Книга Шифр Магдалины - Джим Хоган

— Не понимаю.

— Вы успешно прошли тест на детекторе лжи, — сказал Матта.

— Хорошо.

— Так же, как и Олдрич Эймс.

Данфи растерянно промычал что-то при упоминании этого имени. Эймс отбывал пожизненный срок без права на помилование за шпионаж против ЦРУ. Он постучал пальцем по фотографиям и спросил:

— Что они означают?

— То, что вы провалили глазной тест.

— Какой такой глазной тест?

Данфи стал внимательно разглядывать фотографии. Постепенно до него дошло, что он смотрит на снимки собственных глаз, отчего у него по спине пробежал холодок ужаса.

— Мы не слишком полагаемся на результаты, полученные на детекторе лжи. Больше не полагаемся. Нас слишком часто вводили в заблуждение с их помощью. Измерение сетчатки гораздо надежнее. Намного надежнее.

Данфи пребывал в полной растерянности и скрывать этого не мог. Он покачал головой и пожал плечами.

— Вы хотите знать, где мы здесь обнаружили ложь, Джек?

Данфи кивнул. Едва заметно.

— Посмотрите номер тринадцатый.

Данфи положил перед собой фотографию с названным номером. Она практически ничем не отличалась от всех остальных. Вот только… да-да… глаза были немного больше: зрачки расширены.

— Переверните ее, — сказал Матта.

Данфи перевернул фотографию.

Слова испытуемого:

«К сожалению, мне неизвестно, где находится Дэвис».

Райнгольду, Эстергази.

Черт! Слово прозвучало у него в голове, подобно удару гонга, и мгновение Данфи казалось, что даже Матта его услышал. Но нет… старик продолжал неподвижно сидеть в своем кресле, только на щеке у него появилась морщинка, словно от какого-то спазма. Данфи снова перевернул снимок и еще раз взглянул в собственные глаза. Но где же располагалась камера? Внезапно он вспомнил: в бирюзовом боло на галстуке Эстергази.

— Ерунда какая-то, — сказал Данфи вслух. — Я никому не лгал.

Матта несколько мгновений задумчиво попыхивал трубкой, а затем наклонился вперед к Джеку:

— Думаю, Джек, вам нужно немного отдохнуть. Несколько выходных дней не помешают, ведь правда? И у нас будет время кое-что обдумать. — Когда Данфи начал было протестовать против такого неожиданного предложения, Матта отмахнулся от его возражений со словами: — Не беспокойтесь, много времени это не займет. Я воспользуюсь услугами своих лучших людей. Можете на меня положиться.

13

Данфи забрал почту в начале подъездной дорожки, припарковал машину и вошел в дом.

Шутка была старой и вульгарной, но он не смог удержаться и крикнул:

— Вот я и дома, милая!

Роско сидел за столом в гостиной и читал «Архей». Он воспринял глупую выходку Данфи с натянутой улыбкой и проговорил:

— Меня отправляют в административный отпуск.

— Боже, — воскликнул Данфи, — значит, вот как они это называют! Меня тоже.

— Хочешь знать правду? — спросил Роско. — Матта меня до смерти напугал. Я уже подумываю об отставке.

— Но, Роско, из-за таких мелочей…

Роско усмехнулся.

— Послушай, дружище, мне действительно очень жаль, — пробормотал Данфи. — Я втянул тебя в эту историю. — Наступила долгая пауза. — Даже не знаю, что еще сказать. Моя вина.

Роско пожал плечами:

— Не расстраивайся. Если уж совсем начистоту, особой любви к нашей шпионской работе я не питаю.

Данфи покачал головой.

— Нет, я вполне серьезно говорю! Распределение информационных запросов между придурками из Управления… — Роско поморщился, заметив обиженный взгляд Данфи, но продолжил: — Ясно ведь, что присутствующих в виду не имеют! Не о такой работе я мечтал, когда пришел сюда. Она угнетает меня, вызывает депрессию. «Холодная война» закончилась. Врага больше нет. Мы должны торжествовать, но почему-то не торжествуем. Почему? Потому что капитуляция русских на самом деле оказалась элементарным предательством. И теперь, когда у нас нет врага — то бишь «симметричного врага», сравнимого по силам с нами или по крайней мере которого можно было бы рассматривать в качестве такового, — как нам оправдать грандиозные затраты на разведывательный бюджет? Борьбой с наркотрафиком? С терроризмом? Со средиземноморской фруктовой мушкой? Нет уж, увольте! Я выхожу из игры. — Роско замолчал и кивнул на газеты, которые Данфи держал в руке. — Есть что-нибудь для меня?

Данфи просмотрел почту и обнаружил большой конверт с портретом Эда Макмагона и громадной надписью: «МЫ СЧАСТЛИВЫ СООБЩИТЬ ВАМ, ЧТО РОСКО УАЙТ ВЫИГРАЛ 10 МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ!», за чем следовали слова, отпечатанные мелким шрифтом: «…если он заполнит прилагаемый бланк и предъявит выигрышный билет». Данфи бросил письмо Роско.

— Мои поздравления, — сказал он, опускаясь в кресло и просматривая оставшуюся корреспонденцию.

Большую ее часть составляли счета, но был там и один конверт, на котором не было марки, что означало, что его кто-то собственноручно опустил в их ящик. Адресован он был Данфи, и Джек вскрыл его.

«Джек,

— говорилось в нем, —

следующую информацию ты получил не от меня, но я провел компьютерную проверку, и, кратко говоря, в файлах Пентагона имеется только одна открытая ссылка на „143-е“. В ссылке говорится о пенсии по инвалидности для жителя Додж-Сити, штат Канзас, Джина Брейдинга, подцепившего болезнь Крейцфельда-Якоба (?), находясь на службе в 143-м сам знаешь чем. Если тебя все еще интересует упомянутый вопрос, ты можешь с ним связаться. Я проверил, его телефон есть в справочнике».

На записке, которая явно была от Мюррея, стояла подпись: «Омар, строитель шатров».

— Боже! — прошептал Данфи.

Роско поднял глаза от «Архея».

— Что случилось?

— Один парень заболел болезнью Крейцфельда-Якоба.

Роско нахмурился:

— Кто заболел? И что это за болезнь?

Первый вопрос Данфи пропустил мимо ушей. А на второй ответил:

— Что-то вроде коровьего бешенства. У людей она называется по-другому, но в Англии, где ситуация была особенно серьезной — там из-за нее потеряли сто тысяч животных, — именно так ее и называют. Или куру. В Новой Гвинее, где ею болеют каннибалы, ее называют куру.

— Да-а, — пробормотал Роско. — Нешуточное дело.

— У тебя есть монетки по двадцать пять центов? — спросил Данфи.

— Думаю… да. В комоде, где я храню мелочь. А сколько тебе нужно?

Данфи пожал плечами:

— Не знаю. Десять или двенадцать монеток. А сколько их у тебя?

Роско усмехнулся: