самом деле, другая ситуация.

- Такие вот дела.

- У тебя в конторе?

- У нее в кабинете. Острым предметом по голове.

- Ужас! Из каких же кругов у тебя клиентура?..

В зеркале заднего вида я поймал взгляд таксиста и наклонился над портфелем, ближе к матери. Тут же ощутил знакомый запах - «Шанель № 5». Не припомню, чтобы мать пользовалась другими духами.

- Александра была редакторшей из женского журнала. Работа вполне безобидная, да и люди там вполне нормальные. У меня много клиентов среди журналистов и телевизионщиков.

- Что ж, поздравляю.

- И вот меня преследует вопрос, кто же мог стать убийцей, ведь я довольно хорошо знаю людей, с которыми общалась Александра.

- Это напомнило мне историю с моими знакомыми, ты их наверняка помнишь - супруги Айзенблеттер. Представь себе, у них внезапно пропала дочь, просто не вернулась домой с танцев! Можешь себе представить, как мы переволновались? Чего только не передумали: убийство, похищение, выкуп - все на свете! Потом, через четыре дня звонок - из Милана. Девчонка жива-здорова, слава богу!

- Мама! Теперь ты все-таки послушай меня!

- Ты кого-нибудь подозреваешь? Замужем была эта женщина? Любовник был?

- Да, замужем она в самом деле была. Но собиралась разводиться. И у нее постоянно менялись любовники, последний был как раз из ее редакции. Выбор там невелик - коллектив почти весь женский.

- А мужчина, тот любовник, он женат?

- Да, я знаю это на сто процентов, Александра сама сообщила мне об этом.

Мать крепко ухватилась рукой за спинку переднего кресла и сказала таксисту:

- Пожалуйста, глядите на дорогу, движение очень оживленное. - Потом снова откинулась назад. - Кто такая Александра?

- Убитая. За несколько часов до смерти она была у меня. Я подстриг ее и покрасил.

- Возможно, убийцей окажется жена любовника. Женщина чувствует, когда ей изменяет муж, поверь мне.

Я поглядывал на мать со стороны. От тяжести камней в серьгах мочки ее ушей постепенно вытянулись. Неужели она намекала на собственный опыт? Что вообще я знал о браке моих родителей? Я всегда считал их идеальной парой, единомышленниками. Отец был на пятнадцать лет старше матери. Он создал фирму, пока мама растила нас, детей, заботилась о персонале, занималась благотворительностью. После смерти отца она основала приют для жертв болезни Альцгеймера. У отца никогда не было времени на нас, он не ходил с нами в походы или на ярмарку. Знал ли он нас вообще? Иногда мы с Регулой спрашивали друг друга, что он, собственно, был за человек? Про Александру я знал намного больше, чем про него. Так, она очень неровно относилась к людям - либо бесконечно восхищалась кем-то, либо категорически отвергала. Сплошь крайности. Середины она почти не признавала.

- Ты знаешь, что примечательно? - сказал я.

Мать повернула голову и внимательно посмотрела на меня.

- Когда Александру обнаружили, под ее голову была подложена подушечка. Убитая лежала, словно в гробу перед погребением. Совсем как папа, помнишь?

- Мальчик, такие вещи нельзя сравнивать.

- Наоборот, даже нужно. Убийца этим выдал, что он очень хорошо знал убитую. Более того - дружил с ней, возможно, даже любил. Понимаешь, убийство не планировалось заранее; вероятно, оно было совершено в состоянии аффекта. Убийца тут же раскаялся. Но уже было слишком поздно.

- Пожалуй, ты прав, - согласилась мать. - Но все же надо опираться на факты. Как там с ближайшими родственниками? Остались ли у убитой наследники? Дети?

- Сын - в трудном, переходном возрасте, принимает наркотики, выпрашивает деньги. Но я никогда не поверю, что такой, в сущности, хороший парнишка мог…

- А его отец?

- Холгер? Кусок дерьма, извини за грубость. Александра собиралась с ним судиться за право опеки над сыном. Кроме того, у них бывали стычки из-за недвижимости в Бонне и из-за квартиры тут, в Мюнхене.

- Так сын хотя бы что-нибудь получит?

- Судя по всему, ничего, кроме долгов. Но он еще несовершеннолетний, поэтому все свалится на отца.

- Долги можно опротестовать, имущество, надеюсь, отойдет супругу, а не банку. Каковы все-таки взаимоотношения между отцом и сыном?

- Теперь мальчишке волей-неволей придется жить с отцом и приспосабливаться к его характеру. Хотя Кай терпеть его не может. Впрочем, что тут удивляться? Всякий раз, когда мать хотела заставить сына слушаться, она грозила отправить его к отцу в Берлин. Хотя Кай периодически жил у него, по крайней мере, на каникулах.

- Тяжелая ситуация. - Мать покачала головой. - Может, поэтому мальчик и пристрастился к наркотикам? К счастью, в этом отношении у меня не было с вами проблем.

У Швабинга мы покинули автобан и свернули налево. Теперь наш путь лежал по Леопольдштрассе в центр, в «Байришер Хоф».

- Мы с Регулой тоже пробовали, ты только ничего не замечала.

- Неправда. Я бы точно заметила, можешь не сомневаться.

- Еще ты всегда была уверена, что я вырасту и стану покорителем женских сердец, ведь в детстве я всегда играл с девочками.

- Да, они всегда бегали за тобой.

- Тебе хотелось в это верить. Родители обычно верят в то, что отвечает их желаниям, придумывают, фантазируют, какими вырастут их дети. Чаще всего ни одна из этих фантазий не сбывается. Ты тоже думала, что меня будут интересовать дела фирмы и я когда-нибудь ее возглавлю, и все только потому, что я честолюбив и люблю хорошо одеваться.

- Ах, Томас, - мама сжала мне руку. - Конечно, мы с отцом были бы очень рады, если бы ты женился на хорошей девушке или если бы за дела фирмы взялась хотя бы Регула. Да по мне пускай даже ее муж, если бы он проявил необходимые способности. Но я умею мириться с фактами, увы.

- Да, верно, ты сдаешься только тогда, когда в самом деле не видишь никаких шансов.

С триумфальных ворот на нас глянула Бавария, управляющая четверкой львов..

- Уже Максимилианштрассе? - спросила мать.

- Нет, Людвигштрассе.

Мать не терпит дискуссий, касающихся прошлого. Она всегда стремится действовать, влиять на ход событий. Возможно, именно по этой причине мы с Регулой уехали из Швейцарии и оба поселились в Мюнхене. Здесь нас ожидал относительный покой. Кроме Мюнхена я мог бы жить только в Лондоне. После долгих скитаний я бросил якорь.